Станислав Сафонов
На панорамах старой Москвы сразу заметна чужеродность нового храма.
В «НГ» от 16.01.04 Владимир Бисенгалиев напомнил о 70-летней годовщине окончания конкурса проектов здания Дворца Советов (ДС) на месте разрушенного храма Христа Спасителя (ХХС), построенного к концу XIX века по проекту К.Тона. По легенде, игумен Алексеевского монастыря, снесенного, чтобы освободить место для тогдашнего ХХС, проклял это место – между набережной реки Москвы, Соймоновским проездом и Всехсвятским переулком. Предлагаю вспомнить, что отложилось в памяти обывателей-современников в материальных (коллекционных) предметах о постройках на этом месте в прошлом веке.
Храм Христа Спасителя я, естественно, не застал. Перед войной от него остался только фрагмент стены стилобата напротив Института языкознания. Зато пришлось прочесть много старой литературы о Москве, но нигде не встретил ни единого положительного отзыва о его художественных достоинствах. На панорамах старой Москвы сразу заметна его чужеродность среди низкой и плоской застройки. Все равно сносить его не следовало, хотя бы из уважения к полувековому труду строителей и огромным государственным затратам на его сооружение.
По рассказам московских старожилов, ХХС-1 как-то не прижился, возможно, из-за неудобного расположения. Прижатый к Москва-реке, он граничил с одной стороны с безлюдным тогда Кремлем и с двух сторон – с малолюдными аристократическими районами Арбата и Пречистенки. В дореволюционной Москве путешествия по городу были дорогие и трудные. По многовековой традиции москвичи ходили на службы в свою приходскую церковь. Но были у храма и поклонники. По большим праздникам туда ходили слушать замечательный хор. У филофонистов сохранились грампластинки с песнопениями хора при храме Христа Спасителя. Была в храме еще одна привлекательная достопримечательность – протодьякон Дормидонт Михайлов, позднее солист ГАБТа, народный артист СССР, лучший исполнитель роли Ивана Сусанина. Своим мощным басом он мог погасить свечи.
Несмотря на брань современных СМИ в адрес проекта Б.Иофана и за исключением статуи Ленина, навязанной Сталиным, заведомо неудачно расположенной, проект здания Дворца Советов останется замечательным образцом «бумажной архитектуры» XX века. Необычные устремленные ввысь формы, ясный и обозримый контур, нарядность и торжественность в случае реализации гарантировали ему место мирового шедевра. Нет сомнений, что архитекторы в каких-то решениях еще вернутся к проекту Б.Иофана, как это происходит сейчас с находками конструктивистов 1920-х гг.
Вся пресса 1935–1937 гг. была заполнена рассказами о том, какие в ДС будут громадные залы (20 тыс. мест, почти как во Дворце спорта в Лужниках!), какая будет в них радиоаппаратура озвучивания, мощные кинопроекторы, как будет освещаться верхушка ДС, чтобы ее не задели дирижабли и самолеты, расписывалось, какие будут интерьеры вплоть до оформления дверей... Все это тиражировалось на плакатах, календарях, открытках, путеводителях по Москве, марках, папиросных и конфетных коробках и на другой полиграфической продукции. Как верно заметил В.Бисенгалиев, дворец уже воспринимался как реальность.
Тем временем стройка продолжалась. По ночам стройплощадка освещалась мощными прожекторами, что тогда было новинкой. Жители Метростроевской (Остоженки) как-то спокойно относились к перспективе сноса их домов, чтобы дать дорогу Аллее Ильича, проспекту для шествий к ДС. (Похоже, они не знали, что жителей домов на Берсеневской набережной, снесенных под Дом правительства, переселили в поселок Вешняки.) Аллея Ильича должна была пройти от Манежной площади по Остоженке, а затем точно по трассе нынешнего Комсомольского проспекта.
Затем была война. В 1941 г. каркас ДС из двутавровых балок поднимался до уровня второго этажа зданий на площади Пречистенских ворот. Наш знакомый Г.Гревцов, работавший тогда в Госплане, после войны гордился, что это по его предложению ГКО принял решение о демонтаже конструкций ДС. Металлоконструкции пошли на изготовление противотанковых ежей, ставших символом обороны Москвы. Недостроенный Дворец Советов противостоял врагу. На 47-м км Минского шоссе стоит памятник защитникам Москвы в форме противотанковых ежей. Его можно считать и памятником строителям ДС.
В войну с площадки ДС поднимались аэростаты заграждения. Немецкие летчики безуспешно бомбили мосты через Москва-реку. Тяжелая бомба упала в Соймоновском проезде. Взрывной волной сбросило скульптуру у входа в ГМИИ, были выбиты все стекла. Фантом ДС не пострадал, а ХХС мог быть и разрушен.
После войны ДС тихо умирал. Станция метро еще именовалась Дворец Советов. На доме напротив ГМИИ, где сейчас галерея И.Глазунова, висели вывески «Дирекция строительства Дворца Советов», «Клуб строителей Дворца Советов». На Кропоткинской (Пречистенской) набережной работал завод железобетонных изделий строительства Дворца Советов, но его продукция шла на другие стройки. Бдительно сторожила стройплощадку охрана, но в высоком заборе уже были дыры. В центре фундамента от талого снега и дождей образовалось озеро. Вода в озере была теплой и чистой, бетон фундамента прогревался и долго хранил тепло. Через дыры в заборе на озеро ходили купаться ребята соседних дворов, хотя делать это было небезопасно. Кругом, как зубы дракона, торчал лес прутьев стальной арматуры. Каждый из нас получил свою долю синяков, ссадин и ран, удирая от охраны стройплощадки.
В конце 1940-х гг. скромно и тихо был объявлен конкурс проектов на сооружение Дворца Советов в меньших масштабах и в другом месте, а затем и об этом забыли. Дворец Советов, как чеширский кот из «Алисы в стране чудес», растаял – осталась одна улыбка.
В апреле 1960 г. Москва готовилась к приезду президента Д.Эйзенхауэра. Заканчивалось строительство бассейна «Москва» на месте ДС. Нас, молодых специалистов НИИ, прислали в помощь строителям. Народу было много, а «фронта работ» не было. Наконец получили задание уложить асбоцементную дренажную трубу в неглубокую траншею. Через час счастливые и довольные разбежались по домам. Потом мне достался абонемент на посещение бассейна в зимнее время. Мокрые, скользкие стены раздевалок, клубы пара над водой, нестерпимый запах хлора – все, что осталось от первого и последнего посещения бассейна. Кроме открыток, ничего не осталось от этого несчастного сооружения.
В конце прошлого века усилиями правительства Москвы был воздвигнут ХХС-2. Ничего хорошего не сказано о его архитектуре и убранстве. Пожилые московские интеллигенты говорят, что в советской литературе о храме Христа Спасителя-1 читали, что это была «плохая архитектура», но как-то не верилось. Теперь мы убедились в этом воочию.
