Театр "повторного фильма"

Спектакль Андрея Кончаловского «гастролирует» с Бульварного кольца на Садовое. Фото Елены Лапиной/Театр им. Моссовета

Театральный сезон перешел экватор. Становится ясно, что кадровый голод, катастрофические бреши режиссерского цеха и творческая «разоренность» мест перекраивают театральную карту Москвы. Ожидаемый кризис захватывает обезглавленные увольнениями и затянувшейся стагнацией театры – кого-то больше, кого-то меньше. Но статус театральной Мекки Москва стремительно теряет.

Стоит начать перечислять переставшие «пульсировать» адреса – и становится страшно, как быстро можно потерять то, что взращивалось годами. Новослободская, 23. Больше нет Центра им. Мейерхольда (ЦИМа). Живой, экспериментальной театральной площадки на стыке жанров, куда всегда можно было прийти, чтобы увидеть нечто необычное, ультрасовременное, есть только унылая вывеска «Сцена на Новослободской» театра «Школа драматического искусства». Этот адрес больше ни о чем не говорит.

От прежнего ЦИМа остались крохотные лоскутки: один из резидентов «Балет Москва» (да и тот уже под крылом «Новой Оперы»), а также некоторые независимые проекты-спектакли, стоящие внимания, например «Сахарный ребенок» Полины Стружковой. Народная тропа на Сретенку, в основное здание театра, заросла уже давно. Некогда бывший режиссерской колыбелью театр представляет расплывчатую афишу с классическими названиями – от «Василия Теркина» до «Житейских воззрений кота Мурра», совершенно не привлекающих театральными составляющими. Труппа давно утратила свои лучшие режиссерские лаборатории, молодые актеры из вторичных театральных школ, которых набирает директор, окончательно стерли самобытный портрет театра.

На улице Казакова перестала загораться красная эмблема Гоголь-центра. Антон Яковлев на пепелище строит «новый» театр. Рифмы колеблются от трагических до комических. Уходит из жизни народная артистка Светлана Брагарник, соединившая эпохи постсоветского Театра им. Гоголя и Гоголь-центра, а первой премьерой становится «Сон в летнюю ночь». Причем у апологета традиционного театра Яковлева, как ни странно, действие комедии разворачивается «в декорациях телевизионного шоу» (с этого названия свой репертуар по данному адресу начинал и Серебренников, устраивавший живые павильоны-локации по мотивам комедии). Но новый худрук не скрывает – задумка не его, «спасал» постановку «не справившегося» режиссера Глеба Черепанова – заметим, отнюдь не новичка. А вот дебютанта в профессии Павла Пархоменко (перспективный молодой режиссер, поддержанный в Театре Моссовета Евгением Марчелли, впрочем, постановщик пока явно не «длинного метра») Яковлев приглашает ставить дальше, ни много ни мало, «Воскресение» Толстого. Пока же сам Яковлев репетирует «Грозу» Островского, афиша театра предлагает посетить арендный показ мод, старый спектакль «Ленкома» «Пролетая над гнездом кукушки» и давний опус мастерской Сергея Голомазова «Мещане» – обоим лет по 10.

Осетриной второй свежести теперь, однако, мало кого удивишь, поэтому Андрей Кончаловский «гастролирует» внутри Москвы со своей постановкой «Супружеская жизнь. Перестройка», где Юлия Высоцкая сменила уже третьего сценического мужа. В премьере Театра Моссовета, а это подается именно как репертуарная премьера, хотя спектакль игрался уже во МХАТе им. Горького (при Боякове), после Александра Домогарова и Гоши Куценко роль примерил Алексей Розин. Актер талантливый, но одно дело – сыграть кризис брака в «Нелюбви» у Звягинцева, а другое – на театральном «ложе» в антрепризном жанре. Киносценарий Ингмара Бергмана, перелатанный под реалии российских 90-х, из которого вытрясли все сложно выразимое и чувственное и оставили один голый адюльтер, не вызывает никаких эмоций, кроме недоумения и сочувствия кадрам хроники, которую режиссер пускает фоном: люди руками останавливают на улицах танки и плечом к плечу отстаивают свою свободу. Кончаловский по-прежнему делает театру кассу, но благо худрук Марчелли выстраивает новый разнообразный репертуар и работает над тем, чтобы изменить застоявшиеся вкусы публики этого театра, празднующего ныне 100-летие и знававшего времена художественных прорывов.

Кадровые перестановки теперь осуществляются только номинального порядка. Во МХАТе им. Горького ожидаемо назначена главрежем Галина Полищук – единственный человек, который пережил смену власти. Придя по приглашению Боякова, она стала отвечать за репертуар при Кехмане. Из трех названий в куцей афише – два в ее постановке. 125-летний юбилей театр будущей осенью будет встречать в прямом смысле ни с чем. Старый репертуар вряд ли удастся толком вернуть (хотя в марте неожиданно вновь сыграют, к примеру, «Мастера и Маргариту» Валерия Беляковича), а новым здесь озабочены гораздо меньше, чем ремонтом здания.

А вот «Таганка» вновь осталась без главрежа. Должность, занятая в начале сезона Юрием Муравицким, была скорее формальной, здесь все решает только директор Ирина Апексимова. Но такого скоропалительного ухода в разгар сезона, кажется, не ожидал никто. Тем более на балансе театра теперь четыре сцены и три здания, а заполнять новые пространства («Сцена на Факельном», бывший театр «Апарте»), кроме бесконечных эскизов и «открытых репетиций», нечем. Одна из ожидаемых премьер – Дамира Салимзянова по Островскому – тоже пока отменена.

Чистые пруды, «Современник». Положим, после смерти Галины Волчек театру уже и не прочили серьезных перспектив, но нынешний сезон перечеркнул все призрачные надежды. Афиша «Современника» пугает своим болезненным состоянием: значатся сплошные отмены. Зрителям предлагается вернуть мартовские билеты на спектакль по Людмиле Улицкой («Потанцуем»), с начала сезона в афише не появляется «Крутой маршрут» Гинзбург в постановке Волчек, и, как сказали корреспонденту «НГ» в театре, пока показов не предвидится.

Быть может, театр порадует премьерами? Опять мимо: две премьеры объявлены к выходу и тоже отменены. Особенно любопытно, что одной из премьер была заявлена реинкарнация «визитной карточки» театра – володинских «Пяти вечеров», конечно, с новым молодым составом.

Но попытка продержать театр на наследии тоже не удалась – после февраля 2022-го сын драматурга запретил новые постановки пьес. Уже есть прецеденты выпуска премьер по Александру Володину, а затем их «консервации». Видимо, так произошло и с «Современником», но комментировать причины отмен театр отказывается.

Пока же директор Юрий Кравец реализует свои режиссерские амбиции (премьера «Арт» по Ясмине Реза) и приглашает в постановщики режиссеров с послужным списком актера кинодубляжа (премьера «Идеальный расчет» по Пристли). «Огниво» – зимняя премьера на «Другой сцене» для семейной аудитории в постановке саратовского режиссера Артема Кузина – вышла пышной поделкой с халтурными работами молодых актеров, даром что режиссер выпускает как мастер актерские курсы в Собиновской консерватории. Спектакль вытягивает только обаятельнейшая роль Графини Янины Романовой.

Главным событием сезона для «Современника» останется в истории беспрецедентный скандал с отстранением народной артистки Лии Ахеджаковой от родной сцены под предлогом «гневных писем трудящихся». Сняв с репертуара ее последние спектакли («Игра в джин», «Первый хлеб»), фактически лишив работы, театр, по сути, предал кредо отцов-основателей – кредо театра с гражданской позицией.