Антон Самарин
С годами Спиваков смягчился: в его оркестре появились женщины.
Фото предоставлено пресс-службой МФГС
О том, зачем один из лучших скрипачей мира, дирижер, создатель двух оркестров – «Виртуозы Москвы» и Национального филармонического оркестра России Владимир СПИВАКОВ возглавил еще и Молодежный симфонический оркестр СНГ и отправился с ним по миру, он рассказал в интервью корреспонденту «НГ» Антону САМАРИНУ.
– Владимир Теодорович, зачем вам, музыканту, загруженному сверх всякой меры, еще и Молодежный симфонический оркестр СНГ?
– С молодыми легко и непредсказуемо. Они другие. У нас уже понимания больше, а надежды меньше. Как сказал философ Фрэнсис Бэкон: «Надежда хороша на завтрак, но не на ужин». У них в глазах надежд много. Это для меня питание, подзарядка моим севшим батареям. Смотришь, как они жадно все впитывают и не замечают трудностей, и понимаешь: да, им легче, а мне – рядом с ними. Между прочим, в Древней Греции философы уверяли, что самые значительные познания они получили от своих учеников.
– И чему они вас научили, если вы сами признаетесь, что не знаете оркестрантов даже по именам?
– Имена очень трудные. Айсулык, например, слышали? Башкирское. Фамилий тоже не знаю. А если во время репетиций вижу, что явно молодой человек или девушка по-русски не понимают, мне этого от них и не надо. Я их всех в лицо знаю. По глазам пою.
– Вы и во взрослый Национальный филармонический оркестр включаете детей из своего Международного благотворительного фонда. Почему?
– Я давно живу с ощущением, что мы должны прислушиваться к ним. Они чисты, в их сердцах нет ненависти. Если все мы являемся образом и подобием Творца, то образ этот мы, взрослые, немилосердно унизили. Он жив в детях. Нам, чтобы оставаться людьми, надо у них учиться сохранять в себе этот образ. У меня в обоих оркестрах много учеников из моего фонда. Тот же трубач Кирилл Солдатов с 17 лет – первый трубач Национального филармонического оркестра России. Небывалый случай. Он у меня в фонде с девяти лет. Мы его посылали на курсы Мориса Андре, выдающегося французского трубача. Это чтобы поднять уровень, когда есть талант. А еще, когда я послушал Сашу Гаврилюка, украинского пианиста, живущего то в Австралии, то в Германии – дома, к сожалению, его талант никому не нужен, – я сразу понял, что ему надо помогать расти. Другого пути ни в жизни, ни в искусстве нет.
– На культуре часто экономят. Должно ли искусство приносить доход или хотя бы самоокупаться, чтобы совсем не занять узкую нишу для избранных?
– В Италии, не самой богатой стране, на культуру государство выделяет в три раза больше средств, чем в России. Не требуя отдачи или прибыли. Так же поступают Англия, Канада и даже США, которые трудно упрекнуть в том, что они не умеют считать деньги. Не хватает и не будет хватать денег всем во все времена. Во все века искусство не приносило прибыли и не встраивалось в доходные отрасли экономики, как ни пытались это сделать не самые глупые люди. В итоге они приходили к пониманию, что то, что приносит доход, перерождается в масскульт или шоу-бизнес. А искусством, сохраняющим душу, остается то, на что человек не пожалел отщипнуть от своих материальных потребностей. Просто для этого полезно вспомнить, что мы призваны «не править, а служить».
– «Виртуозы» всегда были построены по принципу Герберта фон Караяна: «ни одной юбки в оркестре». Не было у вас желания опробовать эту модель и на Молодежном симфоническом оркестре СНГ?
– С годами я смягчился. Кстати, сегодня у «Виртуозов» появились женщины, хотя сами «Виртуозы» этого категорически не хотели. Тосканини как-то заметил: «Если женщина красива, то она мешает работе оркестра, если она уродлива, то мешает мне». Но молодежный оркестр без девушек – это как птица без одного крыла. Мне вообще кажется, что культура творчества Молодежного оркестра СНГ – достойный ответ духовным вызовам нового времени и всяким прочим предубеждениям взрослых. У Достоевского, помните – «красота спасет мир». Но кто-то должен спасать красоту. Вот и нужно помогать молодым дарованиям, которые способны спасти эту красоту. И уже не важно, что у одного музыканта в душе больше Моцарта, у другого – Сальери. Мир-то многолик. Как музыка.
