Виталий Доценко За 300 лет своего существования Российский флот реформировался шесть раз, и лишь одну реформу удалось довести до логического завершения, что в целом принесло положительные результаты. Ее провел Петр I в начале XVIII в. Именно в этот период в России наконец появился регулярный военный флот. Петр I точно знал, зачем и какой флот нужен России. Начав с судов потешного флота, он оставил в наследство россиянам мощнейший флот, способный соперничать с флотом любой морской державы Европы.
ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ
Флот сыграл решающую роль в победе над шведами в Северной войне 1700-1721 гг., имевшей для России историческое значение. Об этом сказал сам Петр в дни торжеств, проходивших по случаю подписания Ништадтского мира. Россия получила наконец выход в Балтийское море.
Следующая реформа, предпринятая в период царствования Александра I, привела к образованию Морского министерства, только и всего. Сам император флоту отводил второстепенную роль, равно как и все его окружение. Председатель "Комитета для приведения флота в лучшее состояние" граф
А. Воронцов в докладе императору писал: "Прямое наше могущество и сила наша должны быть в сухопутных войсках..." В первой четверти XIX в. основными являлись прибрежные действия русского флота.
С восшествием на престол Николая I появились надежды на возрождение флота. Император создал специальный комитет, "дабы извлечь наши морские силы из забвения и ничтожества, в которых они прозябали в последнее время". Но непонимание им и его военачальниками сущности реформ, связанных с переходом от парусных кораблей к паровым броненосным, привело к тому, что Россия потерпела поражение на море и на суше в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. Согласно подписанному в Париже мирному договору, Россия возвратила Турции завоеванные территории и крепости Карс и Ардаган; ей запрещалось иметь флот и военно-морские базы на Черном море, которое объявлялось открытым для судов всех государств.
Поражение в Крымской войне явилось основанием для проведения нового реформирования флота. Осуществлять реформы решил Великий князь генерал-адмирал Константин Николаевич, которому удалось кое-что сделать, но довести их до логического конца он все же не смог. Постепенно от флотских проблем князь отошел по состоянию здоровья, а в Морском ведомстве опять "поселились" прежние пороки - рутина, карьеризм и полная незаинтересованность в решении флотских проблем, что привело к разгрому флота в Русско-японской войне 1904-1905 гг.
ЛОМАТЬ - НЕ СТРОИТЬ
И снова в связи с поражением в войне стали думать о реформировании флота. Но из-за трудностей финансового характера она продвигалась крайне медленно. В 1914 г. началась Первая мировая война, а в
1917 г. - Октябрьская революция. О реформах флота речи уже не было. Новая реформа началась после окончания Гражданской войны, когда флота практически не существовало. Затянувшаяся дискуссия относительно того, нужен ли флот республике, а если нужен, то какой, привела к тому, что к началу Великой Отечественной войны советский Военно-морской флот мог действовать только в прибрежной зоне.
В первые послевоенные годы военно-политическое руководство страны к проблемам флота относилось сдержанно, но с появлением на вооружении вероятного противника стратегических ядерных сил морского базирования все изменилось. В Советском Союзе в течение исторически непродолжительного времени был создан океанский ракетно-ядерный флот.
Последняя реформа Военно-морского флота началась после распада Советскою Союза, когда в стране еще не сформировалась национальная идея, то есть не был определен вектор ее движения в геополитическом пространстве. В наследство от советского Военно-морского флота Российский флот получил множество проблем, таких, как отсутствие новой военной доктрины и неопределенность во взглядах на перспективы развития флота и его применение в мирное и военное время; вывод сил флота из Прибалтики, Украины, Грузии, Азербайджана; быстрое "старение" и необходимость утилизации кораблей, в том числе с ядерными энергетическими установками; затянувшийся спор между Россией и Украиной за раздел Черноморского флота; свертывание военного кораблестроения; прекращение финансирования перспективных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ; резкое сокращение численности личного состава флота; утрата мотивации службы в Военно-морском флоте.
В этих условиях реформирование флота следовало возглавить человеку, имевшему высочайший уровень военно-теоретической подготовки, наделенному государственным мышлением. К сожалению, такого человека не нашлось. Реформа приобрела стихийный характер. Порой создавалось впечатление, что высшие круги власти в реформировании Военно-морского флота совершенно не заинтересованы.
Начав реформирование флота, командование не имело четкой и понятной концепции. Реформирование Военно-морского флота в основном свелось к сокращению общей численности объединений, соединений, частей, кораблей, самолетов, к перебазированию их из одного места в другое, в проведении организационно-штатных мероприятий, то есть к сокращению общей численности личного состава, навязанного Генеральным штабом. Такой подход в конечном счете привел к деградации флота.
НУЖЕН СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЗАКОН
Представляется, что при разработке концепции реформирования флота основополагающими должны стать положения военной доктрины, где будут отражены национальные интересы России в Мировом океане, на основании которых можно определить предназначение Военно-морского флота и сформулировать его задачи в мирное и военное время. Только после этого следует разрабатывать формы и способы применения сил флота, в том числе на стратегическом уровне. Исходя из предназначения, задач, форм и способов применения сил флота (взглядов на ведение военных действий), можно определить организацию (структуру) и состав Военно-морского флота.
Некоторые теоретики Главного штаба Военно-морского флота считают, что морская стратегия должна стать частью (морской составляющей) военной доктрины государства. Но это не так.
Нет особой необходимости доказывать, что Военно-морской флот является самым "дорогим" видом вооруженных сил. Для его развития и содержания есть только два пути - либо прямое финансирование флота из бюджета страны (что маловероятно), либо выделение на его развитие и содержание не менее 25-30% от оборонного бюджета. Такая практика существует во всех крупных морских державах мира, в том числе в США. Другого пути нет. Не признать этот принцип, значит, согласиться с тем, что флоту уготовано жалкое существование.
Вторым важнейшим принципом развития Военно-морского флота должен стать принцип минимальной - разумной - достаточности.
Можно выделить и другие принципы, но вышеуказанные, как мне кажется, будут главными. Основополагающим для Военно-морского флота документом должен стать "Закон о флоте" - документ, в котором будет определена стратегия его развития: кораблестроительная программа (на 15-25 лет); стоящие перед флотом задачи на период мирного и военного времени; структура и состав флота; принципы подготовки и комплектования кадрами и т. д. При этом Военно-морской флот должен развиваться как боевая подсистема, интегрированная в единую боевую систему Вооруженных сил страны. Опыт войны в Персидском заливе убедительно показал, что сегодня военные действия ведут разновидовые группировки вооруженных сил, а не каждый вид в отдельности, как это было ранее. В будущем эта тенденция не только сохранится, но и станет основополагающей.
По моему мнению, только Северный и Тихоокеанский флоты должны оставаться оперативно-стратегическими объединениями, а Балтийскому и Черноморскому флотам надо придать статус оперативных объединений (флотилий разнородных сил), сохранив за ними исторические названия.
ЧТО ЗА СМЕНОЙ ВЫВЕСОК
Говоря о структуре Военно-морского флота, нетрудно заметить, что многие части дублируют друг друга. Например, проблемами разработки оперативно-стратегического применения сил флота занимаются ученые 24-го НИИ МО, Морского научного комитета, Военно-морской академии и других военно-морских учебных, заведений.
Особого внимания заслуживает военно-морское образование. Объединение нескольких военно-морских учебных заведений в одно и их переименование - это не реформа. По существу никаких конструктивных перемен в подготовке кадров не произошло. Сегодня все "зациклились" на государственных стандартах, предъявляемых к высшей школе, забыв о том, что военно-морское образование имеет свою специфику. Все военно-морские учебные заведения являются ведомственными, и, как мне кажется, главнокомандующий Военно-морским флотом должен определять, чему и как обучать в каждом из них, а не Министерство образования. При этом главными критериями обучения должны стать стоимость и эффективность, то есть надо посчитать, во что обходится подготовка одного специалиста и насколько он окажется подготовленным к выполнению своих должностных обязанностей.
Например, Военно-морская академия должна готовить офицеров для службы в штабах соединений и объединений флота. На мой взгляд, офицеры всех специализаций (командных и инженерных) должны обучаться в одном потоке и по единой программе, так как им придется проходить службу на флотах в одних штабных коллективах.
В последние годы сложилась такая практика: до десяти и более офицеров Военно-морского флота направляют на учебу в Военную академию Генерального штаба. Напомню, что в Военно-морской академии офицеры изучают основы подготовки и ведения операции флота, а в Военной академии Генерального штаба - операции фронта. Это свидетельствует о том, что уровень данных учебных заведений одинаков. Видимо, было бы целесообразно в академии ГШ обучать адмиралов, которым и придется взаимодействовать на оперативно-стратегическом уровне с общевойсковыми начальниками. Надо пересмотреть принципы подготовки научных кадров и профессорско-преподавательского состава для военно-морских учебных заведений. Но формы обучения должны быть другими - командно-штабные военные игры.
