Сергей Богданов Полемика
В январе 2003 г. будет отмечаться 240-я годовщина основания российского Генерального штаба. Однако, к сожалению, накануне этого юбилея общественное мнение о нем отнюдь не высокое.
В последнее время в связи с активизировавшимися преобразованиями Вооруженных сил РФ (да и всех компонентов военной организации государства) в средствах массовой информации замелькали публикации, обсуждающие эти процессы. В ходе дебатов (не только в СМИ, но и в российском парламенте) часто в неудовлетворительных результатах реформирования армии и флота обвиняют только Генеральный штаб, который якобы не только не способен определить конечные цели преобразования существующих организационных структур ВС, но и, самое главное, не вскрыл последствия кардинальной реструктуризации системы управления ими. И тут-то некоторые отечественные теоретики выдвинули идею создания в России по американскому образцу Объединенного комитета начальников штабов (подробнее читайте об этом статью генерала армии Гареева в "НВО" # 23, 2002 г.).
УРЕЗАННЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ
Между тем в результате реформирования военной организации нашего государства в середине 1990-х гг. было искусственно ограничена руководящая и направляющая роль Генерального штаба Вооруженных сил РФ. По сути дела, он превратился в Генштаб армии. Именно в этот период его роль и значение в организации обороны и обеспечении военной безопасности страны снизились. Руководство действиями группировок войск (сил) разноведомственной принадлежности и координация их в мирное и военное время единым органом управления в подобных условиях стало очень сложным делом.
Это привело к тому, что при восстановлении конституционного строя в Чеченской Республике, в период организации боевых действий Объединенной группировки войск указания Генерального штаба как основного органа оперативного управления ВС некоторыми силовыми ведомствами нередко игнорировались. Вполне естественно, что такая ситуация оказывала негативное влияние на результаты решения общих задач на Северном Кавказе и стала одной из причин ощутимых потерь в личном составе и боевой технике.
Убежден, что здравомыслящих людей, переживающих за будущее России, беспокоит то, что ныне Генеральный штаб практически не влияет на подготовку к будущей войне ни государства, ни так называемых "других войск", воинских формирований и органов Российской Федерации. Причем хотелось бы отметить, что в XX столетии эксперименты с Генштабом проводились в ходе каждой военной реформы в нашей стране, что вполне закономерно - лишь бы это способствовало укреплению обороноспособности страны. К сожалению, так было далеко не всегда.
Применительно к РФ военная организация представляет собой систему, состоящую из органов государственного и военного управления Вооруженных сил, воинских формирований, части военно-промышленного и научного потенциала страны, совместная, согласованная, скоординированная деятельность которых обеспечивает решение специфической, чрезвычайно важной, жизненно необходимой для стабильности и прогресса общества и государства задачи - защиты национальных интересов и безопасности России.
Не могу сразу же не подчеркнуть, что координировать деятельность всех компонентов военной организации государства должен (точнее, обязан) в соответствии со своими функциями, утвержденными указом президента РФ # 1357 от 11 ноября 1998 г., Генеральный штаб Вооруженных сил Российской Федерации.
ГЕНШТАБ И МИНОБОРОНЫ
История российского Генерального штаба доказывает справедливость того положения, что подражание иностранным образцам никогда не приводило и не приведет ни к какому положительному результату.
Разъединение единой военной организации страны на отдельные самостоятельные компоненты, проведенное в 1989 и 1991 гг., появление нового военно-политического органа (без юридической ответственности) - Совета безопасности РФ нарушили централизованную систему управления Вооруженными силами, другими войсками и воинскими формированиями.
Такое положение в высших органах управления ВС недопустимо для нашего государства. Однако надо признать, что в последнее время представители всех силовых структур в Северо-Кавказском регионе перестали подходить к решению неотложных задач с ведомственных позиций, что положительно стало сказываться на обстановке.
Видимо, опыт ведения вооруженной борьбы с незаконными вооруженными формированиями на Северном Кавказе повлиял на появление указа президента РФ "Вопросы Министерства обороны Российской Федерации и Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации" (от 11 ноября 1998 г., # 1357), в котором изложены Положения о МО и о ГШ. Однако этот документ не решил главной задачи - разделения управленческих функций между ними.
Кстати, справедливости ради следует отметить, что тема военного управления и разделения его управленческих функций на оперативные и административные давно муссировалась средствами массовой информации, а с назначением Сергея Иванова министром обороны она приобрела особую актуальность. Действительно, в реальных условиях появляется неопределенность в решении задач военного управления и возникают не совсем корректные вопросы: какие задачи по прямому применению Вооруженных сил должно решать Министерство обороны во главе с гражданским министром и какие - Генеральный штаб? Положения о Министерстве обороны и Генеральном штабе, утвержденные указом президента # 1357, ответа на эти вопросы не дают (указ подписан Борисом Ельциным в 1998 г., а гражданский министр обороны был назначен в 2001 г.).
Общеизвестно, что оперативные функции непосредственно связаны с управлением Вооруженными силами при защите территориальной целостности государства и его конституционного строя от возможных посягательств со стороны других государств. Вне всякого сомнения, этими вопросами должен заниматься только Генеральный штаб. В утвержденном президентом Положении о ГШ действительно дано четкое определение, что Генштаб - это центральный орган военного управления и основной орган оперативного управления ВС РФ, осуществляющий координацию деятельности других войск (перечисляются все силовые ведомства), воинских формирований и органов по выполнению задач в области обороны.
Административные функции по сути своей являются функциями обеспечивающими. Естественно, они должны быть возложены на Министерство обороны и по своей конструктивности должны быть ориентированы на обеспечение решения оперативных задач.
Разграничение управляющих функций между Министерством обороны и Генеральным штабом может позволить сократить количество должностных лиц, имеющих право на отдачу приказов на боевое применение созданных региональных группировок войск, на использование сил авиации и применение средств массового поражения. Это должно повысить централизацию управления в вопросах применения Вооруженных сил по их прямому предназначению.
Конечно, разделение управляющих функций между Минобороны и Генштабом носит чисто условный характер, они очень тесно между собой переплетаются. Опыт Пентагона в руководстве созданными региональными группировками войск это подтверждает. Министр обороны США принимает участие в решении как оперативных управляющих функций, так и административных.
Это одна сторона современной проблематики. С другой стороны, происходящие в наступившем ХХI в. изменения в геополитической обстановке кардинально повлияли на состояние национальной безопасности России и роль военного управления при решении этой весьма сложной задачи. Интересы государства требуют осуществлять скоординированную деятельность всех его силовых ведомств по пресечению посягательств на конституционный строй, а также на целостность, неприкосновенность территории страны от возможных поползновений со стороны других государств.
ВЕЛЕНИЕ ВРЕМЕНИ
Под влиянием происходящих геополитических и стратегических перемен в мире многие российские военные теоретики и общественные деятели отмечают снижение угрозы возникновения ядерной и крупномасштабной обычной войн и одновременное повышение уровня напряженности в различных регионах планеты. Это обуславливает усиление опасности возникновения вооруженных конфликтов и локальных войн. Не исключается возможность втягивания в них и России. Решать задачи по проведению анализа причин и характера возможной войны с целью определения, к какой войне готовить государство и Вооруженные силы, включая и другие войска, воинские формирования и органы, способен только Генеральный штаб.
В этих условиях роль и значение Генерального штаба как организатора и координатора деятельности всех силовых ведомств для защиты российского государства велико как никогда.
Еще в начале прошлого века военные теоретики подчеркивали, что победа в войне не достигается только на полях сражений. Опыт последнего десятилетия убедительно доказывает, что в каждой войне предусматривается проведение политических, дипломатических, экономических и чисто военных действий, а также информационно-психологических мероприятий. Координация всех этих действий, определение времени, места, последовательности и уровня их проведения может осуществляться только стратегическим органом военного управления, то есть Генеральным штабом.
Исследование войн в Персидском заливе, на Балканах, в Афганистане позволяет утверждать, что в будущем боевые действия будут вестись в основном с применением высокоточного оружия различного базирования, с использованием сил и средств радиоэлектронной борьбы и проведением широкомасштабных информационных мероприятий. Массированное применение обычного высокоточного оружия по военным объектам, объектам экономики, находящимся на межконтинентальной дальности от агрессора, способно парализовать жизнедеятельность любого государства в любом регионе мира.
Все это потребует от органов военного управления (прежде всего генеральных штабов) противоборствующих сторон заблаговременно организовывать и непрерывно осуществлять соответствующие мероприятия по надежной обороне не только объектов вооруженных сил, но и экономических объектов. Поэтому задача постоянной готовности к немедленному переводу вооруженных сил и экономики страны с мирного на военное положение приобретает значение особой государственной важности.
1990-е гг. также свидетельствуют: планируя агрессию, нападающая сторона будет всячески стараться скрыть начало и характер своей непосредственной подготовки к удару. С этой целью, по-видимому, будет проводиться специальная операция по дезинформации, включающая комплекс взаимосвязанных и тщательно согласованных широкомасштабных мероприятий по дипломатическим каналам, государственным и частным каналам радиовещания и телевидения; ложных приказов и команд по каналам государственного и военного управления. Координировать такие широкомасштабные мероприятия в угрожаемый период способен только Генеральный штаб.
Таким образом, справедливо будет отметить, что законодательная база, регламентирующая деятельность военной организации страны, требует безотлагательного уточнения функций каждого ее субъекта. Вне всякого сомнения, учитывая статус и выполняемые функции по оперативному руководству Вооруженными силами, Генеральный штаб должен являться головным координационным органом по вопросам в области обороны государства.
Надо признать, что возможности по защите национальных интересов государства у каждого отдельно взятого силового ведомства Российской Федерации ограничены. Поэтому необходимым условием надежного обеспечения безопасности страны, особенно на этапе перестройки экономических отношений, являются совместные, согласованные действия Вооруженных сил, других войск, военных формирований и органов, которые невозможны, как известно, без единого замысла, четкого, заранее разработанного и согласованного плана. Решать эту задачу в сложных современных условиях способен только высший орган военного управления, то есть Генеральный штаб.
Убежден, что эта функция Генерального штаба может быть реализована только посредством законодательного утверждения. В той связи возникает безотлагательная необходимость принятия нового Закона РФ "О Вооруженных Силах Российской Федерации", в котором была бы приведена в соответствие вся нормативная правовая база по вопросам обороны России.
