Михаил Ходаренок РОССИЙСКАЯ армия и флот за последние несколько лет стали для государства и общества источником практически непрерывных катастроф, происшествий и преступлений, причем связанных, как правило, с гибелью десятков и сотен людей. Министр обороны страны Сергей Иванов вместо исполнения своих прямых обязанностей по разработке концепции строительства Вооруженных сил, предложений по государственному оборонному заказу или, скажем, организации научных исследований в целях обороны, вынужден все чаще выступать в качестве толкователя очередной трагедии. Однако поток происшествий в армии и на флоте принимает настолько угрожающий характер, что с последнего времени начинает приносить весьма ощутимый вред репутации государства на международной арене.
Лишнее свидетельство этому - гибель атомной подводной лодки К-159 проекта 627А вблизи острова Кильдин. Руководство Вооруженных сил и ВМФ считает, что были допущены нарушения положений действующих документов по организации буксировки кораблей и судов экипажами подводной лодки и судна, осуществлявшего буксировку. Уже найден и первый виновный - начальник штаба дивизиона отстоя подводных лодок в Гремихе.
Адмирал Эдуард Балтин, ранее занимавший должность заместителя командующего 11-й флотилией подводных лодок (Гремиха), а впоследствии командующий Черноморским флотом, характеризуя состояние бывшей морской базы в Гремихе, заявил корреспонденту "НВО": "...11-я флотилия подводных лодок давным-давно расформирована, база закрыта, там все разгромлено, остался один дивизион отстоя подводных лодок, куда со всего Северного флота собрана вся ржавчина".
Общественности в настоящее время трагедия в Баренцевом море преподносится в основном как результат ошибок и своеволия местных морских начальников. Адмирал Балтин так не считает. "Это был так называемый межбазовый переход, план которого был утвержден командующим Северным флотом. В том же документе должны быть расписаны все необходимые детали перехода". Говоря о техническом состоянии отправленного в Полярный атомохода, Эдуард Балтин подчеркнул: "...не могу понять, зачем на лодку надо было сажать людей. К-159 представляла собой железную бочку - холодную, без освещения, дырявую, без средств спасения, водоотливных устройств. Утверждают, что находившийся на АПЛ личный состав представлял собой швартовую команду. Однако не бывает швартовых команд, состоящих из одних офицеров. Сейчас на этом не акцентируется внимание, но до острова Кильдин, места гибели К-159, ее буксировали почти сутки. Вот люди там и сидели - в этой холодной и темной железной трубе. Не уверен, что они в достатке были обеспечены даже пищей. А кого подняли на борт после затопления лодки - так тех трех, кто был на мостике - одного живого и двух погибших. Остальные ушли вместе с АПЛ на дно. Организованные в районе трагедии поиски - по большей части представление для средств массовой информации". "И в целом, - отметил далее адмирал, - если речь идет уже об организации аварийно-спасательных работ, то фактически надо говорить об устранении допущенных недостатков. Значит, нарушены соответствующие инструкции, наставления, документы. Значит, к этому межбазовому переходу была неудовлетворительная подготовка. А на флоте между тем все самым подробным образом расписано, кому, как и что делать. В особенности это касается буксировки".
Считается, что в ночь с 29 на 30 августа при шторме оторвались понтоны, с помощью которых буксировали лодку, она потеряла устойчивость и затонула. Однако адмирал Балтин полагает, что "...никакого шторма в это время не было. Трехбалльное волнение и ветер 15-20 метров в секунду - это самая обычная погода для Гремихи и в целом для этой части Баренцева моря. При такой погоде мы даже практические торпеды из воды поднимаем".
Мнения военно-морских экспертов по вопросам гибели АПЛ К-159 тем не менее расходятся. Высокопоставленный источник из Минобороны, пожелавший остаться неизвестным, заявил корреспонденту "НВО": "...люди на буксируемой лодке, быть, конечно, должны. Кто же в этом случае будет проводить осмотр отсеков и контроль за буксирными устройствами? Другое дело, что потеря продольной устойчивости подводной лодки не бывает мгновенной. Для АПЛ каждого проекта есть определенный "угол заката". Для проекта 627А "Кит" ("Ноябрь" по классификации НАТО), к которому относится К-159, он составляет 12 градусов. Если дифферент достиг этого значения, уход лодки под воду может быть практически мгновенным. Но пока он постепенно нарастал, людей с АПЛ надо было, безусловно, снимать. Почему этого не было сделано, станет понятным в ходе детального расследования. Хочу отметить, что за этот год из Гремихи на утилизацию было отправлено двенадцать выведенных из боевого состава флота и списанных АПЛ. К-159 была тринадцатой по счету. Предыдущие лодки буксировали примерно так же - какие поновее, тащили так, "по автомобильному". Совсем уж дряхлые корабли буксировали с понтонами. Так что переход морем К-159 не являлся чем уж из ряда вон выходящим".
Современным флотским проблемам, надо отметить, присуща достаточно сильная внешнеполитическая окраска. В частности, в 2000 г., по сведениям из информированных источников, во время серии зарубежных визитов президента Владимира Путина задумывалась масштабная демонстрация российской военно-морской мощи. К походу готовился отряд боевых кораблей (по некоторым данным, включая и "Курск").
Рейд этой армады задумывался как средство укрепления международного авторитета только что избранного второго президента России. Циркулировали слухи, что по завершении средиземноморских маневров предстояли крупные кадровые подвижки среди высшего руководящего состава армии и флота, причем вплоть до того, что на должность министра обороны всерьез рассматривалась кандидатура главкома ВМФ Куроедова.
Трагедия "Курска" одним махом перечеркнула все радужные планы демонстрации военно-морской мощи государства в теплых морях, не говоря уже о том, что Северный флот в ходе аварийно-спасательных мероприятий "съел" все и без того скудные ресурсы и лимиты. Замысел похода пришлось надолго отложить. О выдвижениях на вышестоящие должности также пришлось на неопределенный срок забыть.
Только-только все успокоилось, трагедия с "Курском" стала понемногу забываться, и, похоже, к идее похода трехлетней давности в 2003 г. в верхах вернулись - в территориальные воды Италии вошел флагман Черноморского флота, ракетный крейсер "Москва". Главы двух государств - России и Италии - поднялись на борт боевого корабля. Однако визит двух лидеров на "Москву" был сильно омрачен трагическими известиями из акватории Баренцева моря. Под давлением обстоятельств президент России был вынужден существенно скорректировать программу своего пребывания на крейсере и в целом линию поведения.
Пришлось уже не столько демонстрировать главе Италии Сильвио Берлускони мощь корабля и с выгодных позиций на фоне пусковых установок "Москвы" говорить о перспективах военно-технического сотрудничества обеих стран, сколько вдаваться в особенности техники безопасности на морях. Впору говорить о том, что флот "подставил" Верховного главнокомандующего второй раз; будет ли третий, остается только гадать. Эксперты полагают, что теперь - в соответствии с партийным лексиконом канувшей в лету эпохи - нельзя исключать "укрепление руководства Военно-морским флотом". Эта фраза на практике означала предстоящие крупные кадровые перестановки в том или ином ведомстве.
Дарья Гармоненко 
