Николай Кириллов В настоящее время военно-политическое руководство России исходит из того, что вероятность развязывания крупномасштабной войны с вовлечением в нее РФ сведена к минимуму. Поскольку лобового столкновения крупных армейских соединений не прогнозируется, то и большая армия стране сейчас не нужна. Более того, последнее десятилетие армии приходилось в основном решать задачи антитеррористического характера. Именно поэтому многие чиновники из высших эшелонов власти считают, что для РФ наиболее опасными являются внутренние вооруженные конфликты, связанные с попытками проявления сепаратизма и дальнейшего разрушения России по модели Советского Союза.
НЕПРЕДСКАЗУЕМОЕ БУДУЩЕЕ
Вот почему основной упор при прогнозировании будущих войн делался на локальный характер военных конфликтов с применением высокоточного оружия при наличии мобильной компактной армии. Такое прогнозирование военных угроз определяет отношение к Вооруженным силам и вопросам обороноспособности страны – армия стремительно сокращается с одновременным ростом численности МВД и других силовых структур.
Совершенно другой подход к будущим боевым действиям имеют США и страны блока НАТО. Они исходят из того, что через 15–20 лет проблемы ресурсного обеспечения в мире, прежде всего минеральными и энергетическими ресурсами, предельно обострятся и ведение крупномасштабных войн за право обладания этими ресурсами станет очевидной реальностью. Именно поэтому идет наращивание военной силы США и государств блока НАТО в регионах, богатых нефтью и газом, отнесенных к зонам «стратегических интересов» (таких, например, как Ирак, Афганистан, Азербайджан, Туркменистан и др.). «Мы будем продолжать играть свою ведущую роль в мире так, чтобы это отражало наши национальные ценности и защищало безопасность этой великой нации» – так звучит одно из положений «Стратегии национальной безопасности США для нового столетия».
Бывший американский президент Билл Клинтон не раз подчеркивал, что «США будут и далее стремиться к лидерству в мире, опираясь на военную силу как один из основных инструментов внешней политики», а так как правящие политические круги представляют себе Соединенные Штаты как «единственную глобальную державу со всемирными интересами», то из этого следует, что вооруженные силы Америки в XXI веке должны быть способны на выполнение задач по защите этих интересов в любой точке земного шара.
В настоящее время США и их союзники уже имеют на территории Евразии под ружьем более восьми миллионов человек, свыше 11 тыс. боевых самолетов и сорока тысяч танков, более трехсот надводных кораблей и свыше полутораста подлодок, что суммарно превосходит возможности всех евразийских стран – не союзников США. Ни разу в послевоенной истории блок «НАТО+союзники» не обладал подобной военной мощью.
В то же время в Российской армии идет небывалое сокращение численности личного состава и военной техники. Так, по данным Минобороны РФ, в период с 1997 по 2005 год были сокращены 600 тыс. офицеров, прапорщиков и мичманов, дополнительно к 450 тыс. кадровых военных, уволенным в запас в 1991–1996 годах. Вскоре численность ВС РФ снизится до одного миллиона человек. И это не предел: по расчетам некоторых «стратегов», наша экономика позволяет содержать ВС численностью не более 600–700 тыс. человек. А значит, наша армия уже в ближайшее время сократиться еще на 400 тыс. человек.
Конечно, пока Россия исправно вывозит нефть, природный газ, лес и другие полезные ископаемые, то есть отрабатывает роль сырьевого придатка развитых стран, крупномасштабная война нам не грозит. Однако как только РФ захочет стать действительно развитой страной со своей независимой политикой, войны ей не миновать. Поэтому непонимание необходимости повышения мощи Вооруженных сил сегодня может стать смертельной ошибкой для России уже завтра.
Кто может предугадать, как будут развиваться события в мире с нарастанием энергетического кризиса? Можно только в общих чертах определить, что усилится соперничество между теми, кто контролирует ресурсы и плодородные земли. Даже министр сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев считает, что Россия через 10–15 лет рискует столкнуться с претензиями ряда стран на продуктивные земли. Это объясняется тем, что на сегодняшний день наша страна владеет 10% мировых запасов продуктивной пашни, на которой проживают не более 2% населения Земли. «Понятно, что такая диспропорция без культивирования, поддержки уклада жизни на сельхозтерриториях России, без понимания властью, что земля является возобновляемым ресурсом, может привести к плачевным последствиям», – сказал Гордеев.
Только представим себе, что завтра война. Не чеченская, а настоящая, как в Ираке, с танковыми атаками, массированными бомбардировками, фронтом от Балтики до Черного моря. Подобное ведь только кажется малореальным. Но не нетрудно догадаться, в какой форме это будет происходить. Афганистан, Югославия, Ирак показали нам наглядно, как мгновенно возникают современные войны и конфликты и как тяжко расплачиваются те государства, которые не имеют сильных армий и в мирное время не сумели приготовиться к войне. В настоящее время Россия при реальном состоянии ее Вооруженных сил как никогда уязвима для внешней угрозы, которая может возникнуть внезапно, в силу изменения какой-то мировой конъюнктуры.
ЧТО ПРОТИВОПОСТАВИМ?
Как показала история, мы не можем надеяться на кого-то извне: мы видим, как Россию предают ее бывшие союзники и соседи, и даже те народы, которые она спасла от полного истребления. Опора только на мощные армию и флот ≈ единственный и надежный принцип развития нашей нации. Без достойных Вооруженных сил Россия не может быть сильной, свободной и процветающей. Тенденции развития современной истории говорят об одном: быть России или не быть ≈ это главным образом зависит от состояния ее Вооруженных сил.
Если серьезно оценивать возможность прямой агрессии против РФ, то, исходя из оценки направлений научно-технического прогресса и развития военно-стратегической ситуации в мире, наиболее опасным для России будет период с 2010 по 2025 год. Именно к этому времени Североатлантический альянс накопит высокоточные средства в количестве, необходимом для ведения масштабной войны, а Китай обретет возможность решения территориальных проблем с позиции силы и уверенность в достижении целей военными средствами.
Попробуем разобраться, что может противопоставить Россия в столкновении со столь сильными противниками. К 2010 году Вооруженные силы РФ, сокращенные по «экономической необходимости» до 600 тысяч человек, будут не в состоянии решить проблему ведения региональной, более или менее длительной войны в Европе или на Дальнем Востоке. Об этом открыто говорит даже наше правительство.
Так, в «Актуальных задачах развития Вооруженных сил» – документе, определившем строительство современной армии и флота, сказано, что в современных условиях Российская армия не в состоянии по всему «фронту» одновременно защищать территорию государства. Поэтому и было решено создавать части постоянной боевой готовности, которые в короткий срок могут быть переброшены в тот или иной район страны, а там уже доукомплектованы резервистами. Другими словами – ставка делается на наличие подготовленных мобилизационных ресурсов, которые становятся основным залогом безопасности нашей страны.
Это подтверждает и начальник Генерального штаба генерал армии Юрий Балуевский. Он убежден: «Несмотря на первоочередную роль развернутых к моменту угрожаемого периода группировок войск (сил), значительную роль в исходе вооруженного конфликта будет играть наличие стратегических резервов. Это даст возможность сохранять ресурс силового реагирования при любом развитии ситуации в ходе вооруженного конфликта».
Но в связи с этим возникает закономерный вопрос: а в каком состоянии находятся наши мобилизационные ресурсы и как проводится мобилизационная подготовка страны?
ОДИН ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ФАКТОРОВ
Опыт Великой Отечественной войны показывает, что во время активных боевых действий танковая бригада «выгорает» за три дня, а командир взвода Сухопутных войск живет не более двух дней. Прогнозируя возможные боевые потери, можно предположить, что в случае крупномасштабной войны (даже без применения оружия массового поражения) Российская кадровая армия в нынешнем ее состоянии сможет продержаться не более полутора месяцев. Дальше все будет зависеть от нашей мобилизационной способности.
В современных условиях с хорошей профессиональной армией можно победить в кампании, но в конечном счете война будет проиграна при отсутствии должной мобилизационной подготовки страны.
Необходимо отметить, что мобилизационная подготовка в любой стране мира происходит в мирное время, а сама мобилизация обычно осуществляется с объявлением войны. Важнейшие условия успешного проведения мобилизации: наличие достаточного количества подготовленных людских резервов для доукомплектования до штатов военного времени объединений, соединений и частей и развертывания новых формирований; накопление в мирное время необходимых запасов вооружения, военной техники, боеприпасов, горючего и других материальных средств; наличие четко отработанной системы оповещения, сбора и распределения мобилизационных ресурсов, реконверсия предприятий, осуществляющих поставку техники; четкое и бесперебойное управление мобилизацией и ее всестороннее обеспечение.
К сожалению, ситуация и с мобилизационной подготовкой страны у нас критическая. Впервые об этом было заявлено еще в 2001 году, когда заседание Совета безопасности в Кремле было полностью посвящено состоянию мобилизационной готовности Вооруженных сил. Именно там, впервые после распада СССР, прозвучала констатация весьма печального положения дел – армия практически не готова к ведению современной войны, а мобилизационная готовность страны на нуле. Безусловно, в последние три года наметилась некоторая тенденция в сторону решения проблем мобилизационной подготовки. Так, впервые за последние 15 лет в бюджетах на 2005 и 2006 годы отдельной строкой были выделены статьи расходов на эти цели. Однако это только капля в море, и чтобы принимать правильные решения, необходимо объективно проанализировать существующие проблемы в мобилизационной подготовке страны.
ПЯТЬ ОСНОВНЫХ ПРОБЛЕМ
Итак, первая проблема: обеспечение призыва достаточного объема при непрерывно ухудшающейся демографической ситуации. Чтобы поддерживать армию на существующем уровне, необходимо ежегодно призывать не менее 300 тыс. молодых людей. Однако демографическая ситуация в стране постоянно ухудшается, по оценкам специалистов, численность пригодных к военной службе по возрасту в 2007 году составит всего 800 тыс. человек, в 2003 году было примерно в 2 раза больше. (Почему такой демографический провал образовался за несколько лет – очевидно. 17–18-летний юноша, достигший этого возраста в 2003 году, родился в 1985–1986 годах, что последовало за этими годами и сколько тогда рождалось детей, все прекрасно знают).
В настоящее время в законе прописаны 9 категорий граждан, которым может быть предоставлена отсрочка. Наиболее многочисленная категория – студенты. В настоящее время периодически поднимается вопрос об отмене отсрочек для студентов. СМИ постоянно обвиняют Минобороны, Генштаб в том, что они замахиваются на образование. Похоже, что в условиях преимущественно платного обучения на отмену отсрочки студентам законодатели вряд ли решатся. Остальные отсрочки более-менее обоснованны и в целом немногочисленны.
Вторая проблема – качество призывного контингента. В современной армии должны служить грамотные люди, а у нас 80% российских призывников – жители сел, деревень и малых городов, уровень подготовки которых весьма низок. Из них здоров только каждый двадцатый (для города этот показатель в два раза лучше – каждый десятый). По состоянию на 2004 год 21% призывников весеннего призыва не имели среднего образования, 5% не умели даже читать и писать. Можно ли ожидать улучшения в этой области? Хотелось бы, но для этого нужны масштабные действия в общегосударственном масштабе: повышение уровня здравоохранения и образования, достаточно объемная начальная военная подготовка и т.д. За год, по сравнению с 2004 годом, ничего не изменилось. Качество призывного контингента в 2005 году: только каждый второй гражданин призывного возраста считался годным к службе по медицинским показателям (не здоров, а просто годен!), 20% призывников имели только начальное образование, 6% – криминальное прошлое. А это ведь при том, что в этот год в армию было призвано рекордно малое число молодых людей из всех лиц призывной группы – 9,5%. Это беспрецедентное явление, такого не было ни в царской, ни в Советской армии. Мысленно перенесемся в 2008 год. В самом лучшем случае из 400 тысяч годных по здоровью молодых людей нужно набрать по призыву 300 тысяч. Насколько реальны такие планы?
Нужно учитывать и политические моменты, в первую очередь, связанные с распространением международного терроризма. Например, в Чеченской Республике в 2004 году было призвано на срочную службу 39 человек и 40 офицеров заключили контракты с Минобороны.
В отношении надежд на комплектование армии контрактниками – гражданами СНГ, которые могут устремиться в армию за российским гражданством. На Кавказе и в Приднестровье большинство жителей и так имеют российские паспорта. А в отношении жителей Средней Азии и Кавказа вообще нужно бы подумать, учитывая мусульманский, вернее, ваххабитский фактор.
Можно привести и другие цифры, но и этих достаточно для того, чтобы, скажем так, с удивлением обнаружить вроде бы неочевидную вещь: даже миллионную армию современной России «не поднять».
Третья проблема, которая в настоящее время робко замалчивается и касается офицерского состава, который будет проходить службу в частях контрактного и «неконтрактного» комплектования. Очевидно, что условия службы этих офицеров будут отличаться, но условия службы в «неконтрактных» частях будут не легче, чем у офицеров, проходящих службу в «контрактных» частях. Но каков будет уровень оплаты службы этих офицеров? К сожалению, он может быть существенно ниже, чем у офицеров «контрактных» частей. К чему это приведет? В составе Вооруженных сил могут образоваться, по существу, две армии.
Ежегодное снижение численности офицеров в России составляет 5–7%. Из армии уходят в основном младшие офицеры. В 2004 году МО вынуждено призвать на военную службу 15 тыс. выпускников гражданских вузов – офицеров запаса. Военно-учебные заведения в их нынешнем составе не способны подготовить надлежащее количество кадровых офицеров в условиях столь высокого оттока. Причины ухода офицеров из армии общеизвестны – низкий уровень заплаты и отсутствие социальных льгот.
Далее, большая часть мобилизационной базы морально устарела, кроме неоправданных расходов ничего не дает и ни на что не способна. И здесь мы сталкиваемся с еще одной проблемой. Речь в данном случае идет о возможностях по формированию резервов различной очереди. Проблема эта связана с отсутствием достаточного количества запасов современного вооружения и военной техники.
Итак, четверная проблема – материально-техническое обеспечение мобилизационных ресурсов. Ведь мобилизационная подготовка это не только на людские мобилизационные ресурсы. Нужно людей призвать, одеть, обуть, вооружить, подготовить и т.д., прежде чем послать в бой. Зададимся вопросом: а чем будет воевать мотострелковая дивизия, скажем, из состава стратегических резервов 2-й очереди, если бы такая была развернута? Она может быть вооружена стрелковым оружием и гранатометами, разномастной артиллерией, танками типа Т-64, устаревшими средствами связи, БМП не предусмотрено. В бой должна идти на колесных автомобилях, мобилизованных из «народного» хозяйства (так называемая техника предприятий и организаций). Эскадрилья современных самолетов-истребителей может заменить такую дивизию, если речь идет о поле боя типа «Курская дуга». Может быть, послать такую дивизию защищать город, ведь современная война будет вестись на все более урбанизированной территории? В городских боях техническое превосходство не столь значимо. Более важную роль играет индивидуальное мастерство, а его-то как раз и нет! В отношении такой дивизии попадаем в заколдованный круг: на поле воевать – техники нет, в городе воевать – умения нет. Чем вооружить эти 50 тыс. человек? Современного вооружения, военной техники и экипировки не хватает и для кадровой армии. Кадровых офицеров в звене рота-батальон на развернутые части – не будет, а офицеры запаса, по словам Министра обороны, к войне не готовы. Лейтенантов не хватает и для частей постоянной готовности. Воевать такие собранные с бору по сосенке войска в войне с применением обычных средств поражения с армиями индустриально развитых стран Запада и Востока на равных не могут. Числом задачи в такой войне не решить, да и нет у нас этого числа.
Пятая проблема – отсутствие достаточного количества военнообученных людских ресурсов. В соединения и воинские части предназначено всего лишь 45% граждан, не утративших подготовки по ВУС и способных выполнять свои задачи. К 2010 году ожидается, что этот показатель снизится до 20%, остальные 80% это масса, которую, как новобранцев, предстоит долго учить до того, как допустить к применению вооружения и военной техники. При этом основной источник накопления военнообученных ресурсов – военная служба по призыву – в настоящее время не обеспечивает накопления в районах комплектования войск (сил) требуемых специалистов в объемах, обеспечивающих их полное и качественное укомплектование, а по многим специальностям не обеспечивает даже восполнения естественной убыли граждан, пребывающих в запасе и приписанных к войскам (силам). Для обеспечения стабильного качества укомплектованности войск мобилизационными людскими ресурсами ежегодно необходимо привлекать на военные сборы не менее 400–450 тыс. человек, а удается около 100 тыс. человек. Да и это количество с каждым годом все труднее призывать, основная причина – отсутствие экономических стимулов. Согласно закону, привлеченный на сборы человек при среднем заработке в 7 тыс. рублей может получить за них только 1 тыс. рублей. Плюс доплата за воинское звание и занимаемую должность в войсках на время прохождения сборов. Сумма получается совсем не внушительная, если учитывать, что оклад у лейтенанта около 4 тыс. рублей. У рядовых и сержантов, понятное дело, заработки еще меньше.
Чтобы не утруждать читателей, кратно назову еще ряд существенных проблем мобилизационной подготовки: крайне неравномерное распределение людских ресурсов по территории страны; недостаточный и непрерывно снижающийся уровень подготовки военно-обученного резерва; низкие темпы роста военно-обученного резерва; крайне низкий уровень финансирования военной подготовки мобилизационных людских ресурсов; низкая эффективность мероприятий мобилизационной подготовки и т.д.
Не менее показательна ситуация с расходами на мобилизационную подготовку экономики. «Мобилизационная готовность экономики» – это не новые самолеты, ракеты или танки, это вложение средств в сохранение производственных мощностей заводов и фабрик, которые могут потребоваться в час «Икс». Так, например, в 2002 году на 2,3 тыс. предприятий, связанных с обеспечением обороноспособности государства, было выделено всего лишь 0,5 млрд. рублей. К 2005 году количество таких предприятий уже сократилось до 1300. Это связано с тем, что в постперестроечные годы мобмощности большинства отечественных предприятий были либо максимально ужаты, либо свернуты – несмотря на то что они не участвовали в производстве продукции, хозяевам предприятий приходилось платить с них налоги, оплачивать электричество и тепло. Делали это немногие, в основном те, кто остался в госсекторе, частники поступали проще – демонтировали ненужное оборудование, а освободившиеся цеха пускали под коммерчески выгодное производство. В результате были разрушены многие технологические цепочки в производстве вооружения и военной техники.
НУЖЕН СБАЛАНСИРОВАННЫЙ ПОДХОД
Итак, необходимость работы над вопросами совершенствования мобилизационной подготовки очевидна. Но уж слишком много проблем. Поэтому нужно было бы определиться с важностью и приоритетной очередностью решения вопросов. Сейчас нужен взвешенный взгляд.
По мнению автора, единственным выходом из создавшегося положения является сбалансированный подход к накоплению военно-обученных мобилизационных резервов и ВВТ в ограниченных объемах при условии пересмотра необходимой численности Вооруженных сил в сторону увеличения и оснащения армии современными видами оружия. Об очевидности такого подхода свидетельствует опыт мобилизационной подготовки США. Официально мобилизационное планирование в американской промышленности регулируется в рамках так называемой «Программы планирования промышленной готовности». Согласно нормативам, установленным программой планирования мобилизационной готовности промышленности, резервное оборудование в случае мобилизации должно быть снято с хранения, расконсервировано, доставлено к месту использования, установлено и полностью подготовлено к выпуску продукции не позднее чем через 60 суток после объявления мобилизации.
Для военно-политического руководства США при численности населения 280 млн. человек, при общем экономическом потенциале, равном 30% мирового производства, в принципе не существует проблемы ресурсов. Доля изъятия людского ресурса из экономики США составляет всего 0,45%, а военный бюджет представляет собой сумму военных бюджетов десяти последующих в списке ведущих военных держав. Стабильно высокий уровень финансирования ВС США позволяет содержать профессиональную армию численностью 2,3 миллиона человек. В том числе – 1,7 миллиона кадрового состава, обеспеченность которого превышает «мировые стандарты» в 3–4 раза.
Начиная с 1992 года бывшее политическое и военное руководство РФ, имея в виду прежде всего сокращение «непроизводительных расходов в целях укрепления экономики», под предлогом приведения военной организации к мировым стандартам последовательно снизило численность личного состава ВС к 2001 году до 1,2 млн. При этом приоритетным показателем оказалась стоимость содержания личного состава. Вместе с тем при падении производства в 2 раза одновременно произошло сокращение бюджетных ассигнований на содержание ВС с 6–7% в конце 1980-х до 2,7% от ВВП в 2001 году. Ресурсообеспеченность одного военнослужащего снизилась с 20–23 тыс. до 4–5 тыс. долларов. Очевидно, что без увеличения численности ВС и переоснащения Российской армии браться за решение проблем мобилизационной подготовки не имеет смысла.
