Александр Храмчихин
Узбекская армия – одна из самых сильных в регионе.
Фото Reuters
В России официально начал функционировать Центральный военный округ со штабом в Екатеринбурге, который впоследствии должен быть преобразован в оперативно-стратегическое командование «Центр». Он включил в себя Приволжско-Уральский и «старый» Сибирский (то есть без «старого» Забайкальского, отошедшего к «Востоку») военные округа, раскинувшись на гигантском пространстве от Пензы до Байкала. В него вошли республики Алтай, Башкирия, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Тува, Удмуртия, Хакасия и Чувашия, Алтайский, Красноярский и Пермский края, Иркутская, Кемеровская, Курганская, Новосибирская, Омская, Оренбургская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Свердловская, Томская, Тюменская, Ульяновская и Челябинская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа.
Это самый большой по территории округ (ОСК) из четырех, создаваемых в рамках военной реформы. И при этом самый слабый по своему боевому потенциалу.
ГЕОГРАФИЯ И АРИФМЕТИКА
В Сухопутных войсках ОСК «Центр», судя по открытым данным, имеется 1 танковая, 7 мотострелковых, 2 спецназа (из которых одна зачем-то расформировывается), 2 ракетных, 1 артиллерийская, 1 реактивно-артиллерийская и 2 зенитно-ракетные бригады, а также 5 баз хранения и ремонта техники. Кроме того, в Ульяновске дислоцирована 31-я десантно-штурмовая бригада ВДВ, а в Красноярском крае находится Центральная база резерва танков.
На вооружении этих соединений имеется 24 ПУ ТР «Точка-У», около 400 танков Т-72 (без учета ЦБРТ, сколько на ней находится машин – неизвестно), свыше 500 БМП, более 200 БМД (в 31-й дшбр), около 400 БТР, около 500 артиллерийских орудий (из них более 400 САУ), около 200 минометов, около 250 РСЗО, более 300 ПТО и самоходных ПТРК, около 150 ЗРК, 120 ЗРПК, ЗСУ и зенитных орудий. Из этого количества примерно половина артиллерии, часть средств ПТО и ПВО находятся на БХИРВТ.
ВВС ОСК «Центр» включает 6 авиабаз и столько же зенитно-ракетных полков (5 С-300ПС, 1 С-300В). На этих базах имеется 48 перехватчиков МиГ-31, 32 боевых вертолета Ми-24 и до 80 транспортных самолетов и вертолетов.
Кроме того, в Энгельсе Саратовской области дислоцированы 2 авиабазы Дальней авиации с 30 стратегическими бомбардировщиками (включая все 14 Ту-160) и таким же количеством бомбардировщиков средней дальности Ту-22М3. В Оренбургской области расположены авиабаза Военно-транспортной авиации с 27 Ил-76МД и базы резерва самолетов и вертолетов, где имеется около 500 самолетов и более 150 вертолетов, правда, из них более 300 являются устаревшими (Су-17, Су-22, МиГ-27, L-29), их боеспособность крайне сомнительна. Однако все эти базы подчиняются не ОСК «Центр», а напрямую командованию ВВС. Соответственно они будут решать задачи в интересах любого ОСК или всех ВС в целом.
Что касается ВВС самого ОСК «Центр», то они на минимальном уровне обеспечивают ПВО промышленных объектов Урала, а также объектов СЯС. Соответственно все 48 МиГ-31 в любом случае останутся на своих авиабазах в Перми и Канске (Красноярский край). К тому же эти машины вообще не предназначены для маневренного воздушного боя, их цель – борьба со стратегической авиацией и крылатыми ракетами.
Географическое положение ОСК «Центр» таково, что он представляет собой стратегический резерв для остальных трех ОСК («Запад», «Юг», «Восток»), а поскольку его ВВС «привязаны» к обороняемым объектам, этим резервом являются фактически только Сухопутные войска «Центра». О ситуации на соответствующих ТВД «НВО» писало в статьях «Непомерно дорогой Севастополь» (14.05.10, ОСК «Юг») и «Четыре вектора российской обороны» (21.05.10, ОСК «Запад» и «Восток»). Во второй из этих статей шла речь о том, что силы «Запада» и тем более «Востока» совершенно недостаточны, даже если усилить их «Центром».
«Собственным» направлением ОСК «Центр» является, очевидно, Центральная Азия. О весьма непростой геополитической обстановке в этом регионе «НВО» писало в статьях «Содружество на фоне соперничества» (18.12.09), «ОДКБ притормозила у рубежей Киргизии» (25.06.10).
Поскольку из пяти стран Центральной Азии четыре являются членами ОДКБ, то получается, что и здесь наш ОСК «Центр» выступает в роли стратегического резерва, находящегося в глубоком тылу. А Центральная Азия – это для нас огромное стратегическое предполье. Однако, как было показано в вышеупомянутых статьях, ситуация гораздо сложнее.
Киргизия и Таджикистан являются типичными несостоявшимися государствами. Поэтому, даже если считать их союзниками в политическом смысле (что, кстати, неочевидно, особенно в случае с Таджикистаном), в военном плане их потенциал близок к нулю (если не ниже нуля). Это касается и количественных, и качественных параметров, и уровня боевой подготовки. Если что и представляет здесь некоторую боевую ценность, то это дислоцированная в Таджикистане российская 201-я военная база и 999-я авиабаза в киргизском Канте, которые также относятся к ОСК «Центр». Однако и их потенциал весьма ограничен.
Не входящая в ОДКБ и чисто формально числящаяся в СНГ Туркмения живет в некоем «параллельном пространстве». Политический и военный нейтралитет здесь возведен в абсолют (главная государственная русскоязычная газета страны называется «Нейтральный Туркменистан»). Хотя откровенный сюрреализм эпохи Туркменбаши Великого, то есть Сапармурата Ниязова, при новом президенте Гурбангулы Бердымухамедове ушел в прошлое, ничьим союзником и противником эта страна действительно быть не собирается. Кстати, можно вспомнить, что когда Афганистан на 90% контролировался талибами, Ашхабад прекрасно находил с Кабулом общий язык.
Наиболее сильной в экономическом и военном отношениях и наиболее адекватной в политическом плане страной Центральной Азии является Казахстан. Только с этой страной данного региона Россия имеет общую границу, зато это самая длинная в мире сухопутная граница между двумя государствами – 7,6 тыс. км.
Казахстан гораздо раньше России (в 2003 году) перешел от округов к командованиям, которых создано 4 («Астана», «Восток», «Запад» и «Юг»). Сухопутные войска включают 10 механизированных, 4 десантно-штурмовые, 1 ракетную, 7 артиллерийских, 1 реактивно-артиллерийскую, 2 противотанковые, 1 инженерно-саперную, 1 береговой обороны, 1 миротворческую бригады. На вооружении состоит до 1 тыс. танков (Т-80, Т-72 и Т-62), до 2,5 тыс. БМП и БТР, до 250 САУ, до 500 буксируемых артиллерийских орудий, не менее 200 РСЗО «Ураган» и «Град». В составе ВВС и ПВО 10 авиационных и зенитно-ракетных полков. Они включают 30 бомбардировщиков и 12 разведчиков Су-24, 12 (по другим данным – 25) истребителей Су-27 и 40 МиГ-29, более 40 перехватчиков МиГ-31 (Казахстан является единственной в мире страной, кроме России, эксплуатирующей этот очень мощный и очень сложный самолет) и 5 их предшественников – МиГ-25, до 20 истребителей-бомбардировщиков МиГ-23 (эти самолеты устарели и выводятся из состава ВВС), до 15 штурмовиков Су-25, до 40 транспортных самолетов, 90 вертолетов, в том числе не менее 40 ударных Ми-24 и 12 тяжелых транспортных Ми-26, несколько десятков ЗРК различных типов, в том числе С-300. Чрезвычайно эклектичен казахский флот, который сегодня насчитывает 9 сторожевых катеров. Самый сильный из них – турецкой постройки с 40-мм и 20-мм пушками, 4 катера пр. 369 с 20-мм пушками построены в начале 50-х в ФРГ. Два совсем маленьких (хотя и новейших) катера пр. 1408 «Сайгак», вооруженных только 7,62-мм пулеметами, поставлены Россией. Еще 6 чисто пулеметных катеров типа «Донтлесс» были поставлены из США, однако 5 из них затонули в шторм. Катер «Беркут» пр. 1400 (вооружен 12,7-мм пулеметом) построен в самом Казахстане, на верфи в Уральске.
Таким образом, ВС Казахстана по всем параметрам сильнее ОСК «Центр». Их личный состав отличается весьма высоким (особенно по меркам Центральной Азии) уровнем боевой подготовки. При этом де-факто сложилась ситуация, что Казахстан является сегодня основным (если не единственным) военным союзником России внутри ОДКБ и СНГ в целом. Кроме нашей страны только Казахстан предоставил реальный военный контингент в состав КСОР ОДКБ (десантно-штурмовую бригаду), только он участвует реальными, а не бутафорскими силами во всех учениях этой структуры. То есть, по сути, КСОР ОДКБ, в которые должны были войти контингенты всех семи стран-участниц, оказались российско-казахстанскими.
Поведение Астаны в отношении ОДКБ очень контрастирует с вызывающим саботажем со стороны Минска. И тем более Ташкента. Узбекистан до сих пор продолжает числиться в ОДКБ, при этом перестал даже имитировать дружбу с Россией и прямо заявляет, что ни о каком его участии в коллективных военных усилиях не может быть и речи. Ташкент крайне враждебно относится к намерениям России разместить на юге Киргизии совсем маленький воинский контингент, эквивалентный батальону. Отношения между Казахстаном и Узбекистаном весьма прохладные, а Киргизия и Таджикистан всерьез боятся своего западного соседа. Да и с Туркменией у Узбекистана в 2002 году дело чуть было не дошло до войны за спорные участки на границе.
ВС Узбекистана включают 4 военных округа (Северо-Западный, Центральный, Восточный и Юго-Западный). В их составе – 11 мотострелковых, 1 танковая, 1 горная, 1 воздушно-десантная, 3 воздушно-штурмовые, 5 инженерных бригад. На вооружении состоит 340 танков (из них половина – устаревшие Т-62), 400 БМП и БМД, более 500 БТР, до 140 САУ, не менее 200 буксируемых орудий, более 80 РСЗО. ВВС включают более 30 бомбардировщиков и разведчиков Су-24, 20 штурмовиков Су-25 (а также некоторое количество устаревших Су-17), 30 истребителей МиГ-29 и 25 Су-27, не менее 40 транспортных самолетов, от 30 до 50 ударных вертолетов Ми-24, до 90 транспортных и многоцелевых вертолетов.
Кем нам считать эту армию – союзником или противником – вопрос крайне сложный и неоднозначный. Как говорят наши заокеанские друзья, it depends on. Вообще очень интересный вопрос – с кем воевать войскам ОСК «Центр». Причем «с кем» – и в смысле «с кем в союзе», и в смысле – «против кого»?
АФГАНСКИЙ ВОПРОС, И НЕ ТОЛЬКО ОН
Естественно, главной угрозой на данном направлении представляется угроза исламского терроризма, исходящая из Афганистана (есть еще проблема борьбы с наркотрафиком, но это уж совершенно точно не дело армии). Но вот вопрос – как такая война будет выглядеть?
Представим себе худший вариант (его вероятность не очень высока, но и не очень мала, причем постепенно растет) – операция НАТО в Афганистане провалилась, талибы вернулись к власти и начали движение на север, в Центральную Азию. Мулла Омар и Гульбеддин Хекматиар выступят в роли Клейста и Гудериана и поведут через горные перевалы десяток антикварных Т-55? Это очевидный абсурд. С талибами как регулярной армией смогут относительно успешно бороться даже хилые армии Таджикистана и Киргизии, тем более гораздо более мощные ВС Узбекистана и Казахстана, а ОСК «Центр» здесь вообще не понадобится. Гораздо больше проблем возникнет, если на территорию Центральной Азии начнут в большом количестве проникать из Афганистана диверсионно-террористические группы, к которым могут присоединиться группировки таджикской, киргизской и узбекской исламской оппозиции, а также чисто криминальные группы (в первую очередь – наркомафия). Силовым структурам Узбекистана и тем более Таджикистана и Киргизии справиться с ними будет очень непросто. Здесь уже может реально понадобиться помощь России.
Понятно, что в этом случае речь пойдет не о классической войне «армия против армии», а о противопартизанской войне, «мятежевойне». Надо заметить, что мы неожиданно для себя создали род войск для такой войны – ВДВ (хотя изначально в СССР они, конечно, строились под большую классическую войну). Вполне понятно, что сегодня десантура с ее «алюминиевыми танками» (БМД), без нормальных артиллерии и ПВО (ПЗРК таковой считать никак нельзя) серьезный общевойсковой бой с сильной современной армией вести не может, каким бы высоким ни был уровень подготовки личного состава ВДВ. Более того, наши ВВС (ни боевая, ни военно-транспортная авиация) не способны организовать проведение сколько-нибудь крупных десантных операций в ходе классической войны (ни переброску достаточного количества десантников, ни обеспечение господства в воздухе на маршруте полета и над местом высадки). Зато ВДВ отлично «заточены» под контактную жестокую войну с иррегулярными формированиями в самых разных природно-климатических условиях. Есть и огромный опыт такой войны, и психологическая готовность к ней. И мобильности для такого типа войн, в общем, достаточно.
Собственно, и КСОР ОДКБ, то есть де-факто российско-казахстанский контингент, именно на такую войну ориентированы и именно из десантников и состоят. С российской стороны в нее входят та самая ульяновская 31-я дшбр и 98-я вдд, дислоцированная в Иванове. Впрочем, ВДВ не подчиняются ОСК «Центр», хотя 31-я дшбр и находится на его территории, подобной операцией будут руководить из Москвы, а не из Екатеринбурга.
А вот если талибам удастся «поджечь» хотя бы Ферганскую долину, то есть спровоцировать в ней массовое восстание под исламскими лозунгами, это будет настоящая катастрофа, крушение светских режимов Таджикистана, Киргизии и Узбекистана практически гарантировано, никакие армии тут не помогут. И принципиальным будет вопрос – где удастся остановить «зеленую волну», то есть переход значительной части населения на сторону противника. И тогда уже могут понадобиться войска ОСК «Центр», а может быть, и другие ОСК (в первую очередь – «Запад») придется задействовать.
Тут, впрочем, возникает вопрос, где и как мы будем воевать в такой ситуации. Если пытаться спасать Киргизию, Таджикистан и Узбекистан, то есть подавлять мятежи на их территории (и, видимо, бороться по крайней мере с частью их ВС), нам гарантированы очень значительные потери, а вот гарантий успеха – ни малейших. Как это ни цинично прозвучит, оптимальным выходом будет предоставить эти страны своей судьбе и пытаться удержать Казахстан совместно с ВС этой страны. В этом случае можно перевести войну в классический вариант, где победа нам обеспечена за счет превосходства в технике и уровня боевой подготовки.
 Вооруженные силы Афганистана нам не враг – и не союзник. Фото Reuters |
Вариант войны между Казахстаном и Узбекистаном (не в случае, если в Узбекистане происходит исламская революция, а нынешним, светским) кажется откровенно сюрреалистическим, но в Астане к нему относятся всерьез. Демографический потенциал Узбекистана почти вдвое выше, чем у Казахстана, а социальное напряжение очень велико. Для тоталитарных режимов (типа режима Каримова) в некоторых случаях внешняя агрессия оказывается вариантом более предпочтительным, чем гражданская война. Впрочем, ВС Казахстана скорее всего справятся своими силами. А вот Таджикистан и Киргизия, если Узбекистан атакует их, не справятся совершенно точно. Россия в любом из этих случаев окажется в исключительно сложном положении – вмешиваться ли ей в войну между своими союзниками по ОДКБ, если да, то в каких масштабах? В случае, если жертвами узбекской агрессии станут Киргизия или Таджикистан, добавляется еще географический фактор: мы не граничим с этими странами, поэтому не сможем им помочь без согласия на то Казахстана. Сил ОСК «Центр» хватит, чтобы справиться с ВС Узбекистана, главная проблема будет в политической воле Кремля.
ПАКИСТАН СИЛЬНЕЕ РОССИИ?!
Наконец необходимо рассмотреть вариант классической войны с армиями стран дальнего зарубежья. Применительно к рассматриваемому региону вариантов всего три – Пакистан, Иран и Китай.
ВС Пакистана являются на сегодняшний день одними из сильнейших в мире. Не будем обсуждать здесь его ракетно-ядерную программу, речь пойдет об обычных силах.
В Сухопутных войсках Пакистана – 19 пехотных и 2 бронетанковые дивизии, 35 бригад различного назначения. На вооружении – 165 ПУ ОТР, около 2,5 тыс. танков, около 1,3 тыс. БТР, 260 САУ, более 1,6 тыс. буксируемых орудий, 2350 минометов, 50 РСЗО, 1,2 тыс. ПЗРК, 1,9 тыс. зенитных орудий, 25 ударных вертолетов АН-1 «Кобра». Среди этой техники достаточно много устаревшей, но есть и вполне современная. Например, 320 танков Т-80УД (поставлены Украиной), 282 китайских Туре-85 и 45 танков «Халид», производимых в самом Пакистане с помощью тех же Китая и Украины. В ВВС – 400 боевых самолетов, из которых наиболее современными являются около 50 американских F-16 и более 100 китайских JF-17.
Как видно, по большинству параметров ВС Пакистана имеют подавляющее превосходство над силами ОСК «Центр». Правда, где Урал и Сибирь, а где Пакистан? Столкновение между нами возможно в случае, если в Пакистане происходит военный переворот под радикальными исламскими лозунгами, после чего Исламабад официально становится союзником «Талибана» и «Аль-Каиды» (сегодня он тоже их союзник, но тайный, хотя эта тайна всем известна). И экспансия талибов на север начинается при прямой поддержке пакистанской армии.
Вероятность подобного развития событий, конечно, не очень высока. Кроме того, если такое все же случится, воевать с Пакистаном скорее всего начнут США (просто некуда будет деваться) и Индия. Они, пожалуй, обойдутся без нашей помощи, и хорошо.
ВС Ирана имеют на вооружении 1,7 тыс. танков, около 700 БМП, более 600 БТР, до 2,4 тыс. артиллерийских орудий (в том числе более 300 САУ), до 5 тыс. минометов, по 900 РСЗО и ПТРК, более 2 тыс. зенитных орудий, более 300 боевых самолетов, до 100 ударных вертолетов, более 250 ЗРК. При этом надо отметить, что парк вооружений Ирана крайне эклектичен, он состоит из образцов западного, советско-российского, китайского и собственного производства, значительная часть техники сильно устарела и не имеет запчастей. Иран, как и Пакистан, с нами не граничит, к тому же он выходит не только к Центральной Азии, но и к Кавказу, то есть против него должно воевать как минимум еще и ОСК «Юг».
Впрочем, главный вопрос – а почему мы должны воевать с Ираном? Навязываемая нам американцами антииранская паранойя по своей сути очень напоминает антинатовскую паранойю в России, то есть весьма искусственна. Иранский режим очень специфичен, но отнюдь не параноидален. Более того, это самый демократический режим на Ближнем и Среднем Востоке (после Турции, конечно). Ахмадинежад, разумеется, хам (вспомним его требования к нам о выплате репараций за «оккупацию» в 1941–1946 годах), но отнюдь не сумасшедший. Пожалуй, вероятность войны России с Ираном ничуть не выше, чем с Узбекистаном. Может быть, даже и ниже.
КИТАЙ НАМ НЕ ПРОТИВНИК
Ну и, наконец, Китай.
Ланьчжоуский военный округ НОАК, ориентированный на Центральную Азию, является самым большим по территории, но лишь пятым по боевому потенциалу из семи военных округов Китая (а по ВВС – даже шестым). То есть он похож на ОСК «Центр».
В составе сухопутных войск Ланьчжоуского ВО – 2 танковые, 2 мотопехотные, 3 пехотные, 1 горнопехотная дивизии, 3 мотопехотные, 2 артиллерийские, 3 ПВО бригады. Еще 2 пехотные и 2 зенитно-артиллерийские дивизии находятся в резерве. В ВВС – 3 авиадивизии (бомбардировочная и 2 истребительные), включающие 3 полка бомбардировщиков Н-6Н (усовершенствованный Ту-16), 2 полка истребителей J-11 (Су-27), 4 полка истребителей J-7 (МиГ-21). Наземная ПВО включает один полк ЗРС HQ-2 (С-75). Хотя современную технику округ получает по остаточному принципу (здесь ее практически нет, кроме J-11), он все равно сильнее ВС всех граничащих с Китаем стран Центральной Азии и нашего ОСК «Центр» вместе взятых.
Захватывать Киргизию и Таджикистан китайцам даже не нужно, настолько несопоставимы силы сторон. Это будет не война, а просто занятие территории, несмотря на сложнейший рельеф местности. Впрочем, это не нужно китайцам и с другой точки зрения – зачем им Киргизия и Таджикистан? Разве что как «мост» на Ближний Восток. Впрочем эти страны Китай «втянет» в себя чисто экономически, война ему совершенно ни к чему.
Совсем другое дело Казахстан. Он также привлекателен для Китая, как и Россия. Здесь тоже огромная и слабозаселенная территория с большим количеством природных ресурсов. Да еще и очень плодородная. Казахстан даже привлекательнее, чем Россия, как объект экспансии, поскольку он гораздо слабее России в военном отношении и не имеет ядерного оружия. И, с другой стороны, заняв Казахстан, Китай делает положение России совершенно безнадежным.
С точки зрения качества техники ВС Казахстана оснащены лучше, чем войска Ланьчжоуского ВО НОАК, но на стороне последнего значительное количественное превосходство. Кроме того, это ведь, как уже было сказано, один из самых слабых военных округов Китая. Только за счет части сил Пекинского и Цзиннаньского ВО он может быть увеличен как минимум вдвое количественно и кардинально улучшен качественно.
Поэтому наиболее сложной проблемой для китайцев станет рельеф. Граница между Китаем и Казахстаном проходит в основном по горам, для тяжелой техники доступны лишь отдельные проходы. А их можно удерживать относительно ограниченными силами, вспомним 300 спартанцев. Тем не менее если уж китайцы захотят, то проломятся сквозь эти проходы, всё же слишком несопоставимы силы.
Что делать России, если Китай нападет на Казахстан? Во-первых, она обязана ему помогать по тому самому ОДКБ. Во-вторых, с главным противником лучше воевать на чужой территории, чем на своей. Тем более если Казахстан окажется под контролем Китая, мы получаем границу с этой страной длиной 12 тыс. км от Астрахани до Владивостока. И тут уже сопротивление бесполезно, можно сразу капитулировать.
Но ведь воевать с Китаем очень страшно. К тому же почти нечем. И ОСК «Центр» не слишком поможет ВС Казахстана, и ОСК «Восток» слишком слабо, чтобы создать Китаю по-настоящему серьезные проблемы в Маньчжурии (тем более – где-то южнее). А нанесение ядерного удара представляется совершенно невозможным, ведь Китай же ответит.
Так что будем считать подобный сценарий проявлением антикитайской паранойи. Ведь так гораздо проще жить.
Евгений Лесин 
