Шамсудин Мамаев
Парижане оказались фактически на линии фронта. Такого не было со времен Второй мировой войны. Фото Reuters
Боевиков, расстрелявших Charlie Hebdo, было трое – двое из «Аль-Каиды», один из «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Все трое родились во Франции, были ее гражданами, но родом происходили из ее бывших колоний. Сведения о них пока достаточно скудны и даже противоречивы. Известно, что братья Саид Куаши (год рождения – 1980) и Шериф Куаши (1982 г.р.) родом из Алжира, а примкнувший к ним Амеди Кулибали (1982 г.р.) – из Мали.
Братья выполнили основную задачу – вошли в Charlie Hebdo и расстреляли его редакторов (погибло 12 человек) и, пометавшись по городу, засели в типографии близ аэропорта Шарля де Голля. Третий же, захватив еврейский кошерный магазин (погибло 4 человека), требовал от полиции, под угрозой расстрела 15 заложников, прекратить преследование братьев.
ЗАКАЗЧИК НАЗВАН
9 января в 17.00 по местному времени по приказу президента Франции начался одновременный штурм двух объектов – братья Куаши, поливая перед собой из автоматов, бросились в двери и тут же были убиты. Так же погиб и Амеди Кулибали. Причем перед этим один из братьев Куаши, Шериф, сообщил французскому телеканалу BFMTV, что «мы говорим тебе, что мы защитники пророка – мир ему и благословение, – и что я, Шериф Куаши, был послан «Аль-Каидой» в Йемен, и там шейх Анвар аль-Авлаки финансировал меня, благослови его Аллах».
Другими словами он назвал заказчика теракта – базирующуюся в Йемене «Аль-Каиду Аравийского полуострова» (AQAP). Братья побывали там летом 2011 года, провели около месяца и прошли военный тренинг в лагерях. А через несколько часов на YouTube появился видеоролик, подтверждающий его слова. «Некоторые сыны Франции выказали неуважение к пророку Аллаха, поэтому группа верующих солдат Аллаха научила их уважению и показала границы свободы слова», – заявил один из лидеров йеменской ветки «Аль-Каиды» Харис аль-Надхари, видимо, заказчик этого теракта. И потребовал от французов «прекратить агрессию против мусульман, и тогда, возможно, их жизнь будет в безопасности». В случае если Франция «откажется и поведет войну», предупредил аль-Надхари, страну ожидают новые теракты. А еще через день в Интернете появился семиминутный видеоролик, на котором показано, как Амеди Кулибали приносит присягу ИГИЛ. «Я дал клятву верности Халифу сразу же как был учрежден Халифат», – говорит он. Таким образом, уже к концу недели «террористический интернационал» явно обозначил как заказчика теракта (AQAP), так и его соисполнителя (ИГИЛ). Причем последний играл вспомогательную роль.
Вдумаемся теперь в заявление аль-Надхари – ведь оно явно подразумевает, что «Аль-Каида» считает себя вправе не только требовать от «сынов Франции» уважения к пророку, но и указывать им подобающие границы не только свободы слова, но и ведения войны. А также карать их смертью за непослушание. Причем карать не только виновных, но и невиновных. Якобы по законам шариата, а на деле по собственному произволу. Поскольку ни евреи в кошерном магазине Парижа, ни лежавший на земле раненый парижский полицейский-мусульманин, которого добил, пробегая мимо, один из террористов, ничем пророка не оскорбляли.
Как не делали этого американские журналисты и волонтеры, которым боевики ИГИЛ перерезали горло превентивным образом – предупреждая Вашингтон, чтобы он не вздумал бомбить их отряды. А это уже надругательство не только над либеральными, но и над исламскими законами – недаром подавляющее большинство исламских политиков и священнослужителей осуждают подобный беспредел.
Более того, ставить подобные ультиматумы Западу хуже, чем преступление – это ошибка, силой моджахеды ничего не добьются. Поскольку реакция, как правило, была и будет прямо противоположной. В нашем случае это показали марш «Я Шарли» и единодушное решение французского парламента продолжить участие Франции в операции против исламистов, принятое спустя неделю после теракта. Не говоря уже о том, что целый ряд крупных европейских и международных новостных изданий, даже довольно консервативных, ранее никогда не прибегавшие к подобным публикациям, перепечатали скандальные карикатуры из Charlie Hebdo в знак поддержки своих коллег. К примеру, карикатуры появились в британских Guardian и Times, немецких Tagesspiegel и Berliner Zeitung, чешской Blesk, датской Berlingske и испанской El Pais, а также в десятках других газет. В Северной Америке их опубликовали такие издания, как Business Insider и Huffington Post.
ОТСТОЯТЬ СВОЮ СВОБОДУ
Состоявшаяся в Париже 9 января демонстрация солидарности «Я Шарли», на которую вышли 3 млн французов и почти пять десятков глав государств и правительств со всего мира, стала событием экстраординарным. Мир, в том числе Россия, взбудоражен. Сразу и безоговорочно осудив террористов, наши политики и медиа сейчас дискутируют в основном о том, стоило ли журналистам Charlie Hebdo так подставляться, настойчиво и регулярно задевая чувства мусульман карикатурами на их пророка. Думается, однако, что это вопрос не принципа, а целесообразности – ведь всем понятно, что нормы ислама, в том числе запрет на карикатуры на пророка, не могут быть обязательными для французов, в своем подавляющем большинстве атеистов и иноверцев. Да еще в их собственной, построенной на светских принципах, стране.
Такой же «облом» случился ранее у ИГИЛ с американцами – публичные обезглавливания журналистов и социальных работников не остановили и не могли остановить бомбовые удары Вашингтона против ИГИЛ. Причем Абу Бакр аль-Багдади, нынешний лидер ИГИЛ, не мог не понимать этого – слишком долго он воевал с американцами в Ираке, чтобы не знать их реакции. Как не мог не понимать этого бен Ладен, атакуя башни Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке. Поэтому думается, что теракт против журналистов Charlie Hebdo был не столько мщением карикатуристам, сколько давно назревавшим объявлением войны «Аль-Каидой» Франции за ее нынешнюю активность на Ближнем Востоке вообще и активную, даже более активную, чем у США, роль в интервенциях в Ливию и Мали.
Точно так же как теракт против ВТЦ был ее самым вызывающим актом войны против США. Парижский был, конечно, не столь масштабным – всего 17 жертв против 3 тыс. погибших в Нью-Йорке, – но оказался почти столь же громким. Но тогда возникает вопрос – если подобные теракты не способны запугать Запад и вызывают у него прямо противоположные реакции, то в чем их польза? Если вкратце, то ответ уже хорошо известен – если бы бен Ладен оскорбил Америку до глубины души своим терактом 11 сентября 2001 года, то скорее всего не было бы американской интервенции в Ирак, не возникло бы на территориях Сирии и Ирака неофундаменталистское «Исламское государство Ирака и Леванта» во главе с Абу Бакром аль-Багдади, новым «халифом» и повелителем всех мусульман. Если же говорить о том, какие политические выгоды может принести террористам защита пророка, то лучше всего рассмотреть поджог американского консульства в Бенгази 11 сентября 2012 года.
«НЕВИННОСТЬ МУСУЛЬМАН» И ТЕРАКТ В БЕНГАЗИ
Напомню политический контекст и обстоятельства этого теракта.
В июне 2012 года на YouTube был размещен 14-минутный трейлер подготавливаемого к прокату американского фильма «Невинность мусульман», где пророка Мухаммеда играл какой-то никому не известный актер. Его продюсером значился Сэм Бэсиль, режиссером – Алан Робертс. Поскольку как эти имена, так и имена актеров фильма были практически неизвестны, а голливудские эксперты присвоили ему «мусорный» рейтинг, то никто в Америке и тем более в Белом доме не обратил на него внимания. Пока 10 сентября 2012 года Али Гомаа, великий муфтий Египта, не назвал этот, снятый, как он выразился, «коптами-экстремистами», фильм оскорблением для мусульман, а возглавляемое «братьями-мусульманами» египетское правительство не потребовало от Вашингтона публичных извинений и уголовного преследования снявших этот фильм лиц.
На следующий день, 11 сентября 2012 года (обратите внимание на символичность даты!), финансируемый из Саудовской Аравии спутниковый телеканал египетских салафитов показал несколько кадров из этого фильма и вечером толпа из 2–3 тыс. египетских исламистов напала на посольство США в Каире, сорвала американский стяг и заменила его черным салафитским флагом. Еще через несколько часов ливийские исламисты расстреляли из гранатомета и сожгли американское консульство в Бенгази – погибли посол США в Ливии Кристофер Стивенс (задохнулся от дыма) и три сотрудника дипломатической миссии. Далее многотысячные, отнюдь не всегда мирные, акции протеста состоялись еще как минимум в 20 странах. Дело дошло до того, что потрясенный кровавыми стычками демонстрантов с полицией министр путей сообщения Пакистана, то есть представитель правительства, являющегося стратегическим союзником США в войне с «Аль-Каидой», пообещал выплатить 100 тыс. долл. любому, включая террористов из «Аль-Каиды», кто убьет режиссера-провокатора этого фильма.
Как показало расследование, режиссер Сэм Басиль действительно оказался провокатором – американские СМИ быстро выяснили, что под этим псевдонимом скрывался бывший египетский копт Накула Бэссиль Накула, открыто заявивший им, что считает ислам «раковой опухолью», и снявший свой фильм, чтобы доказать это. В американской полиции его сразу же признали своим «клиентом», угодившим за решетку в июне 2010 года за многочисленные случаи банковского мошенничества и выпущенного из тюрьмы с пятилетним испытательным сроком, в течение которого ему было запрещено пользоваться вымышленными именами и компьютером с Интернетом. За нарушения этого обязательства его и посадили – согласно существующей в США концепции свободы прессы, ни Накула, ни, похоже, столь же вымышленный Алан Робертс американских законов не нарушали.
Обратите внимание на два совершенно разных паттерна поведения в двух разных цивилизациях. Вашингтон, которому мошенник Накула своим «самиздатовским» фильмом испортил отношения с целым рядом мусульманских стран и даже стал невольной причиной гибели посла США, признал его виновным лишь в нарушении условий условного освобождения. В то время как демонстрации протеста в мусульманских странах против фильма, который даже не вышел на экраны, привели к десяткам жертв. И это при том, что практически никто из демонстрантов самого фильма не видел – им было достаточно одного заявления великого муфтия Египта, что какой-то «копт-экстремист» снял в США непристойный фильм о пророке. Так что провокация Накулы удалась на славу – «за пригоршню долларов» он изрядно подпортил репутацию исламу. При желании этот случай точно так же можно записать в Книгу рекордов Гиннесса для СМИ, как и скандальную радиопостановку CBS о высадке марсиан на Землю 30 октября 1938 года, которая вызвала массовую панику на северо-востоке США и которую Адольф Гитлер упомянул как пример упадка демократической системы.
 |
| У французской молодежи стало в порядке вещей любой протест подкреплять булыжниками и «коктейлями Молотова». Фото Reuters |
Примерно так же рассуждают и салафиты – для них демократическая система США, где «какой-то копт-экстремист» может позволить себе не обращать внимания на своего «халифа» и безнаказанно издеваться над пророком, не может быть политически и нравственно здоровой «по определению». Фюрер, как известно, ошибся – «загнивающая» демократическая политическая система Америки пережила не только нацистскую, но и коммунистическую систему. Ошибаются и исламисты – судить о политическом и нравственном здоровье чужой культуры на основе «священных текстов» своей культуры, да еще и написанных полтора тысячелетия назад, есть занятие неблагодарное.
Однако главной неожиданностью ливийского инцидента стало то, что при его расследовании выяснилось: установленные вокруг консульства видеокамеры не зафиксировали никаких бушующих толп – поджог оказался тривиальным терактом, организованным боевиками «Ансар ал Шариа». Первым обратил на это внимание глава лондонского антитеррористического «мозгового центра» «Киллиам» Норман Бенотман. Как видный бывший джихадист, лично знавший Усаму бен Ладена, он сразу же обратил внимание на то, что, за исключением атаки на консульство в Бенгази, больше никаких демонстраций в стране не было. Следовательно, эта атака была скорее всего акцией джихадистов, поскольку сам по себе фильм никакого протестного движения в Ливии не пробудил. Что, кстати, отнюдь не удивительно, поскольку в то время Америка была очень популярна в Ливии и особенно среди жителей Бенгази – это ведь для спасения последнего авиация Франции и других стран НАТО вмешалась в ход революции и остановила продвижение колонн Каддафи к городу.
Мотивом же для джихадистской атаки он назвал желание отомстить за убитого американцами в июне в Пакистане ливийца Абу Яхья ал-Либи – помощника главы «Аль-Каиды» Аймана Аль-Завахири, который лично призвал их отомстить за своего земляка. Указал он при этом и на то, что нападение на консульство состоялось в годовщину терактов 9/11. Поэтому «джихадистам очень бы хотелось, чтобы мир считал, что их акция является частью широкого мусульманского протеста и их перестали считать маргиналами», высказал свое предположение Бенотман. К сожалению, в конечном счете так и получилось: когда утром проснувшиеся ливийцы услышали, как все теле- и радиостанции мира, включая оппозиционную «Аль-Джазиру», рассказывают про кровавые демонстрации протеста в Ливии и других странах, как они выражают соболезнования или злорадствуют об оскорбленных чувствах мусульман, то не могли не поверить в то, что да, Америка их оскорбила и что именно поэтому джихадисты, возглавившие демонстрацию протеста, кинулись на штурм американского консульства в Бенгази.
В результате ливийская власть, хотя и настроенная проамерикански, не рискнула провести расследование и арестовать виновных. Тем более не могли этого сделать сами американцы – отношение к ним в Ливии резко ухудшилось. Несмотря даже на то, что роль «Ансар ал Шариа» в этой атаке с самого начала не была секретом. Лидеры группы открыто хвастались своей способностью сравнять американскую дипмиссию с землей, свидетели видели на месте происшествия грузовики с эмблемой бригады, боевики, атаковавшие компаунд, признавали свою принадлежность к группе, и свидетели видели их лица, а раненых боевиков лечили в местных госпиталях. Тем не менее ливийское правительство так и не опознало ни одного задержанного», – констатировала 2 октября New York Times. В результате, почувствовав свою безнаказанность, джихадисты быстро набрали силу и в стране воцарилась анархия. И сегодняшняя ситуация, когда в Ливии существуют и воюют между собой два правительства и два парламента, есть во многом отголосок бенгазийского теракта. Таким образом, Ливия практически превратилась в failed state, а это, как известно, именно то состояние, когда страна превращается в источник перманентного глобального джихада.
ФРАНЦИЯ: ОТ ИНТИФАДЫ К ДЖИХАДУ?
А теперь, по примеру Нормана Бенотмана, попробуем найти тот реальный, но скрытый мотив парижского теракта, который мог побудить шейха Анвар аль-Авлаки встретиться с Шерифом Куаши и выдать ему «лицензию на террор» от имени «Аль-Каиды», а Хариса аль-Надхари – выдать ему задание на теракт или по крайней мере поддержать такое решение. При этом стоит обратить особое внимание, что террористический акт против Charlie Hebdo является ее совместной и, по-видимому, первой совместной операцией с ИГИЛ – еще недавно между ними были нередки кровавые разборки в Сирии.
Такая кооперация выгодна обоим подельникам. Причина этого очевидна из следующего анализа американского аналитического агентства «Стратфор» относительно террористической угрозы для США со стороны ИГИЛ: «Ожидая усиление вовлеченности Соединенных Штатов во внутренние дела Ирака, на прошлой неделе ИГИЛ и его сторонники запустили обширную медийную кампанию, основным элементом которой стали угрозы осуществить террористическое нападение на США, в случае если государство вмешается в дела Ирака на почве текущего кризиса. Однако же эта группировка известна тем, что не слишком успешно пытается проецировать свое террористическое влияние за пределы ключевых регионов своей деятельности. Представляется, что в организации нет достаточного числа профессиональных кадров, способных организовать операцию в США или Европе. Наиболее реальная угроза со стороны данной организации заключается в ее способности вдохновить и нацелить местных джихадистов на совершение небольшой атаки. В том случае если ИГИЛ все-таки сможет организовать теракт на территории США, то пример «Аль-Каиды на Арабском полуострове», которая успешно организовала террористические нападения на территории (США), показывает, что цена, которую террористам приходится платить за успешные теракты на территории Соединенных Штатов, может быть слишком высокой. ИГИЛ стоит помнить о том, что их успешные действия по большей части были обусловлены отсутствием пристального внимания к группировке со стороны США. Если гнев Соединенных Штатов обрушится на «Исламское государство Ирака и Леванта», это приведет к фатальным для организации последствиям, положив конец всем ее надеждам на обретение какого-то политического статуса».
Поскольку этот анализ появился в печати буквально через неделю после провозглашения ИГИЛ, то, продолжая его линию вплоть до сегодняшнего дня и в аспекте нашей темы, мы можем отметить то, что автор оказался прав – «медийная кампания» ИГИЛ, основным элементом которой стали обезглавливания, оказалась неудачной. Она лишь привлекла внимание Вашингтона и тем самым ускорила начало военной кампании против себя. В результате поддержанные американской, французской и прочей союзной авиацией курды остановили ранее быструю и успешную экспансию ИГИЛ – в Ираке под Эрбилем, в Сирии – в Кобани. Возможно, отсюда проистекают как нынешний террористический союз ИГИЛ и «Аль-Каиды на Арабском полуострове» против США и Европы, так и парижский теракт – не желая вновь искушать судьбу, бросая вызов США, террористический интернационал выбрал Францию. Поскольку новая активизация Запада против ИГИЛ неизбежна – 18 февраля президент США Барак Обама намерен провести в Вашингтоне мировой саммит по безопасности, чтобы обсудить меры для борьбы с экстремизмом, который распространился по всему миру.
Однако хотя парижский теракт и заявление Хариса аль-Надхари вполне укладываются в подобный мотив и рамки привычной стратегии AQAP, шейх Анвар аль-Авлаки был значительно более образованной и неординарной личностью, чем практически никому неизвестный Харис аль-Надхари. Выросший и воспитанный в Америке, он значительно лучше знал и понимал Запад, чем кто-либо другой. Именно поэтому он, а не глава «Аль-Каиды» Айман аль-Завахири, получил от ЦРУ после смерти бен Ладена статус «террориста № 1». И он не мог не обратить внимания на «великий бунт» франко-мусульманской молодежи 2005 года, которая произвела сильнейшее впечатление не только на французов, но и нас – это когда по Франции прокатилась волна молодежных погромов и поджогов автомобилей.
Их участников у нас почему-то сочли молодыми мусульманскими иммигрантами. Дмитрий Рогозин, явно подражая тогдашнему главе МВД Франции Николя Саркози, даже выступил со скандальным лозунгом «Очистим Москву от мусора». Однако на деле в Париже разбушевались тогда не иммигранты, а лишенная работы и живущая на социальные пособия самая что ни на есть французская молодежь. Только преимущественно со смуглым или черным цветом кожи – так называемые этнические мусульмане, потомки тех иммигрантов, которые перебрались сюда из ее колоний после распада Французской империи. Это было поколение тех самых террористов, которые расстреляли сегодня Charlie Hebdo – в 2005 году братьям Буаши и Кулибали было чуть больше 20, по культуре и стилю жизни они уже были настоящими жителями западных городов: носили кроссовки и джинсы, увлекались рок-музыкой и гамбургерами, французский язык был им родной. И если они еще имели бы работу и деньги, то бунта не было бы.
Но молчать и пахать за гроши, как это обычно делает первое поколение иммигрантов, например сегодняшние узбеки и таджики в России, они не желали. В результате, в то время как живший в 30 км от Парижа Амеди Кулибали промышлял продажей пиццы и мелким грабежом, настоящие парижане братья Куаши уже год как приобщались к политическому исламу. И познакомились они в тюрьме как раз в 2005 году – Шериф Куаши был задержан французской полицией при попытке отправиться на джихад в Ирак, а Кулибали – за вооруженный грабеж. По коей причине из всех троих в «великом бунте» мог участвовать лишь самый старший и тихий из них – Саид Куаши. История умалчивает о том, имело это место быть или нет. Зато нам известно, что Шериф продолжил, а Амеди начал свое исламское воспитание в тюрьме под эгидой Джамела Бенгала, сидевшего в этой же тюрьме и осужденного за терроризм. В результате следующий свой срок Шериф получил в 2008 году уже за работу в джихадистской сети при подпольной мечети в своем районе. В то время как радикализация Кулибали шла явно медленнее – он сел в тюрьму лишь в 2010 году за участие в подготовке бегства одного из осужденных террористов. По этому же делу шел и старший из братьев Куаши, Саид, однако был отпущен за недостаточностью улик. Так что к встрече с Авлаком аль-Авлаки Шериф Куаши подошел уже подготовленным исламистом, и последнему оставалось лишь сделать из него террориста. Сегодня мы уже знаем, что это произошло, но еще не знаем как.
ТРЕБУЙТЕ НЕВОЗМОЖНОГО
Журнал Charlie Hebdo был основан левыми журналистами в 1969 году, сразу после «великого студенческого бунта» в Париже 1968 года, как орган революционный и критически настроенный в отношении всех властей. «Нельзя влюбиться в темпы экономического роста. Будьте реалистами – требуйте невозможного» – такие лозунги были на парижских баррикадах 68-го года. Причины «красного мая» 1968-го были не экономические и даже не политические, движение хиппи яркое тому свидетельство. Вплоть до нефтяного кризиса 1973 года экономический рост во Франции и Европе был стабильным, а уровень жизни трудящихся неуклонно рос. Поэтому май 1968 года и вообще все революции новых левых, начиная с кубинской и кончая «красным маем» в Париже и «пражской весной», были прежде всего «революцией идеалов», порожденных общим кризисом как коммунистической, так и либеральной идеологии. Эта волна бархатных левацких революций завершилась кровавым расстрелом в Чили и на их откатной волне к власти в США пришел Рональд Рейган, а в Иране – аятолла Хомейни. Таким образом, на Западе восторжествовали неоконсерватизм и «общество потребления», а на Востоке – идеи исламской революции и джихада.
После поражения в Афганистане и распада СССР марксизм (в том числе его арабская версия – баасизм) остался в прошлом. Но природа пустоты не терпит, и ему на смену пришел политический ислам. Лозунг «бен Ладен – это Че Гевара сегодня» отнюдь не такой ироничный, как может показаться на первый взгляд. Современные исламские фундаменталисты – это именно революционеры. Помимо священной войны с «прогнившим христианским Западом» они протестуют, даже в исконно мусульманских странах, против извечных пороков: невежества (в их понимании), аморализма, клановости, стяжательства. Провозглашаемая исламистами «духовная чистота» очень привлекательна для не находящих в западном обществе жизненных ориентиров мусульман, многие из которых воспринимают именно ислам как «религию справедливости».
В этом смысле показателен и великий бунт «мусульманской» молодежи в ноябре 2005 года в Париже. На самом деле он не носил исламского характера и был выражением протеста против полицейского насилия и проводимой Николя Саркози политики «нулевой терпимости» против уличной преступности, которая давала возможность таким французским молодым людям, как Шериф Куаши и Амеди Кулибали, возможность получения приработка на улице. Тем более что все усиливавшаяся мода на рейганомику и деиндустриализацию, существенно поурезав их жизненный уровень и резко увеличив социальное неравенство в стране, заставляла их все острее ощущать себя гражданами второго сорта. И тот, кто помнит, как негритянские бунты лета 1967 года в США породили «черных пантер» с их лозунгом «Власть черным!», должен понимать, что рано или поздно «великий бунт» 2005 года должен был, рано или поздно, породить и французских джихадистов. Похоже, что стараниями шейха Анвар аль-Авлаки это и произошло во Франции 7 января этого года.
