Наука о войне – необходимость или дань моде?

Война по сути своей многогранна, оценка совокупности факторов, составляющих ее природу, требуется комплексный подход.  Инфографика подготовлена автором

Ее необходимо развивать как теорию и практику особого периода в жизни государства, общества, народа, международного сообщества с учетом законов и принципов международной борьбы, от которого зависит историческая судьба России и ее народа. Однако такой подход требует повседневного изучения и обобщения передовой военной, политической, экономической, социологической мысли, так как именно это может дать ответ на волнующий обывателей вопрос: «А готовы ли мы к войнам будущего?» Современная военная мысль базируется на трех китах стратегии миро-военных отношений:

– своевременно и достоверно определить противника, оценить его боевую мощь, военный, экономический и промышленный потенциал, оперативно вскрыть нарастание угроз и оценить возможности их перерастания в опасности, по возможности не допустить этого, а тем более агрессии;

– организовать адекватную обстановке подготовку страны и вооруженных сил к возможным конфликтам, при этом не упустив инициативу по своевременному вскрытию нарастания угроз независимо от сферы их возникновения и приложения, найти способы и возможности асимметричного по силам и средствам, но адекватного и достаточного по эффекту ответа;

– сформировать по возможности дружественную коалицию, обеспечив устойчивую координацию и взаимодействие между государствами-союзниками, и прежде всего между военными и гражданскими институтами внутри государства.

ВЕХИ И ИСТОКИ

Именно этот подход к стратегии уложен в IV веке до н.э. в завете Древнего Рима, но для его реализации «…необходимо уточнить сущность и содержание военной стратегии, принципы предотвращения войны, подготовки к войне и ее ведения, …развивать формы и способы применения вооруженных сил, прежде всего в стратегическом сдерживании, а также совершенствовать организацию обороны государства». Кроме того, следует учитывать, что изменчивость образа войны как общественно-политического явления в настоящее время приобрела чрезвычайно динамичный характер. Как следствие, это требует детализации подходов в определении логики развития конфликтов и оценки их генезиса, целей и средств военной борьбы будущего, вскрытия новых или модификации существующих законов, закономерностей и принципов войны.

При этом необходимо помнить, что наука объясняет явления и процессы, но не дает готовых рецептов побед. Наука дает понимание роли и значимости свойств всех составляющих, которые в той или иной степени определяют нарастание угрозы войны.

Начиная с конфликта в Югославии, мы наблюдаем деградацию системы международной стабильности и безопасности. В современных условиях война стала чрезвычайно дорогим «удовольствием», возникает необходимость взвесить все «за» и «против» относительно реализации целей и задач планируемых военных (или иных агрессивных) действий.

Обращение к опыту Первой и Второй мировых войн показывает, что ни одна из противоборствующих коалиционных сторон до конца не была уверена в необходимости и возможности развязывания длительного крупного международного военного конфликта. Ситуаций, которые могли бы воспрепятствовать их развязыванию, было вполне достаточно, но детальных, достоверных исторических оценок, к сожалению, нет, а ведь именно там находятся корни этих войн.

Как следствие, какого-либо действенного инструментария у военно-политического руководства государства для принятия решений, базирующегося на историческом опыте, в настоящее время нет.

Возрастающая актуальность рассмотрения и обсуждения в научном сообществе проблем миро-военных отношений вызвана прежде всего тем, что в этой области возникла двуединая проблема. С одной стороны, нарастание политических, экономических, демографических и других противоречий в современном мире и их крайний характер, с другой стороны – снижение ответственности за применение силы, начало и ведение войны между государствами. Причем все это происходит на фоне стремительного нарастания технологического прогресса, роста возможностей средств вооруженной борьбы, появления новых технологий и их применения при одновременном отсутствии опыта их масштабного применения, разработкой военных и невоенных методов применения вооруженных сил.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА

Аргументы в пользу военного доминирования как правило подкрепляются модным сегодня выражением: «Получено на основе моделирования...» Но о каком моделировании может идти речь, если адекватное описание процесса даже современных военных действий весьма проблематично, так как большинство задач войны лежит в области неструктурированной логики, которая сегодня не всегда поддается описанию «машинным» языком.

Вместе с тем практика управления говорит об обратном – до настоящего времени нигде в мире не создана ни одна модель, позволяющая адекватно описать войну как процесс. Скорее всего с этим в среднесрочной перспективе не справятся и системы искусственного интеллекта, прогресс в области развития которых более чем очевиден. Для того чтобы это сделать, специалисты различных предметных областей должны описать логику процесса, начиная от мирного периода до развязывания агрессии и ее локализации.

Фактически начиная с появления концепции «звездных войн» и до настоящего времени специалисты с «упоением» занимаются прогнозированием и описанием «войн будущего» и их последствиями. Сегодня, наверное, вряд ли возможно составить перечень всех монографий, научно-популярных книг, статей, публикаций в СМИ, посвященных этой тематике, в связи с их неимоверным обилием. О теме войны в основном рассуждают даже те, кто о боевых действиях имеет поверхностное представление. При этом все эти «идеологи» едины в одном – в Апокалипсисе, если в войну окажутся вовлечены мировые державы, и, как следствие, ими рисуются самые страшные и утопические картины.

На наш взгляд, это происходит потому, что сегодня ни в России, ни за рубежом нет фундаментального труда, который даже применительно к современным условиям и ближайшему будущему можно было бы поставить на одну полку с трудами К. Клаузевица и А. Жомини. Как впрочем, и нет современной и однозначно понимаемой трактовки термина «война». К большому сожалению, философия этой проблемы – как базис теории войны после трудов Н.В. Медема (основатель отечественной военной стратегии), А.А. Свечина, А.Е. Снесарева, Н.Н. Головина, Е.И. Месснера в отечественной теории и практике должного развития не получила. Кроме того, ни в международной, ни в отечественной науке нет требуемых практикой достаточных экспертных знаний относительно войн будущего и генезиса их развития.

Несмотря на востребованность, разработка проблем теории войны носит хаотичный характер и реализуется в основном отдельными адептами, которым интересны лишь отдельные грани рассматриваемой проблемы (информационные войны, экономические войны, консциентальные войны, меметические войны и т.п.), но не проблема в целом. Сегодня в отечественной науке, за исключением Академии военных наук, Института военной истории, кафедры стратегии и Центра военно-стратегических исследований Военной академии Генерального штаба, ведущих на протяжении ряда лет в основном инициативные исследования, проблематика войн будущего и будущего после войны остается в зоне тени.

Война как сложное общественно-политико-экономическое явление требует всестороннего рассмотрения, анализа и оценки всех его граней. Увлечение только лишь технологическими аспектами, такими как формы, способы, приемы, методы применения войск и вооружения, разработка высокоэффективных систем и комплексов вооружения, систем и средств разведки, управления и обеспечения, будет лишь способствовать наращиванию боевой мощи вооруженных сил и государства и военного бюджета. Однако к нивелированию проблемы войны это не приведет, так как с древних веков появление нового меча обусловливало разработку более совершенного щита и наоборот. Сегодня однозначно сказать, какая система вооружения является оборонительной, а какая – наступательной, достаточно сложно. Все так или иначе зависит от ситуации, условий, целей и последствий ее применения. В связи с этим наиболее очевидная задача науки – вооружить военно-политическое руководство государства комплексом инструментов нивелирования угроз, причем не только с опорой на военные и невоенные меры сдерживания и отражения агрессии. Прежде всего – технологиями, признаками опережающего вскрытия этих угроз в различных условиях, сферах и средах.

За последние десятилетия система вооруженной борьбы претерпела значительные изменения, трансформировалась сама «практика войны» в период нарастания угроз и локализации конфликтов. Следует отметить «активизацию» военного противоборства между регулярной армией и нерегулярными вооруженными формированиями (Сирия, Ливия, Афганистан, Йемен и др.) Однако принципы и цели построения оборонной политики государства в мирное время остались прежними, несмотря на то что общество в современном мире фактически живет в состоянии подготовки или непосредственно войны в той или иной сфере – информационной, экономической, политической, демографической, территориальной и т.д. Все эти так называемые войны носят частный характер и не всегда преследуют политические цели, а следовательно, не могут претендовать на то, что мы понимаем под войной в терминологии Клаузевица, ибо системный, более высокий уровень природы войны сегодня, несомненно, требует напряжения всех сил и возможностей государства.

За всю описанную документально историю человечества годы мирной жизни не насчитывают и столетия. Инфографика подготовлена автором

Несмотря на колоссальное количество различных стратегий и концепций, существующих в армиях зарубежных стран, нет инструментария для ограждения лиц, принимающих решения, от ошибочных выводов и указаний. История показывает, что новые войны всегда застигают политиков и стратегов врасплох. Сценарный, ситуативный метод выработки решений не всегда приводит к эффективному результату. Ожидание свершения события в соответствии с проведенным ранее прогнозом развития ситуации по ранее разработанному сценарию (плану) сегодня может стать залогом проигрыша на практике.

Ситуативное управление вооружает начальников, принимающих решения, набором практик применительно к той или иной ситуации или условиям обстановки (этим славятся наши западные «партнеры»). Однако, как показывает практика последних десятилетий, именно ситуативное управление не всегда приводило к желаемым результатам, так как не всегда сформированные заблаговременно методические рекомендации обеспечивали требуемую реакцию на реальную ситуацию. В основном ситуативное управление строится на технологическом превосходстве над противником и формируемой уверенности в быстрой победе над более слабым противником. Подтверждением этому – практика «пребывания» армии США в Афганистане, Ираке и других регионах. Уверенность в успехе и преобладание в современных военных технологиях не один раз подводили военно-политическое руководство США. Впрочем, может быть, победа правительству США и не нужна? Ведь цели этих войн до сих пор непонятны обывателю.

В последнее время стал популярным и все чаще на страницах различных монографий и научных трудов упоминается такой вид управления, как рефлексивное управление. Данный вид управления не следует ни в коем случае соотносить с двумя предыдущими видами, так как рефлексивное управление может осуществляться и в ходе прогнозного и в ходе ситуативного управления. В информационный век именно это управление может привести к возникновению нестандартных ситуаций, на которые не успеет среагировать руководство ни в рамках ситуативного, ни в рамках прогнозного управления. Решения, принимаемые на основе рефлексии, как правило трудно прогнозируемы, а действия по их реализации носят мгновенный характер. Именно поэтому зарубежные военные специалисты одним из важных аспектов достижения превосходства в управлении считают лишение возможности противостоящей стороны принимать обоснованные решения и навязывание при этом принятие выгодных для наших «партнеров» решений, то есть достижение полной «рефлексии».

ТЕРРОРИЗМ

Важнейший аспект, который независимо от уровня технологической вооруженности государства необходимо учитывать, – это то, что природа войны остается неизменной. По мере насыщения вооруженных сил новым более эффективным оружием политика ведущих государств мира становится все более ориентированной на принципы силового давления. Это, в свою очередь, заставляет другие государства в целях обеспечения национальных интересов, безопасности и обороны также наращивать военные ресурсы и возможности.

Одной из серьезнейших проблем для развития мировой цивилизации сегодня является угроза терроризма. Именно в последние годы усиление незаконных (негосударственных) террористических организаций сформировало претензии некоторых из них на государственную самостоятельность, а также обострило необходимость исследования проблем асимметричных вооруженных конфликтов между регулярными и иррегулярными формированиями. Следует признать, что практика применения иррегулярных вооруженных формирований совершенствуется со времен походов Александра Македонского, но до настоящего времени так и не найден действенный механизм локализации этой проблемы. Конечно, сравнивать войны рабовладельческого строя и военные действия современности не совсем корректно, но суть и принципы остаются неизменными. Проблема осложняется тем, что мобильность, подготовка и уровень оснащения иррегулярных формирований зачастую не уступает, а иногда и превосходят качество регулярного войска. Об этом убедительно свидетельствуют последние локальные войны и конфликты с участием США во Вьетнаме, Афганистане, Ираке и Сирии.

КИБЕРСРЕДА

Лавинообразное развитие информационных технологий и реализация их достижений, в том числе и в военной сфере, обострили проблему информационной безопасности и прежде всего кибербезопасности, как ее составной части. Сегодня киберсреда формирует угрозы в цифровой инфраструктуре и грозит разрушением информационного ресурса управления и экономики государства, в психологической, ментальной сфере общества в смысле ее дефрагментации и разрушения. Это угроза устоям государственности и национальной идентичности. Эффективность воздействий посредством киберсредств может во много раз превышать эффективность физических разрушений с использованием обычных средств поражения. Причем угрозы в информационной среде могут спровоцировать применение универсального и недосягаемого по эффективности по сравнению с другими средствами ядерного оружия, являющегося одновременно основным сдерживающим средством и гарантом мирных отношений ведущих государств мира. К тому же защищаться от информационных воздействий пока труднее и сложнее, чем нападать.

Эффективное на первый взгляд применение робототехнических комплексов и беспилотных летательных аппаратов требует высокой квалификации операторов. Но опыта непрерывного применения больших группировок разнотипных и разновидовых РБТК и БПЛА в сложных условиях пока нет. Уже сейчас есть понимание, что сложность управления этими группировками под силу только высокоорганизованному искусственному интеллекту. Достоинства применения этих комплексов очевидны, причем практически во всех сферах – от разведки до материально-технического обеспечения, от подводной среды до космоса. Насыщение войск (сил) РБТК и БПЛА позволит обеспечить оперативную мобильность и управляемость войск и ударов, значительно снизит потери, а в перспективе создаст условия для надежной охраны и обороны районов военных действий и критически важных объектов. Массированное применение РБТК и БПЛА в различных сферах вооруженной борьбы вероятнее всего изменит внешний облик и характер военных действий, но на природу войны влияния не окажет.

Классическое воззрение на сущность войны справедливо до сих пор, но требует значительных дополнений. Инфографика подготовлена автором

Несмотря на все усилия США по наращиванию агрессивной составляющей, ведущие страны Западной Европы все больше внимания обращают на пацифистские устремления своих народов. Кроме того, странам Европы понравилось существовать в мирных условиях и максимально устраняться от открытых насильственных действий. Будучи верными союзническим обязательствам, они вынуждены активно делать заявления, принимать наступательные концепции, участвовать в коалиционных мероприятиях, устраиваемых США в различных регионах мира, допускать размещение на своих территориях воинских контингентов американской армии для «стабилизации обстановки». Но в бой Европа не рвется – это точно.

Исследование проблемы войны будущего, несомненно, требует понимания того, что может измениться, а что останется неизменным в политике, экономике, демографии, какие факторы могут актуализироваться, цикличности проявления каких угроз и возможности их нарастания следует ожидать. Важным также представляется определение движущих сил миро-военных отношений и построение целостной модели будущей войны (военных конфликтов), позволяющей прогнозировать возможность ее развязывания.

ВОЕННЫЙ ОПЫТ

Исследование итогов войн ХХ–ХХI веков показывает, что по мере насыщения вооруженных сил мощными и эффективными средствами вооруженной борьбы растут потери мирного населения и ущерб инфраструктуре государства по отношению к боевым потерям и ущербу военным объектам. В то же время военно-политическое руководство государств, предпринимая различные меры для подготовки к возможной войне, всегда стремится к минимизации и тех и других потерь, и это есть факт.

Сложность военного строительства и подготовки страны к обороне, прогнозирования войны будущего заключается прежде всего в нелинейном характере процессов развития общества, отсутствии в них универсальности. Основными целями вооруженных конфликтов последних лет были не столько территории и их передел, сколько ресурсы, доступ и обладание ими. Причем в среднесрочной перспективе следует ожидать, что на смену борьбе за углеводороды придет борьба за водные ресурсы и «территории выживания».

И если с военной точки зрения существует определенное понимание процессов в войнах за ресурсы, то политические аспекты такой борьбы представляются недостаточно проработанными. В основном стратегии национальной безопасности и военные доктрины большинства государств носят оборонительный характер. Цель доктрин – не допустить победы противника, минимизировав свои потери и нанеся противнику максимально возможный (неприемлемый) ущерб. Как следствие, в рамках этого если и происходит наращивание наступательных вооружений, то лишь для сдерживания противника. Однако в мире есть государства (прежде всего США), четко ориентированные на наступательную агрессивную стратегию, достижение безусловной победы, что базируется на стремлении к геополитическому доминированию.

Понимая, что паритета и баланса сил с «сильными» государствами вряд ли в ближайшее время удастся достичь, «слабые» государства уходят в другие сферы противоборства. Причем ни у кого уже нет упования на политические и экономические договоренности. «Слабые», понимая сложность победы в открытой схватке, все больше ориентируются на асимметричные действия (Израиль–Палестина, Саудовская Аравия – Йемен, США–Афганистан), «сильные» – дорожа имиджем и человеческими ресурсами, все больше привлекают к достижению целей третьи государства или переходят к использованию рефлексии наряду с мягкой силой. Ставка на более высокое качество и мощь вооруженных сил, технологическое преимущество не предполагает стремления к поиску компромисса, однако и не приводит к успеху, конфликты носят все более затяжной характер, а понятие победы размывается.

Появление информационного оружия и угроза его применения, рост дальности воздействия средств поражения с одновременным повышением точности и избирательности их применения, новые биотехнологии, милитаризация космоса и подводной среды – все это далеко не полный перечень того, что в итоге может способствовать развитию худшего из возможных сценариев – применению ядерного оружия. Уже сегодня ряд ведущих зарубежных стран попытку воздействия на информационную инфраструктуру считает угрозой национальной безопасности и актом начавшейся агрессии.

Сегодня Российская Федерация является уникальным самодостаточным государством, обладающим не только колоссальными природными богатствами, но прежде всего уникальным человеческим ресурсом, доказавшим во временной эволюции свое непобедимое право на жизнь, развитие и процветание. Усилия, предпринимаемые руководством в области технологического развития страны и оснащения Вооруженных сил России новейшим вооружением, свидетельствуют о стремлении к снижению внутренней и внешней напряженности в политике и обеспечению мирного поступательного развития государства.

Противоборство (независимо от его формы и способов реализации) между ведущими государствами мира и Россией с ее союзниками будет обостряться. Учитывая прежде всего экономическое и технологическое доминирование США и стран – членов НАТО, необходим поиск сфер и областей приложения усилий, позволяющих нивелировать существующее отставание. Требуется особое внимание научного сообщества к развитию технологической базы, повышению уровня научных исследований и реализации их результатов, приближение фундаментальной науки к проблемам практики. Несомненно, военная наука также не должна остаться в стороне от этого процесса.

ВОЙНА И НАУКА

Очевидные усилия науке необходимо приложить в направлении поиска решений в вопросе: каким образом максимально эффективно использовать время и пространство в интересах обеспечения национальной безопасности и национальных интересов страны? А сегодня это основные категории для формирования требований к Вооруженным силам, вооружению, военной технике, личному составу, промышленности, технологиям, для того чтобы опережать противника в решениях, действиях, месте и времени приложения силы (усилий и мер), разрабатывать и реализовывать действенные механизмы и средства сдерживания.

Сегодня высока вероятность того, что войны, подобные войнам ушедшего столетия, маловероятны. Несмотря на сохранение коалиционности группировок, участвующих в конфликтах, существенно снизилась массовость противоборствующих сторон, но одновременно значительно возросли охват сфер (космос, подводная среда, информационная сфера), дальность, точность и мощность воздействия средств вооруженной борьбы, мобильность и маневренность группировок войск (сил) и ударов. Но сформировать адекватные прогнозы развития ситуаций в этих сферах и выработать рекомендации по нивелированию угроз в отечественной и зарубежной науке и практике в связи с отсутствием действенных моделей и сценариев сложно. Как следствие, рассуждать о ходе и исходе войны в этих сферах можно в основном на уровне научной фантастики. Однако прорыва в этом вопросе можно ожидать по мере реализации разработок в области искусственного интеллекта, технологий интернета вещей и больших данных. Совокупное внедрение достижений в области этих технологий позволит создать колоссальный задел для научного поиска и прогнозирования.

Кроме того, технологическое развитие России достаточно стремительно набирает обороты. Именно это внушает оптимизм в вопросе насыщения всех видов и родов войск Вооруженных сил роботизированными комплексами разведки, поражения, управления и обеспечения. Как следствие, возникнет возможность ограничить участие человека в непосредственном решении тактических и оперативных задач на поле боя, что позволит значительно снизить человеческие потери и сосредоточиться на решении неструктурированных задач управления, то есть тех задач, которые сегодня наиболее востребованы для реализации. Все это в совокупности приведет к значительному росту мобильности и боевой мощи группировок войск с привлечением относительно небольших человеческих ресурсов, но одновременно потребует значительного роста качества этих ресурсов. Но это в меньшей мере связано с новым качеством и сложностью систем вооружения, а в большей – с новыми требованиями, которые определяет война будущего для человека в погонах.

Война будущего формирует новые требования. Защитник Отечества должен быть устойчив к рефлексии, информационно вооружен, обучен владению не только оружием, но и технологиями его применения в различных ситуациях, на первые позиции выходит ум, смекалка и сообразительность, способность нестандартно мыслить и действовать. Таких людей надо готовить со школьной скамьи.

ВОЙНА БУДУЩЕГО

В войнах будущего конкретные цели скорее всего будут размыты, но главная цель все-таки, как и прежде, будет состоять в уничтожении, ослаблении, лишении суверенитета, воли к сопротивлению, порабощении государства-противника и т.п. Вооруженная борьба на долгосрочную перспективу вероятнее всего останется главным и радикальным средством достижения главной цели, а для ее уверенной партии потребуется привлечение и других инструментов «симфонического оркестра».

Вероятно, что в войне будущего успех будет у той стороны, которая рационально сможет распределить усилия в трех сферах человеческой жизнедеятельности – информационной (кибернетической и психологической (ментальной)), боевой (кинетической – огневое, ядерное и другое поражение) и общественной (готовность общества и народа к войне).

Уже сегодня взгляды военно-политического руководства наиболее развитых государств мира говорят о том, что войне будет предшествовать мощная информационная подготовка, направленная на дефрагментацию сознания, дестабилизацию морального духа, внесение деструктивных элементов во взаимоотношения между нациями и народностями, религиозными конфессиями, рефлексию руководства страны и населения, подрыв политической стабильности и единства в обществе, дезорганизацию управления государством и вооруженными силами и др. Все это будет преследовать одну конкретную цель – достижение информационного превосходства. Именно это является непременным условием перехода к следующей фазе – силовой (кинетической (в условиях применения обычных традиционных и нетрадиционных средств поражения) или ядерной). Но уже сегодня можно с уверенностью говорить: для того чтобы победить в войне будущего, к ней нужно быть готовым политически, экономически, демографически, технологически и информационно, к ней должно быть готово общество.