К чему ведет раскол внутри правящих кругов Афганистана

Уличные празднования первой годовщины взятия Кабула. 15 августа 2022 года. Фото Reuters

Спустя год после прихода к власти радикального исламистского движения «Талибан» (запрещенного в РФ) ситуация в Афганистане становится все более напряженной.

Вывод иностранного военного контингента, приостановка проектов в сфере развития, распад афганского государства, экономический кризис, санкции и многие другие события последнего года привели к полному краху афганской экономики, ввергнув миллионы людей в нищету и вызвав беспрецедентный гуманитарный кризис.

Между тем талибы в качестве фактически правящей в Афганистане власти сталкиваются с растущей внутренней раздробленностью, с дезертирством среди рядовых членов движения, с истощением своих финансовых ресурсов, с процветающей организованной преступностью, с присутствием на территории Афганистана иностранных экстремистских и террористических организаций и с отказом в международном признании.

ЧЕТЫРЕ ЛИНИИ РАЗЛОМА

Учитывая ситуацию в области безопасности и политическую динамику на местах, в Афганистане проявляются несколько основных тенденций, чреватых потенциальными последствиями – региональными и глобальными. Это фрагментация внутри движения «Талибан». Это усиление региональных и глобальных террористических группировок. Это растущее сопротивление власти талибов. Это процветающая теневая экономика и торговля наркотиками, а также крупномасштабные перемещения людей.

В настоящее время внутри движения «Талибан» существуют четыре основные линии разлома:

1. Племенная фрагментация. Историческая конкуренция между двумя основными пуштунскими племенами – дурани и гильзаи – все больше проявляется внутри «Талибана», создавая в движении серьезный раскол.

Основу движения талибов заложили в 1994 году выходцы из племени дурани – мулла Мохаммад Омар и его последователи. Выходцы из племени гильзаи присоединились к ним позже, по большей части вступив в ряды талибов через семью Хаккани и других полевых командиров.

Хотя соперничество между талибами из племен дурани и гильзаи существовало с самого начала, оно существенно обострилось после возвращения талибов к власти. Это обострение уже вызвало политическое недовольство и ожесточенные стычки внутри движения. Учитывая исторические корни соперничества племен, существует высокая вероятность, что в будущем это противостояние станет серьезной проблемой, которая может привести к политической непоследовательности и структурному распаду внутри движения.

2. Фрагментация на уровне фракций. Такого рода разобщенность обусловлена племенной раздробленностью внутри «Талибана», связанной со структурным расколом между Кветта Шурой и «Сетью Хаккани» (организация запрещена в РФ) – двумя основными фракциями внутри движения.

«Сеть Хаккани» существовала еще до появления движения «Талибан» (как минимум два десятилетия). Хотя она и присоединилась к талибам в первые месяцы зарождения движения в середине 1990-х годов, Хаккани фактически сохраняли автономию и свои опорные пункты в восточном Афганистане.

Сейчас обе фракции пытаются занять ключевые посты в правительстве талибов. Представляющая в нем большинство Кветта Шура хочет получить наибольшую долю власти. В то время как Хаккани утверждают, что они заслуживают преференций, так как члены сети более активны в военном отношении. Именно Хаккани руководили несколькими крупнейшими нападениями на силы международной коалиции и правительственные войска предыдущего прозападного режима. За последние два десятилетия их смертники совершили наиболее масштабные теракты на территории Афганистана.

3. Идеологическая фрагментация. Острые разногласия между сторонниками жесткой линии и умеренными лидерами талибов еще больше усиливают раскол внутри движения. Такие фигуры как верховный лидер мулла Хайбатулла Ахундзаде, мулла Мохаммад Хасан, мулла Якуб, Кайюм Закир, Садр Ибрагим, Кари Фасихудден, мулла Таджмир Джавад и другие являются сторонниками жесткой линии. Они считают, что «Талибан» должен сохранять свою верность строгой интерпретации ислама, исключить из правительства всех, кто не принадлежит к движению и быть готовым к принятию пуританских законов и постановлений.

С другой стороны, такие представители руководства движения как мулла Абдул Гани Барадар, мулла Амир Хан Муттаки, Шер Мохаммад Аббас Станикзай, мулла Абдул Салам Ханафи придерживаются умеренной позиции. Они выступают за инклюзивное правительство и умеренность политических взглядов, утверждая, что эти два фактора помогут получить движению международное признание. Это расхождение во мнениях привело к серьезному расколу в руководстве талибов.

4. Наконец, структурная фрагментация. Окончательная трещина в движении «Талибан» возникла из-за разногласий между руководством движения и некоторыми командирами среднего звена.

В течение многих лет ядром военной машины талибов были «дельгаи» – подразделения от 70 до 90 бойцов, возглавляемые «дельгаи мешр», или командиром.

Находясь под общим командованием высшего руководства, дельгаи мешр всегда пользовались самостоятельностью в принятии решений на оперативном и тактическом уровнях и имели прямые связи с иностранными террористическими группировками.

С тех пор как «Талибан» пришел к власти более года назад, между этими командирами и руководством движения возникло множество разногласий. Дельгаи утверждают, что они годами несли на себе реальное бремя войны, и что руководство движения, избалованное роскошным образом жизни, отказывается от глобальной миссии «джихада» с момента прихода к власти в Афганистане. Это привело к серьезному неповиновению приказам и распоряжениям, издаваемым высшим руководством талибов.

Чтобы взять дельгаи под контроль, главари «Талибана» попытались трансформировать структуру движения и интегрировать дельгаи в формальные структуры министерств обороны и внутренних дел. Однако командиры открыто отказались от такой интеграции и поклялись оставаться в своих прежних структурах.

ЧЕТЫРЕ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ УГРОЗЫ

Последствия раздробленности внутри движения «Талибан» могут быть самыми разными для Афганистана и его ближних и дальних окрестностей. Противостояние внутри движения может спровоцировать четыре потенциальных угрозы:

1. Политическая нестабильность. Фрагментация внутри «Талибана» может привести к дальнейшей внутриполитической нестабильности в Афганистане, создавая более благоприятную среду для развития радикализма, терроризма и организованной преступности. Учитывая трансграничный характер этой деятельности, высока вероятность нежелательных последствий для других государств в регионе и за его пределами.

2. Вооруженный конфликт. Дезинтеграция влечет за собой высокий риск вооруженных столкновений внутри различных группировок – что, в свою очередь, может ухудшить социально-экономические условия. Это приведет как к росту миграции населения Афганистана за границу, так и к распространению насилия в регионе и за его пределами.

Кроме того, конфликт с применением насилия с высокой долей вероятности может привести к массовым убийствам, к гибели невинных людей, к военным преступлениям и крупномасштабным нарушениям прав человека. Что в конечном итоге может вынудить международное сообщество вновь вмешаться в судьбу Афганистана.

3. Нечеткие линии связи. Хотя ни одна страна официально не признала «Талибан» в качестве власти в Афганистане, многие в настоящее время пытаются выстраивать с ним диалог как с фактическим правительством.

Поддержание таких международных связей важно для осуществления гуманитарных операций и решения неотложных политических вопросов, а также проблем в сфере безопасности.

Фрагментация внутри движения талибов исключает единого собеседника, с которым может вести диалог международное сообщество. А это, в свою очередь, может привести к путанице, неопределенности и непредсказуемости на различных уровнях взаимодействия. В такой ситуации международное сообщество не сможет привлечь кого-либо к ответственности за действия, провоцирующие хаос и нестабильность.

4. Возникновение еще более благоприятной среды для иностранных террористов. Фрагментация внутри движения «Талибан» делает среду более благоприятной для процветания иностранных террористических группировок, поскольку они могут противопоставлять одну фракцию другой в свою пользу.

Одна фракция может иметь особые отношения с иностранными террористическими группировками без ведома других – и без возможности привлечения к ответственности международным сообществом.

Присутствие и убийство в Кабуле главаря «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ) Аймана аз-Завахири является одним из примеров такого развития событий. Поскольку ряд наблюдателей, в том числе специальный посланник США по Афганистану Залмай Халилзад, предполагают, что только некоторые талибы могли знать о присутствии Завахири в Кабуле.

ЕДИНСТВО И СПЛОЧЕННОСТЬ

Тем не менее, несмотря на перечисленные выше риски фрагментации, в данный момент движение «Талибан» представляет собой относительно сплоченную экстремистскую группировку, как это и было на протяжении большей части его истории.

Сплоченность является положительным признаком того, что талибы смогут прийти к общему знаменателю в вопросах, касающихся структуры их правительства и диалога с внешними игроками.

Любая будущая фрагментация внутри движения «Талибан», вероятно, станет результатом изменений в его организационной структуре, изменений институционального характера, либо изменения баланса сил между различными фракциями.

Еще одной причиной фрагментации в рядах талибов могут быть события, происходящие в момент конфликта или в ходе развивающегося мирного процесса, которые резко снижают оценку членами группы ее способности защищать или продвигать их интересы.

Однако в данный момент «Талибан» следует характеризовать скорее как относительно сплоченное, а не фрагментированное движение.