Пассивность завела Берлин в тупик

Федеральный канцлер Олаф Шольц – явно не та фигура, которая сможет избавить Германию от диктата США. Фото Reuters

Специальная военная операция России на Украине (СВО) и взрывы «Северных потоков» потрясли основы стратегической культуры Германии и заставили немцев призадуматься о правильности избранного пути.

Гарантии безопасности и клятвы в трансатлантической солидарности, на которые был так щедр заокеанский дядюшка, оказались построенными на песке.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Стратегическая культура (СК) является отражением национального подхода государства к войне как инструменту политики. И, в свою очередь, выступает в роли эффективного инструмента военно-политического анализа и принятия решений. Поэтому СК – важный объект, требующий особого внимания и всесторонней оценки при планировании операций в современных конфликтах и прогнозировании их возможного исхода.

Особенно важными представляются вопросы СК в контексте СВО, смысл и цели которой отражают культурно-мировоззренческие и межцивилизационные факторы военных конфликтов современности.

«СК выражается в особом, присущем данной стране и ее народу характере поведения вооруженных сил, в способах использования военной силы. СК представляет собой совокупность стереотипов устойчивого поведения соответствующего субъекта при масштабном по своим политическим задачам и военным целям применении военной силы, в том числе при подготовке, принятии и реализации стратегических решений». Это определение принадлежит академику РАН Андрею Кокошину, целый пласт работ которого посвящен проблемам СК в их теснейшей увязке со многими вопросами теории современных военных конфликтов.

ФАКТОРЫ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

На развитие СК влияет совокупность различных факторов: геополитика, нормы и обычаи, восприятие региональных и международных ролей, политические системы и разделение власти, военно-гражданские отношения и некоторые другие. СК нации проистекает из ее истории, географии и политической культуры и представляет собой совокупность взглядов и моделей поведения наиболее влиятельных элементов.

СК устойчива во времени, но ни отдельные элементы, ни отдельная культура в целом не являются неизменными. Тем не менее многие элементы, как правило, сохраняются в течение длительного исторического периода. Но могут трансформироваться в результате серьезных изменений в военной технологии, во внутренних механизмах государства или в международной обстановке.

Уникальные для каждого государства исторический опыт, культурно-мировоззренческая сфера, географические и материальные ограничения влияют на СК и определяют границы ее изменений в каждый исторический момент.

И, наконец, СК определяет набор моделей поведения нации в вопросах войны и мира. Это помогает формировать модель, но не определяет, как нация взаимодействует с другими в области безопасности. Другие объяснения (например, технологический толчок) играют большую или меньшую роль в конкретных обстоятельствах.

СК помогает формировать поведение по таким вопросам, как применение силы в международной политике, чувствительность к внешним опасностям, требования к уровню жизни, военно-гражданские отношения, способность выживать в кризисных ситуациях, вопросы миграции, национальной толерантности, индивидуализм и коллективизм в обществе, и, наконец, стратегическая доктрина. В силу преемственности в этих вопросах правомерно говорить о том или ином национальном «стиле» в теории и практике стратегии.

ЭПОХА БЕЗ ГЕРОЕВ

Рассматривая зависимость типа общества от благосостояния государства, американский исследователь Эдвард Н. Люттвак анализирует феномен «постгероической войны». И отмечает, что в высокоразвитых западных странах «растущий уровень жизни, потребительство, индивидуализм повлияли на появление постгероического общества, то есть общества, лишенного чувства самоотверженности в отношениях к государству и общему благу».

Характерной особенностью постгероических обществ является отказ от всеобщей воинской службы и ожидание, что вопросами обеспечения безопасности займутся соответствующие профессиональные службы.

ПРЕДПОЧТЕНИЯ ГЕРМАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Правильность такого вывода подтверждается трансформацией СК Германии.

Поражение Третьего рейха во Второй мировой войне привело к кардинальной трансформации некогда весьма развитой СК немецкого государства. Сегодня исследователь Оборонного колледжа НАТО в Риме Ян Тешау категорически отрицает саму необходимость для Германии иметь собственную СК в своей статье с замысловатым названием «Никакой стратегии, пожалуйста, мы – немцы. Восемь элементов, которые формируют СК Германии – на пути к комплексному подходу: стратегические и оперативные вызовы».

По его мнению, СК современной Германии строится на следующих факторах:

– позор и отказ от нормальной жизни;

– воинствующий пацифизм и антимилитаризм;

– право быть оставленными в покое;

– урезанный суверенитет;

– сдержанность, пассивность, боязливость;

– Европа как эрзац-религия, или изнурительная многосторонность;

– великая трансатлантическая сделка 1949 года (обязательство США обеспечить Европе защиту в обмен на обязательство европейцев нести часть оборонных расходов против СССР);

– большой консенсус германской внешней политики по лидирующей роли Германии в ЕС (которая, заметим, поставлена под вопрос уничтожением стратегических газопроводов в Балтийском море и снижением конкурентоспособности германской промышленности);

– военная интеграция в НАТО и экономические связи с ЕС;

– тесная связь с США вплоть до подчинения национальных интересов требованиям заокеанского гегемона деле поддержки прокси-войны на Украине.

Конечно, это несколько заниженная оценка потенциала германской СК. Которая имеет все шансы возродиться и дать возможность Германии занять достойное место в семье государств Европы и Большой Евразии.

Пока же в результате действия перечисленных и некоторых других факторов в сегодняшней СК Германии набирает силу тенденция к росту пацифистских настроений, недоверия к США и поиска новых точек опоры.

ПЕРЕВОРОТ В СОЗНАНИИ

Заметные перемены произошли в СК Германии в послевоенное время, превратив из традиционно воинственную нацию в нацию пацифистов.

Говорю об этом без сожаления, поскольку чем меньше в Европе и в мире воинственных наций, тем спокойнее живется всем остальным. Сегодня сомнительный титул «воинственной нации» переходит к полякам и прибалтам. Хорошо, что по народной примете «бодливой корове Бог рог не дает».

По итогам социологического опроса, проведенного недавно в Германии, в случае вооруженного нападения почти четверть немцев намерены сразу же покинуть страну. Добровольцами в армию запишутся только 5% населения. Еще 11% будут готовы помочь родине, но только на гражданском фронте – не участвуя в боевых действиях.

Немцы без особой симпатии поглядывают на мигрантов – турок, арабов, курдов, албанцев, украинцев и африканцев, – содержание которых недешево обходится налогоплательщикам. Присутствует понимание, что большинство мигрантов в случае войны от армии постараются «откосить»: не за этим, мол, ехали. Да и понятие родины у них другое.

Уезжать в случае войны планирует в первую очередь молодежь. А идти на фронт или работать в тылу – люди в возрасте от 60 лет. Что неудивительно. «Большинство молодых людей в Германии не могут представить себе войну. Многие из них имеют связи и друзей по всему миру, проводят много времени за границей», – отмечают немецкие СМИ.

Старшее же поколение застало не только обязательный призыв, но и холодную войну. Тогда ожидание вооруженного нападения было для немцев повседневной реальностью.

ПРИЧИНЫ ПАЦИФИКАЦИИ

Почему же все-таки Германия превратилась в страну пацифистов? По ряду объективных причин. Одни из них носят исторический характер. Другие возникли в последнее время.

Несмотря на то что Германия инициировала две мировые войны, она сама в них пострадала больше теневых западных поджигателей мировых пожаров.

После Первой мировой войны Германия испытала жесточайшее политическое унижение в ходе создания нового мирового порядка, основы которого были заложены Версальским мирным договором, договорами с союзниками Германии, а также соглашениями, заключенными на Вашингтонской конференции 1921–1922 годов. Интересы поверженной Германии были полностью проигнорированы победителями, что и стало одной из причин реваншистских настроений.

А после Второй мировой войны и безоговорочной капитуляции Германия и вовсе лишилась военно-политического суверенитета. Заботу о безопасности Германии и значительной части Европы взял на себя Вашингтон.

В Германии понимают, что в случае столкновения ядерных держав страна окажется между молотом и наковальней. Никаких иллюзий относительно американской защиты и гарантий коллективной безопасности от НАТО немцы не питают.

ПУТЬ В ТУПИК

Моментом истины для немецких страхов и разочарований стала прокси-война США против России, ведущаяся руками одураченных украинцев и во многом за счет европейцев.

Ударом колокола, который «звонит по тебе», стал подрыв американцами при участии Норвегии «Северных потоков», которые снабжали экономику Германии дешевым российским газом, обеспечивая ее конкурентоспособность. Это был тяжелый моральный, военный и технический нокаут. Ближайшие «друзья» оказались международными террористами, которые ни в грош не ставят твои интересы.

Немецкие промышленники переводят в США свои производства, благосостояние немцев падает. Результатом взрывов стали жестокий экономический кризис и культурный шок. Мечты об американском ядерном зонтике и процветании на дешевых энергоресурсах оказались мечтами «наивной девственницы». Как в песенке лихого кавалергарда: «Не обещайте деве юной любови вечной на земле».

Не только Германии, всем плохо. Разве что «дядя Сэм» ручки потирает. «Газпром» лишился газа на 300 млн долл. и потерял треть своего потенциального экспорта, общие потери – почти 17 млрд евро. Евросоюз опасается за другие трубы на дне Балтики, в частности норвежские. Есть повод беспокоиться за магистральные евро-атлантические коммуникационные кабели.

Тут бы Германии и призадуматься о выгодах евразийской интеграции.

ИНИЦИАТОРЫ УТЕЧКИ

Кому выгодна утечка информации о взрывах, появившаяся в американской прессе? Есть несколько вариантов.

Первый – внутренний: стремление республиканских конкурентов подложить старине Байдену «упитанную свинью» в рамках его предвыборной кампании, в которой титул международного террориста его не украсит.

Второй – внешний: своеобразная месть германского истеблишмента за подрыв национальной экономики и многомиллиардные убытки. У немецких политиков, военных и разведчиков свои резоны: убрать с политического подиума американскую марионетку Шольца и окружающих его воинственных дам, добиться большей безопасности, чем под дырявым американским «зонтиком». И дистанцироваться от заокеанского государства-террориста, способного на любые фокусы и сюрпризы.

При этом немцы хотели бы обезопасить себя от конфликта на Украине, куда по железной логике противоборства уже потянулись немецкие наемники. А скоро придет очередь танкистов, летчиков, ракетчиков, инженеров и техников. Немцы прекрасно знакомы со статистикой потерь ВСУ. Да и в саму Германию наемники периодически возвращаются сразу на погост.

Все это подталкивает германцев, несмотря на раздуваемую правящими кругами в стране воинственную риторику, оставаться пацифистами. Более того, если верить результатам опроса, 8% немцев убеждены, что только такой человек, как Путин, способен вернуть Германии величие и мощь и сбросить колониальную зависимость от США. Что ж, Россия не раз спасала Германию от опрометчивых, а то и преступных решений ее лидеров.

ВЫБИРАТЬ ПРИДЕТСЯ

От самостоятельной и суверенной позиции Германии по ряду животрепещущих вопросов во многом зависит уровень европейской и мировой безопасности.

Институциональные источники национальных предрасположенностей, прочно «впечатываемые» в СК государства, находятся в центральных правительственных органах, отвечающих за разработку и осуществление внешней политики и обеспечение военной безопасности. Политика формируется с помощью организационных процессов, а стандартные операционные процедуры могут ограничивать информацию для лиц, принимающих решения.

Промышленные, политические, военные и разведывательные элиты Германии традиционно играют важную роль в определении целей внешней политики, а также направлений перестройки политики в ответ на новые вызовы. В этом контексте важно знание национальными элитами особенностей СК своего государства и государств-конкурентов. По словам Арнольда Тойнби, «причины гибели больших империй – неадекватность восприятия действительности правящими элитами». Относится это и к Германии, хотя она давно не империя.

Элиты всякого суверенного государства предрасположены к сохранению статус-кво, и стратегическая культура лучше всего характеризуется как «согласованная реальность» среди элит. Лидерам следует уважать глубоко укоренившиеся убеждения, такие как многосторонность и историческая ответственность. Но история поведения многих стран также показывает, что конкретно лидеры выбирали, когда и где делали ставку на стратегические политические, экономические, военные и культурные традиции.

Хочется надеяться, что уроки истории Германии, вынесенные элитами и народом страны из своей истории, позволят найти правильный курс в турбулентном и хаотизированном мире.