Как использовать в интересах Москвы фактор военной мощи

Жители Москвы приветствуют экипаж танка Т-90А, возвращающийся к месту временной дислокации после участия в военном параде на Красной площади. Фото Владимира Карнозова

Поддержание баланса между состоянием международной безопасности и военной мощью государств и их коалиций требует высокого искусства, доброй воли и терпения

Радикальные цели, динамика и непредсказуемость изменений в международной обстановке сопровождаются военными конфликтами разной интенсивности, растущим использованием США и НАТО стратегий гибридных войн.

Становятся повседневным фактором межгосударственного противоборства и приобретают все более изощренный характер практики применения информационно-психологических и прокси-войн, цветных революций. Сохраняют свое влияние на мировую политику неконтролируемый рост сепаратизма, экстремизм и неонацизм, разрастаются масштабы и география международного терроризма. Изменяется баланс рациональной и иррациональной мотивации поведения государств и отдельных политических деятелей.

ГИБРИДНАЯ ВОЙНА И ВОЕННАЯ МОЩЬ

Устойчивым трендом, характеризующим применяемые Вашингтоном меры насилия против противников, уже на протяжении многих десятилетий является не только открытое применение военной силы, но и основанное на комплексных стратегиях непрямого воздействия неявное использование национальных (коалиционных) вооруженных сил.

Однако при всей психологически мотивированной и на первый взгляд внешне привлекательной для агрессора стратегии гибридной войны (скрытность агрессии, опора на ненасильственные подрывные действия, отсутствие кровопролитных сражений, нетронутость инфраструктуры и т.п.) международный статус государства определяется не только и не столько его способностью использовать возможности гибридной войны как нового вида межгосударственного противоборства, сколько его военной и экономической мощью.

Кровавый, разрушительный и чреватый глобальными последствиями характер прокси-войны на Украине, развязанной против России стараниями Соединенных Штатов, Великобритании и их подручных, с новой силой подчеркивает решающую роль фактора военной мощи во внешней политике государств.

Исторически наиболее ярко и убедительно фактор военной мощи проявился в Карибском кризисе в ходе чрезвычайно напряженного политического, дипломатического и военного противоборства между Советским Союзом и Соединенными Штатами в октябре 1962 года. Кризис был спровоцирован размещением Соединенными Штатами ядерного оружия в Турции в 1961 году и последовавшей за этим тайной переброской и размещением на Кубе войсковых частей и подразделений Вооруженных сил СССР, техники и вооружения, включая ядерное оружие. Действия обеих сторон тогда поставили мир на грань глобальной ядерной войны.

Сегодня состояние международной безопасности вновь в существенной мере определяется ситуацией с «накачиванием» американцами, НАТО и Европейским союзом военной мощи Украины – с целью создания и укрепления плацдарма агрессии против Российской Федерации, последовательного ослабления России, разрушения и установления контроля над ресурсами. Такие же шаги предпринимают американцы и на Тайване по отношению к Китайской Народной Республике.

ВОЕННАЯ МОЩЬ КАК ФАКТОР СДЕРЖИВАНИЯ

Напомним, что военная мощь государства представляет собой совокупность выделенных им на данный период сил и средств, предназначенных для военной защиты его интересов и достижения его внутренних и внешних политических целей.

При сохранении стратегического ядерного сдерживания как формы военно-стратегических отношений России и США сегодня на Украине в качестве реальной политики консолидированного Запада против нашей страны отрабатывается политика «силового принуждения» за счет массированных поставок Киеву как орудию американской агрессии оружия и военной техники.

Главной целью многовекторной политики Вашингтона, направленной в первую очередь против России и Китая, а во вторую очередь – против некоторых других государств, является сохранение военно-политического и финансово-экономического контроля со стороны Соединенных Штатов над глобальной системой международных отношений и мировой военно-политической обстановкой.

Попыткам Вашингтона сохранить за собой статус мирового гегемона следует противопоставить объединенную политическую волю и потенциал государств, выступающих за создание многополярного мира, в котором будут обеспечены суверенные права и национальные интересы всех стран.

Соединенные Штаты Америки, Российская Федерация и Китайская Народная Республика – это три крупнейшие мировые ядерные державы, каждая из которых обладает уникальными возможностями сдерживания и способна выступать в роли мощного «регулятора» состояния международной безопасности .

Решающими инструментами влияния на международную безопасность, значительная часть которых сосредоточена пока в руках Соединенных Штатов, являются американская экономическая, финансовая и военная мощь. Манипулируя этими рычагами, США привлекли в союзники многие страны, каждая из которых вносит определенный вклад в совокупную военную, финансово-экономическую мощь и культурное влияние консолидированного Запада, что беззастенчиво используется американцами в своих интересах.

Для укрепления собственного статуса мирового гегемона Соединенные Штаты разместили сотни военных баз на территории многих государств почти во всех регионах мира. А такие государства в силу сложившихся обстоятельств – неважно, являются ли они союзниками США или просто склонились перед их силой – могут только соглашаться на стратегическое развертывание американского контингента на своей территории.

ЛОГИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ФАКТОРА ВОЕННОЙ МОЩИ В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ

Рейтинг стран по уровню военной мощи отображается индексом военной мощи (Military Strength Ranking – 2023). Он объединяет в себе более 60 различных индивидуальных для каждой страны показателей. Кроме численности армии, количества танков, кораблей, самолетов и прочей военной техники, рейтинг также учитывает уровень финансирования военной сферы, транспортную инфраструктуру страны, доступ к нефтепродуктам и прочие факторы, которые могут повлиять на боеспособность армии. При этом в индексе не учитывается фактор ядерного оружия.

Чем меньше значение индекса, тем более мощной армией обладает страна. Идеальный показатель Military Strength Ranking – 0.000, достичь которого практически невозможно в рамках текущей формулы расчета рейтинга.

Рейтинг военной мощи предоставляет определенные возможности для наглядного отображения оценки влияния военной мощи великих государств на национальную и международную безопасность. Логика соотношения между состоянием международной безопасности (МБ) и военной мощью (ВМ) великих государств отражена на разработанном автором статьи графике, представленном на рис. 1. По горизонтальной оси графика размещены значения индекса военной мощи (ИВМ), по вертикальной оси располагаются оценки состояния МБ.

Применительно к фактору военной мощи на рис. 1 в графической форме отражена логика функций самоограничения и ограничения при согласовании на национальном и международном уровне вопросов обеспечения национальной и международной безопасности.

При этом самоограничение представляет собой добровольное ограничение личностью, государством или коалицией собственных потребностей и интересов. А ограничение – правило, ограничивающее какие-нибудь действия либо права.

Самоограничение и ограничение – ключевые условия действенности стратегий обеспечения международной и национальной безопасности. Миссия ограничения возлагается в первую очередь на Организацию Объединенных Наций и Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, а миссии самоограничения – на отдельные наиболее сильные державы и отдельные организации обеспечения региональной безопасности.

При отражении в современных моделях обеспечения международной и национальной безопасности функций ограничения и самоограничения используются следующие инструменты:

– инструменты ограничения – нормативно-правовая база и авторитет ООН и ОБСЕ (который, заметим, основательно пострадал в последние годы);

– инструменты самоограничения – национальное законодательство и национальные (блоковые) интересы и ценности.

Отраженная на графике логика действий государств показывает, что чрезмерное самоограничение и бездумное следование навязываемым извне ограничительным мерам приводит к преступному пренебрежению вопросами национальной обороны, снижению уровня подготовки и оснащения вооруженных сил, разрушению оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Как это было, например, в России в 1990-х годах, когда национальная безопасность страны была на крайне низком уровне.

Выполнение такого сценария вносит серьезный дисбаланс в международную сферу, приводит к заметному снижению состояния не только национальной, но и международной безопасности. В этих условиях при отсутствии противодействия со стороны ослабевшей и безвольной России как бывшего геополитического противника произошло расширение НАТО. Затем, пользуясь безнаказанностью своих авантюристических действий, Соединенные Штаты и НАТО в рамках кампании по завоеванию глобального доминирования развязали агрессию против Югославии, Ирака, Афганистана, способствовали дестабилизации ряда режимов на Ближнем Востоке и в Северной Африке (в частности, в Ливии и Сирии), спровоцировали гражданскую войну на Украине.

Фактически Россия в 1990-е годы стала на путь частичного отказа от системы национальных ценностей и национальных интересов в пользу навязанных ей неких «универсальных» норм западной цивилизации и максимально полную интеграцию с этой цивилизацией. Все это осуществлялось при преступном непонимании либо сознательном настрое на курс, ведущий в будущем к потере национальной идентичности и территориальной целостности. Опасная стратегия движения по такой траектории в конечном итоге привела к уже упомянутым последствиям для международной и национальной безопасности.

Развитие событий по этому сценарию показано на левой ветви графика ОА (см. рис. 1).

Приостановить дальнейшее движение по гибельному для России пути удалось лишь в начале 2000-х годов. Однако некоторые негативные последствия такой политики продолжают действовать и сегодня.

Рис.1 Зависимость состояния международной обстановки от военной мощи великих государств.  Рисунок автора

В то же время безудержное наращивание военной мощи без соответствующей оценки и прогноза влияния принимаемых решений на международную безопасность может привести к выходу ее состояния на критические уровни. Негативные изменения состояния международной безопасности при таком политическом сценарии показаны на части ОВ (см. рис. 1).

Примером такого развития обстановки является организация Вашингтоном прокси-войны на Украине. Фактически здесь руками украинцев ведется война между консолидированным Западом (США и НАТО) и Россией. Для поддержания военной мощи Украины на гипертрофированно высоком уровне США и НАТО осуществляют массированные поставки Киеву современных систем оружия и боеприпасов, ведут подготовку украинских военнослужащих и наемников, обеспечивают украинскую сторону разведывательными данными.

На саммите НАТО в Вильнюсе 11–12 июля приняты решения по дальнейшему наращиванию военной мощи Североатлантического альянса, по накачиванию военного потенциала Украины. Эти решения толкают мир все дальше по гибельным ступеням эскалации конфликта и дальнейшей конфронтации.

Сегодня ключевые функции самоограничения и ограничения при поддержании мирового порядка в современных условиях находят весьма ограниченное применение в силу эгоцентричного поведения отдельных государств, присущих им мессианских амбиций, катастрофического снижения авторитета организаций обеспечения безопасности. Однако практика международных отношений со времен холодной войны и до наших дней не оставляет другого выбора, чем самоограничение и ограничение.

МЕХАНИЗМЫ ОГРАНИЧЕНИЯ И САМООГРАНИЧЕНИЯ В КОНФЛИКТАХ XXI ВЕКА

Особенности гибридной войны (война не объявляется, стороны конфликта формально не обозначены, нет согласованных на международном уровне нормативно-правовых документов по этому виду конфликта) накладывают свой отпечаток на использование механизмов ограничения и самоограничения.

В силу неопределенного статуса гибридной войны не существует заранее определенного порога применения силы, нарушение которого приведет к вмешательству международного сообщества на основании резолюции ООН «Об агрессии» или применению статьи договора о коллективной защите.

Вместе с тем в механизмах самоограничения и ограничения размаха и интенсивности военно-силовых действий в гибридной войне при участии отдельных крупных государств и международных организаций в большинстве случаев на словах формально удавалось провести красные линии и согласовывать определенные «правила» военно-силовых действий (запрет на применение некоторых видов оружия, границы конфликта, недопущение жертв среди гражданского населения), несоблюдение которых может привести к проведению репрессивных операций против нарушителя.

Однако размытость подобных «правил», их весьма шаткий статус и широкие возможности для произвольного толкования открывают дорогу для предъявления необоснованных обвинений, организации провокаций с использованием запрещенных видов оружия, что в конечном итоге приводит к обострению и расширению конфликта.

Президент США Джозеф Байден выступил на саммите НАТО в Вильнюсе 11 июля. Фото Reuters

Применительно к сфере конвенциональных и гибридных военных конфликтов логика согласования интересов с опорой на принципы ограничения и самоограничения должна быть заложена в основу стратегии обеспечения международной безопасности с учетом национальных интересов России.

При реализации такой стратегии важно найти способ наилучшим образом согласовать действия РФ с реальными процессами в сфере международной безопасности – содействуя выгодным нам процессам в одних случаях и противодействуя в других.

Важно избежать как чрезмерно мягкой, податливой позиции страны в ущерб национальным интересам, так и фронтального противостояния с объективно развивающимися глобальными трендами (то есть такими тенденциями, возникновение и развитие которых обусловлены не интригами оппонентов и конкурирующих коалиций, а новыми объективными состояниями мировой системы, возникновением у нее новых качеств и потребностей).

Опыт развала Советского Союза показывает, что в противном случае существует угроза чрезмерного перенапряжения сил страны – в том числе и за счет постановки заведомо нереализуемых, не обеспеченных имеющимися ресурсами внутренних и внешнеполитических задач. Что ведет к подрыву международных позиций государства, к его ослаблению и распаду.

Опасное наращивание военной мощи обусловливает необходимость поиска компромиссных решений за счет поиска баланса между шагами по самоограничению и ограничению. Поэтому следует учитывать и обратную сторону процесса. Самоограничение и ограничение уровня развития военной мощи должно осуществляться сбалансированно как на национальном, так и международном уровне – под контролем ООН и ОБСЕ и в соответствии с договорами между акторами мировой политики.

К сожалению, сегодня ткань таких договоров разрушена в результате односторонних действий США и НАТО.

В 2002 году Соединенные Штаты объявили о своем одностороннем выходе из Договора по противоракетной обороне (ПРО), подписанного Москвой и Вашингтоном в 1972 году. Государственная дума РФ в мае 2023 года денонсировала Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), участие в котором наша страна была вынуждена приостановить еще в 2007 году из-за лицемерной позиции блока НАТО.

В 2021 году Соединенные Штаты вышли из Договора по открытому небу, подписанному в 1992-м. При этом право на полеты над территорией Российской Федерации оставалось у множества стран НАТО. Странно было бы предположить, что военные Североатлантического альянса не поделятся информацией. Поэтому Россия вынуждена была закрыть свое небо.

Вывод: Соединенным Штатам явно недостает благоразумия и желания считаться с интересами других государств и всего международного сообщества в целом.

КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ ВОЕННОЙ МОЩИ РОССИИ

При рассмотрении уровня военной мощи страны важно учитывать количественные значения показателей состояния национальной безопасности (ПСНБ), которые были введены в Стратегию национальной безопасности (СНБ) России в редакции 2015 года. В новой редакции СНБ-21 эти показатели по непонятной причине были исключены.

Как представляется, количественные показатели военной мощи России должны служить важными индикаторами состояния национальной безопасности и сохранения баланса с интересами международной безопасности.

Например, с одной стороны, повышение доли соединений и частей постоянной готовности от общего количества соединений и частей с точки зрения совершенствования национальной безопасности может рассматриваться как безусловно позитивный шаг. С другой стороны, при оценке этого шага некоторые международные организации и отдельные государства получают основание заявить о своей обеспокоенности наращиванием военных приготовлений и рассматривать такой шаг как угрозу международной или национальной безопасности и нарушение обязательств по военной сдержанности.

К схожим выводам могут привести и наращивание количества и масштабов учений, выбор места их проведения, резкое увеличение производства вооружений и военной техники, рост объема продажи оружия за рубеж, особенно в районы повышенной конфликтности, и некоторые другие шаги.

С целью не допустить неблагоприятного варианта развития обстановки необходима, во-первых, хорошо развитая внутренняя система мер учета шагов по совершенствованию военных возможностей страны. А во-вторых, необходимы шаги по взаимному информированию о военной деятельности с опорой на надежные механизмы мониторинга и прогнозирования.

Таким образом, необходимы оперативная и всеобъемлющая оценка и прогноз возможных последствий действий государства по обеспечению национальной безопасности в широком контексте за счет увязки влияния предпринимаемых шагов в рамках ограничения и самоограничения на состояние международной и национальной безопасности.

Результатом такого поиска должно стать оптимальное соотношение двух категорий – национальной/коалиционной безопасности, выраженной в категориях военной мощи, и международной безопасности. Это соотношение отображается точкой О (см. рис.1).

России и ее конкурентам на международной арене необходима сбалансированная политика обеспечения национальной/международной безопасности при безусловном приоритете национальных интересов и ценностей.

Одновременно необходим учет политических реалий, складывающихся в международной обстановке, интересов других государств, их коалиций при опоре на организации обеспечения международной безопасности, в полной мере следующие своим уставным документам.