Владимир Орешкин В НЮРНБЕРГЕ перед международным правосудием предстала большая часть нацистов и их союзников. Исключение составили лидеры Независимого Государства Хорватия, при помощи Ватикана и ордена францисканцев сумевшие спастись от суда практически в полном составе.
А архиепископ Степинац, повинный в благословении геноцида, вообще не покидал страну. С большой неохотой власти арестовали его в 1946 г. Степинац был осужден на 16 лет каторжных работ в лагерях.
Надо сказать, что при Тито система концлагерей была возрождена, но она не была столь масштабной, как в НГХ. Она получила название "Голый Остров" и располагалась на территории Хорватии. А в 1949 г. снова заработал один из самых страшных концлагерей усташей - Стара Градишка. Архиепископ, однако, туда не попал, его определили в комфортабельную камеру в Лепоглавской тюрьме, в Загребе, где он провел всего лишь пять лет и уже в 1951 г. был освобожден. В 1960 г. он скончался, и Тито разрешил устроить ему торжественные похороны в соборе Загреба - Каптоле, на которых присутствовало все население города. Архиепископ превратился в святого. Через три года после его смерти Банялуцкий католический епископ Альфред Пихлер в рождественском послании к верующим сказал: "В этой стране во время последней войны наши братья православной веры погибли за то, что они православные. У тех, кто их убивал, в кармане лежало католическое свидетельство о рождении. Они назывались католиками. И эти христиане убивали других людей, тоже христиан, за то, что они не хорваты и не католики. Мы с болью признаем сию страшную ошибку тех заблудших людей и просим братьев православной веры простить нам, как Христос простил всем". Тогда это было похоже на раскаяние, примирение. Но даже если епископ был искренен, последующие события показали цену этим словам. Со смертью Тито Югославия стремительно покатилась к развалу. Не было уже той железной руки, которая могла удержать сербов и хорватов в одном государстве. В 80-е на саркофаге архиепископа Степинаца появились цветы и десятки зажженных свечей. Это ознаменовало возрождение хорватского национального движения.
В 1986 г. хорватское национальное движение получило мощную поддержку в лице Курта Вальдхайма, бывшего Генерального секретаря ООН, ставшего федеральным президентом Австрии, которую папа Пий XII в 40-е годы называл "наиболее крепкой католической державой". В годы войны он принимал участие в карательной акции направленной против сербов. За эту кампанию и другие заслуги перед НГХ Вальдхайм был награжден серебряной медалью "Короны короля Звонимира". Награду вручал сам Анте Павелич. Австрия стала важным покровителем и для Франьо Туджмана - отставного генерала, лидера Хорватского национального движения.
В 1987 г. он смог выехать за границу и установить связь с усташской эмиграцией в Южной Америке и Европе, позже оказавших ему важную финансовую и политическую поддержку на президентских выборах 1990 г. Победа Туджмана была безоговорочной. Отделение от Югославии стало лишь вопросом времени. Католическая Церковь полностью поддержала притязания хорватов. Кардинал Кухарич в клерикальной печати подверг резкой критике православного митрополита Хорватии и Словении Иоанна, в 1991 г. заявившего, что его паства живет в стране, опасаясь притеснений и смерти. Митрополит Иоанн сравнил действия Католической Церкви в Хорватии с действиями усташей в годы войны, а немного позже в интервью лондонской "Таймс" кардинал Кухарич заявил: "В годы существования НГХ погибла лишь горсточка сербов".
25 июня независимость Хорватии была провозглашена. На территории республики развернулись серьезные бои между сербскими общинами, не признавшими новой власти и хорватской армией. При поддержке ЮНА сербы к осени 1991 г. заняли 40% территории Хорватии. В этих условиях правительство Хорватии разрешило въезд в страну легионов усташей из эмиграции и формирование добровольческих отрядов, большую часть которых составили сторонники Доброслава Параги - лидера возрожденной Хорватской партии права. Эти полувоенные формирования использовали символику НГХ, да и методы у них были те же, что и пятьдесят лет назад. Использовались они в основном не на фронте, а внутри удерживаемой хорватами территории для этнических чисток. Сербы, жившие веками на этой земле, безжалостно изгонялись или уничтожались.
Вот что говорил Парага, выступая в июле 1992 г. в саборе (парламенте) Хорватии: "В Хорватии только один народ может быть политическим - это хорваты. Может быть только один алфавит - это латиница. Не может быть Сербской Православной Церкви, но только Хорватская Православная. С сербами больше не может быть никогда совместной жизни┘" Его отряды с рвением выполняли эту директиву. 71 православную церковь на территории Хорватии они уничтожили. А папский советник по вопросам беженцев Томаз в это же время утверждал, что сербы - это "нацисты, которые стремятся создать чистую расу и устраняют неугодных хорватов и мусульман". Хотя настоящие нацисты знали, на чьей стороне им следует воевать. Неонацисты со всего мира устремились в Хорватию, видя в ней осколок Рейха. Там они надеялись получить "бесценный" опыт борьбы против "низшей расы сербо-коммунистов".
В Боснии и Герцеговине, где конфликт вступил в вооруженную стадию несколько позже, хорватами была провозглашена Республика Герцег-Босна. Хорватская армия вступила на эту территорию и приняла активное участие в боевых действиях как против сербов, так и против мусульман. Мировая общественность, ранее обрушившаяся на Югославию и сербов за участие ЮНА в столкновениях на территории Хорватии, словно и не замечала регулярных хорватских войск на территории Боснии. Постепенно сложилась коалиция мусульман и хорватов. Ее формированию поспособствовал и Святой Престол, установивший в разгар войны полноправные дипломатические отношения с государством Алии Изетбеговича. В то же время сербов папа проклял как агрессоров, напавших на Боснию и Герцеговину, а потом "перед Богом молил о мщении".
В Хорватии сербов не осталось. В результате военной операции "Блеск", проведенной в Сербской Краине хорватами в 1995 г., сербы потерпели сокрушительное поражение. До войны там жили около 600 тысяч, сейчас осталось менее ста тысяч. Несмотря на все призывы Сербской Православной Церкви и патриарха Павла не покидать землю предков, практически все население предпочло хорватской оккупации бегство. После окончательного решения "сербского вопроса" и смерти символа независимости - генерала Франьо Туджмана хорватское правительство любезно пошло на уступки. Летом 2000 г. премьер-министр Ивича Рачан в интервью журналу "NATO review" заявил, что теперь курс генерала Туджмана будет радикально пересмотрен, будет прекращено сотрудничество с хорватской частью армии Мусульмано-Хорватской Федерации, прекратятся притеснения оставшегося сербского меньшинства, произойдет их интеграция (читай ассимиляция) в хорватское общество.
Но разве можно сравнить это со многими десятками сербов, осужденных трибуналом за то, что они защищали свою землю, на которой их предки жили веками, в Боснии, Краине? Хотя защищали порой крайне жестоко...
Премьер-министр даже призвал бежавших сербов вернуться обратно, пообещав им равноправие. Но в этом-то все и дело, сербы воевали за право самоопределения, за возможность молиться в православных храмах, использовать кириллицу. А что они найдут в Хорватии сегодня? Враждебность соседей? Развалины церквей? Чуть более ста лет прошло с того момента, как Анте Старчевич опубликовал свои тезисы. Идеи, привнесенные им в общество, нашли отклик. Осуществились его чаяния. Даже мемориал "Ясеновац", построенный в 60-е гг. в память погибших там, разрушен. Если в каждом немце до сих пор живет комплекс вины, даже в молодом поколении, то в хорватском обществе нет даже толики раскаяния. Один пожилой хорват из г. Дубровник в 1991 г. говорил английскому журналисту: "На войне мы стояли по колено в сербской крови. На этот раз мы зальем ею себя по горло".
В 1998 г. Католическая Церковь канонизировала кардинала Алоиза Степинаца. Беатификация (причисление к лику святых), была отслужена в Загребе 2 октября Папой Иоанном Павлом II. Православный митрополит Хорватский и Словенский Иоанн отказался от любой полемики относительно решения Католической Церкви, подчеркнув, что она "компетентна... для провозглашения того, что церковные представители... имеют право быть признанными святыми". На вопрос, что он лично думает о решении причислить архиепископа Степинаца к лику святых, сербский иерарх ответил, что "анализ биографии - это вещь, которую можно рассматривать под разными углами зрения". Митрополит тем не менее отказался участвовать в мессе беатификации. Однако он присутствовал на следующий день на мессе, отслуженной Папой в древнейшей католической церкви мира - Кафедральном соборе г. Сплита. Митрополит не дает оценочные суждения деятельности Степинаца, которого раньше называл главным пособником усташей, он знает, что ожидает его малочисленную паству, если она не будет лояльна по отношению к Хорватии.
Кстати, государственная символика Хорватии идентична символике НГХ, поэтому есть ли смысл апеллировать к истории и пытаться заклеймить кого-то "усташом"? Для них это будет скорее похвалой.
