Мерцанье рожек, свист бородки

Судьба к копытным так строга… Карел Дюжарден. Больная коза. Середина XVII в. Дворец Шлайсхайм. Мюнхен

Я к нашим временам поближе

Сюжет подам.

...Жила в окрестностях Парижа

Одна мадам.

Слаба по юности бывала

На передок;

Гасконь порою посещала

И Лангедок.

Но страсть с годами испарилась –

Быть по сему.

Старушка прочно затворилась

В своем дому.

Она отмеренною мерой

Вершила быт,

И у нее был козлик серый,

Хорош на вид.

Он не имел на шкуре пятен,

Ел листья ив,

Но по натуре был развратен

И похотлив.

И, затаив к хозяйке злобу,

Покинув хлев,

Отправился гулять в чащобу

Сен-Женевьев.

Там, с шерстью вздыбленной на холке,

В припадке зла

Решили яростные волки

Свалить козла.

С волками выть – не понарошке.

Ох, довели!

И ножки козлика, и рожки

Лежат в пыли.

Весьма печальная картина –

Лютует зло.

Куда же, глупая скотина,

Тебя несло?

В хлеву родимом сытной пищи

Невпроворот.

Козлина, где твои рожищи?

Прощай, урод!

Шарль Бодлер

Ну что, любовь моя? Вы видите, как подло

Свершились грязные дела

На тропке полевой, где волчье злое кодло

Убило мирного козла.

Не молнии разряд, не хворь, не дробь, не пуля

Прервали сей козлиный век.

Он был вольнолюбив, не слушался бабулю –

И погулять в лесок утек.

О, смерти той была жестокая причина!

Судьба к копытным так строга...

До леса не добрел – его подмял волчина,

И не спасли козла рога.

Мы с вами не козлы. И разделять нам надо ль

Судьбу скота, что так горька?

Он блеял и скакал – а ныне просто падаль,

Не годен и для шашлыка.

Любовь моя, прошу: дабы вас миновали

Лихие эти времена,

Чтоб волки вас в лесу случайно не порвали –

Вы не гуляйте там одна.

Но если вдруг – увы! – случится с вами это,

И будет жребий ваш таков –

Я заберу себе из вашего скелета

На память пару позвонков.

Стефан Малларме

Преодоленье загородки,

Свободен путь, запрет забыт,

Мерцанье рожек, свист бородки

И стук порфировых копыт.

А волки на помин легки,

Несутся, путь перерезают,

И в плоть невинную вонзают

Остро-жемчужные клыки.

Свершилось, жизнь недорога,

Зачем пошел ты в лес опасный?

И в голубой пыли атласной

Лежат и ноги, и рога.

Старушка, потеряв покой,

Событья дня перебирает,

И веер медленно играет

Над тонкой старческой рукой.

Веленье Рока – быть беде.

Всему виной un coup de des*.

Франсуа Коппе

I.

Недавно я прочел, фланируя пленэром,

Прелестный русский стих о козлике о сером.

В поэзии славян не смыслю ни черта –

Но до того была история проста

И трогательна, что я разом прослезился

И собственным стихом козлиным разразился.

И должен заявить, окончив сочиненье:

О русских я свое переменяю мненье –

Не варвары они, коль сочинить смогли

Про ноги и рога, лежащие в пыли.

II.

Пейзан** и кампаньяр*** простонародной складки,

Приученный блюсти лишь сельские порядки,

В столице нетерпим. И, коли дурь пришла

Вживую уви дать веселого козла,

Беру я фаэтон и флажолет**** впридачу,

И еду в пригород; заморенную клячу

Пускаю попастись, и инструмент беру,

И битых два часа веду на нем игру.

И целый хоровод козлиных стройных граций

Резвится на лугу под звуки вариаций.

III.

В стихах, что вы прочли, разбросаны намеки.

Приписывать козлам злодейства и пороки

И выделять козлам последние места –

То склонность общая, и это неспроста.

За все свои грехи мы, в пароксизме мщенья,

Копытных делаем козлами отпущенья,

И бьем их по рогам, и бьем промеж рогов –

Как будто в мире нет коварнее врагов.

Пора грехи козлов не предавать огласке –

Их разом искупил герой исходной сказки.

*Бросок костей.

**Крестьянин.

***Деревенский житель.

****Деревянная флейта.