Таинственная женщина

В некоторых очень важных вопросах подружкам верить нельзя. Алексей Харламов. Подруги. 1892. Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Рэймонд Смаллиан «Молчаливое Дао»

Однажды мы решили погадать. Только не на картах Таро – они уже приелись, мы и так на них постоянно гадаем, – а на книгах. С завязанными глазами каждая из нас подходила к шкафу, вытягивала наугад книгу, на ощупь раскрывала ее и тыкала пальчиком в страницу, а другие зачитывали указанное предложение.

«Таинственная женщина восхитительна по двум причинам: во-первых, поскольку она женщина и, во-вторых, поскольку она таинственна», – зачитала Галька и развязала мне глаза. Не поверив, я отобрала у нее книгу, но там действительно так и было написано.

Мысль, заключенная в этом предложении, поразила меня. Она была понятна, закончена, идеально закруглена и, самое главное, содержала доказательство. Наверное, это единственное доказательство, которое я поняла в своей жизни. Помню, как-то на геометрии я пыталась вникнуть в доказательство того, что медианы треугольника пересекаются в одной точке. Сколько я ни пыталась, было совершенно непонятно, почему, собственно, медианы должны это делать. Я, например, без труда могу вообразить треугольник, в котором медианы пересекаются попарно в трех разных точках. Учитель говорил, что при этом якобы возникает какое-то противоречие. Но какое мне дело до противоречия, если я могу это представить! Я могу даже представить, что медианы вообще не пересекаются! Больше я ни в какие доказательства даже не пыталась вникнуть. Как вообще можно что-то строго доказать? Абсурд какой-то! По-моему, сколько людей – столько и мнений, и каждый может представлять себе поведение медиан каким ему угодно образом.

А тут я поняла доказательство, оно было таким кратким и изумительно строгим. Таинственная женщина восхитительна, поскольку она женщина и к тому же таинственная. В моем сознании как будто взошло солнце и разогнало беспросветный мрак, в котором я доселе впотьмах блуждала. Вся предыдущая жизнь мне показалась проведенной в каком-то полусне и беспамятстве.

Мне словно сделали комплимент, в котором нельзя усомниться, в котором не было ни тени лести и обмана. Я поняла доказательство! Ко мне вернулась вера в собственные интеллектуальные способности, изрядно пошатнувшаяся на уроках в школе.

Наверное, я просияла, как человек, выигравший в лотерею.

– Ты глянь на нее, – сказала Юлька, – сияет как лампочка! Деточка, не обольщайся. О какой-то таинственной женщине здесь, допустим, говорится, но не факт, что эта таинственная женщина – ты!

– Вот-вот, – подхватила Галька, – может быть, таинственная женщина скоро появится в твоей жизни и явно не к добру, неспроста же она таинственная! Скажи, зачем женщине быть таинственной, если она не замышляет вреда?

– Не говори глупости, Галька, – возмутилась я, – тебе же сказали, что она такая по двум причинам, потому что она женщина и к тому же таинственная, а не из-за своих помыслов! Иначе было бы написано, что таинственная женщина восхитительна или скорее отвратительна по одной-единственной причине: поскольку что-то замышляет!

– Но в тебе-то нет ничего таинственного, ты вся видна как на ладошке. По-моему, ты просто бестолковая дурочка, хотя я и обожаю тебя, ведь ты моя подруга! – с показным добродушием прильнула ко мне Юлька.

Я не обиделась только потому, что и сама считала своих подруг бестолковыми дурами. Я хотя бы одно доказательство поняла, а они вообще ни одного! За всю жизнь! Зомби какие-то!

Но сомнения они во мне пробудили. Я, конечно, отождествила себя с таинственной женщиной, о которой шла речь. Но ведь… Холодная дрожь пробежала по телу, и самодовольство испарилось. А что, если я и вправду просто бестолковая дура и нет во мне ничего таинственного?

Дома я успокоилась и взялась за телефон. Подружкам верить нельзя, они завистливые, надо опросить мужчин. Саша, Владик, Сергей и Игорь Анатольевич сказали: «Конечно же, ты донельзя таинственная женщина, ты прямо-таки фосфоресцируешь своей таинственностью». Артем, Сержик и брат сказали: «Не придумывай, ты восхитительная, но ничуть не таинственная». Итак, четверо из семи сказали, что я таинственная. Я поделила в телефонном калькуляторе четверку на семерку, получилось 0,5714 и еще полным-полно всяких цифр. То есть примерно 57,14 процента. Много это или мало?

Дальше продвинуться в рассуждениях я не смогла. Меня почему-то смущали четырнадцать сотых. Они-то здесь вообще зачем?

Особенно я рассердилась на брата. Предатель! Я написала ему в эсэмэске все, что о нем думаю. Он сразу перезвонил: «Извини, беру свои слова обратно. Мне вот что пришло в голову. У таинственной женщины ведь всего два существенных признака: то, что она женщина, и то, что она таинственна. Так? Ты женщина. С этим ты спорить не будешь? Значит, ты таинственная женщина как минимум наполовину. Поняла?»

Звучало очень утешительно, но не очень убедительно. Это доказательство я поняла частично, но в целом – не до конца поняла. И потом я не хочу быть наполовину таинственной женщиной! В таком случае и эти бестолковые дуры, Юлька и Галька, тоже наполовину таинственные женщины, раз уж они женщины. Но я-то знаю, что они беспросветно бестолковые и ни малейшей примеси тайны в них нет! Я же хочу быть таинственной вся. Пусть не стопроцентно, не беспредельно, не бронебойно таинственной, пусть слегка таинственной, но только по-настоящему и целиком.

В растерянности я вытрясла на стол содержимое своей сумочки. По отдельности все предметы были самыми обыкновенными, но все вместе производили очень таинственное, почти завораживающее, хотя и немного хаотичное впечатление. Моя сумочка очень даже таинственная, а с ее хозяйкой – ничего не понятно, подумала я.

Таинственная я женщина или нет? Это недоступная моему уму тайна. Смирившись с этой печальной констатацией и посетовав на ограниченность своих интеллектуальных способностей, я отправилась спать.