Пекин меняет приоритеты

В последние годы Китай стал самым крупным покупателем российских вооружений. Ежегодные объемы закупок колебались от 1 млрд. долл. в 1997-1998 годах до рекордных 2,5 млрд. долл. в 2002-м. Значение сотрудничества с КНР для выживания российской оборонной промышленности переоценить невозможно. Благодаря китайским контрактам живут строители кораблей, производители авиационных средств поражения и средств ПВО.

КНР закупает серийную продукцию большими партиями и с минимальными индивидуальными требованиями, в результате чего такого рода контракты характерны более чем удовлетворительной рентабельностью. В этом отношении, кстати, Китай пока заметно отличается от Индии, авиационные и корабельные заказы которой находятся на пределе технологических возможностей российской оборонной промышленности и отличаются предельной специфичностью. Правда, это приводит к низкой рентабельности этих контрактов, но зато именно благодаря им Россия создала лучшее из своего современного арсенала обычных вооружений - многофункциональные истребители Су-30МКИ и фрегаты проекта 1135.6.

В целом с 1992 года Китай получил из России около полутора сотен тяжелых истребителей Су-27 и Су-30, как минимум полсотни транспортных вертолетов, восемь дивизионов систем ПВО семейства С-300П, около трех десятков комплексов ПВО малой дальности, два крупных надводных корабля и четыре подводные лодки. Российские контрактные обязательства включают допоставку еще примерно полусотни истребителей, двух эсминцев и ориентировочно четырех дивизионов С-300ПМУ-2.

Однако продажа вооружений - это лишь видимая часть айсберга. По-настоящему большое значение имеет передача военных технологий. Крупнейшим и наиболее известным из контрактов такого рода стало соглашение стоимостью 2,2 млрд. долл., которое предусматривает организацию производства в КНР 200 истребителей Су-27. Благодаря покупкам российских технологий и помощи наших инженеров Китай смог добиться ощутимого прогресса в области создания собственных истребителей легкого класса, самолетных РЛС, ракет "воздух-воздух" и "воздух-поверхность", а также авиадвигателей.

Благодаря российским поставкам в Китае за последнее десятилетие сделан рывок от систем вооружения первого и второго послевоенного поколения к обладанию вполне современной техникой четвертого поколения. Однако региональные балансы сил в Восточной Азии от этого не изменились: Южная Корея, Япония и Тайвань восстановили их на более высоком количественном и качественном уровне.

Пекин закупает российскую продукцию относительно большими для нынешней рыночной ситуации партиями. Однако Тайбэй и Сеул парировали эти закупки, разместив заказы на сопоставимые, а в ряде случаев - даже более крупные партии, при этом технологический уровень закупленных тайваньскими и корейскими военными вооружений был в среднем выше.

Наиболее важный результат российско-китайских военно-технических связей следует искать не в военной, а прежде всего в технологической области. КНР не просто закупает технологии, отдельные образцы или целые серии современной техники, но создает свои национальные научно-технические школы в области авиа-, ракето-, приборо- и кораблестроения.

В последнее время в российско-китайском ВТС обозначились новые тенденции. Главная из них - постепенное повышение требований Пекина к технологическому уровню закупаемых в России вооружений. Прежде всего это видно на примере новых заказов на военно-морскую и авиационную технику. Однако пока эти требования остаются невысокими, далеко отстают от индийских и примерно соответствуют системам, которые Советская армия и флот готовились серийно закупать еще в конце 1980-х годов.

С приходом к власти в КНР руководителей четвертого поколения усилились разговоры о том, что Китай намерен частично переориентироваться на западные источники вооружений. Эти опасения небезосновательны. Однако главный риск для российских позиций на китайском рынке связан с постепенным исчерпанием советского технологического задела и развитием собственно китайской оборонной промышленности.

По мере развития процессов импортозамещения главным конкурентом россиян в КНР становится китайский ВПК. Что же касается, например, США и Израиля, то вряд ли они в ближайшие годы могут стать для КНР источником серьезных технологий. Израиль готов и весьма желал бы более активно сотрудничать с КНР, однако, будучи более чем серьезной, но все-таки не суверенной военно-технической страной, он не может этого сделать из-за позиции США, полностью контролирующих политику еврейского государства в этой области. Закрытая программа создания истребителя Lavi и вынужденный отказ Израиля от поставок в КНР радаров воздушного базирования показывают, что Вашингтон в отношениях со своим главным геополитическим конкурентом будущего - Китаем руководствуется прежде всего стратегическими, а не коммерческими интересами, собственными или своих союзников.

Что касается России, то для нее рост китайской промышленности и появление на этом рынке западных конкурентов могут парадоксальным образом иметь положительный эффект. Во-первых, в этом случае наши торговцы оружием и промышленники вынуждены будут более активно преодолевать консерватизм военных в отношении передач вооружений Китаю. Во-вторых, интересы безопасности России и ее коммерческие интересы на рынке высокотехнологичной продукции требуют радикального пересмотра всей нашей военно-технической политики, которая до сих пор состояла лишь в использовании советского задела. Пора создавать высококачественный российский продукт.