Кеннет Поллак
Строительство ядерных объектов Тегеран оправдывает растущими потребностями в энергии.
Фото Reuters
Похоже, Иран сумел добиться существенного успеха во многих аспектах своей ядерной программы благодаря масштабной помощи со стороны Китая, Германии, Пакистана, России и, возможно, Северной Кореи. Клерикальное иранское руководство также показало свою готовность идти на значительные жертвы для достижения наиболее важных целей. Тем не менее есть основания полагать, что политический курс Тегерана все еще возможно изменить в случае, если Вашингтон сумеет воспользоваться слабыми местами режима.
Хотя неуступчивые власти Ирана демонстрируют удивительную сплоченность перед лицом реформаторской оппозиции, в их среде наблюдаются серьезные разногласия по ключевым проблемам внешней политики, включая вопрос о важности обладания ядерным оружием. На одном полюсе в руководстве – самые ярые сторонники жесткой линии, пренебрегающие экономическими и дипломатическими соображениями и ставящие во главу угла безопасность Ирана. На другом – прагматики, считающие, что, дабы религиозный режим смог удержаться у власти в течение длительного времени, на первое место следует поставить задачу подъема находящейся на грани краха экономики страны. Между этими двумя полюсами – многие из тех влиятельнейших "серых кардиналов" Ирана, кто не хотел бы выбирать между пушками и маслом.
Раскол в руководстве Ирана предоставляет возможность США и их союзникам в Европе и Азии выработать новую стратегию срыва намерений Ирана превратиться в ядерную державу.
═
Новый подход
═
США и их союзники должны выработать и представить два сильно отличающихся сценария для Ирана. Согласно первому сценарию, Иран соглашается отказаться от своей ядерной программы, принимает режим всеобъемлющих инспекций и прекращает поддержку терроризма. В обмен Соединенные Штаты отменят санкции и урегулируют претензии Ирана в связи с активами шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Запад также рассмотрит вопрос о приеме Ирана в международные экономические организации, такие, как ВТО, возможность расширения торговых связей Ирана и даже, не исключено, предоставления ему экономической помощи. Западные государства должны подсластить эту договоренность согласием помочь Ирану в удовлетворении его энергетических потребностей (которые якобы оправдывают существование программы ядерных исследований) и обещанием не прибегать к прямому военному нападению. США также могут способствовать созданию новой архитектуры безопасности в Персидском заливе, в рамках которой иранцы, арабы и американцы найдут такие пути сотрудничества, которые позволят им избавиться от тревог за свою безопасность.
Если же Иран, напротив, решит придерживаться своего нынешнего курса, союзники США присоединятся к Вашингтону и применят именно такие санкции, которые, как боятся муллы, потопят находящуюся на грани краха иранскую экономику. Эти санкции могут принять любую форму – от запрета инвестирования в конкретные проекты или целые сектора экономики (такие, как нефтяная отрасль) до разрыва всех коммерческих контактов с Ираном, если окажется, что он не готов выполнить требования Запада.
═
Повышая ставки
═
Во-первых, эта стратегия требует, чтобы и потенциальное вознаграждение, и потенциальное наказание было значительным. Иранские сторонники жесткого курса просто так не откажутся от своей ядерной программы. Хотя муллы не так упрямы, как лидер Северной Кореи Ким Чен Ир (они сознательно не допустят, чтобы 3 миллиона их сограждан умерли от голода только ради сохранения ядерной программы), они, безусловно, готовы подвергнуться серьезным лишениям, лишь бы сохранить надежду на получение ядерного оружия. Поэтому, для того чтобы изменить поведение Тегерана, стимулы должны быть действенными: крупные вознаграждения, способные возродить экономику, или же тяжелые санкции, чреватые неминуемым ущербом для хозяйства страны.
Во-вторых, Тегеран необходимо ознакомить с перспективой внушительных вознаграждений, а не только наказаний; Вашингтон должен быть готов пойти на послабление в отношении Ирана в обмен на реальные уступки со стороны последнего. Выдвижение такого условия прежде всего обусловлено тем, что на нем настаивают европейцы. Европейские дипломаты постоянно заявляют: если Тегеран будет по-прежнему демонстрировать ненадлежащее поведение, они смогут убедить лидеров своих стран прибегнуть к угрозе применения серьезных санкций против него (к чему правительства европейских стран не склонны) только в том случае, если США согласятся вознаградить уступчивость Ирана предоставлением реальных экономических выгод.
Более того, "пряник" должен быть настолько же привлекателен, насколько опасен "кнут". Только перспектива значительных бонусов обеспечит поддержку иранским прагматикам, настаивающим на пересмотре Тегераном своей позиции по ядерной проблеме, с тем чтобы добиться выгодных предложений, необходимых для оживления больной экономики страны. Нынешние уровни торговли и инвестиций из Европы и Японии недостаточны для решения застарелых экономических проблем. Доводы прагматиков прозвучат убедительно только в том случае, если удовлетворение Тегераном требований Запада поможет иранской экономике работать лучше, чем сейчас.
И последнее. Любое стимулирование должно строиться на градуированной системе – так, чтобы маленькие шаги, положительные или отрицательные, приносили Тегерану соразмерное поощрение или санкции. Для того чтобы иранцы хотя бы рассмотрели возможность отказа от своих ядерных амбиций, необходимо, чтобы они с самого начала ощущали реальную выгоду, а также сумели не потерять из виду "золотые горы", маячащие в конце пути. И напротив, Тегеран скорее всего не изменит свой курс, если его нежелание идти навстречу не будет навлекать на него все более суровые последствия. В отсутствие системы немедленных и автоматических наказаний Иран скорее всего станет действовать так, как и на протяжении 1990-х годов: отмахиваться от обещаний и предупреждений Запада, как от пустой риторики, одновременно продолжая работать над своей программой при сохранении статус-кво.
═
Самый лучший из плохих вариантов
═
Данный подход – наилучший из всех возможных, так как у него гораздо больше шансов на успех, чем у альтернативных вариантов. Вторжение в Иран просто не должно рассматриваться; Вашингтону не следует решать проблему иранской ядерной программы и поддержки Ираном терроризма так же, как он действовал в отношении организации "Талибан" и режима Саддама. Америка играет ключевую роль в процессе восстановления Афганистана и Ирака и поэтому располагает весьма ограниченными силами для вторжения еще в одну страну. Горная местность Ирана и значительное националистически настроенное население страны, похоже, превратили бы любую военную кампанию в кошмар. Послевоенное восстановление стало бы более сложным и изматывающим делом, чем в Афганистане и Ираке.
Притом что большинство иранцев хотят иметь правительство иного типа, чем нынешнее, и более дружественные отношения с США, было бы безрассудством считать, что Вашингтон может решить проблемы, связанные с ядерными амбициями Тегерана, организовав переворот или призывая народ к революции, способной смести существующий режим. Судя по всему, молодые иранцы относятся к Америке лучше, чем о ней думало старшее поколение, но более широкие взгляды молодых не надо путать с их желанием американского вмешательства в иранскую политическую жизнь; в прошлом такое вмешательство вызывало яростные протесты населения. Пропаганда смены режима, возможно, полезное дополнение к новой политике в отношении Ирана, но это не решит текущих проблем Вашингтона, связанных с иранской ядерной программой и поддержкой Ираном терроризма.
Таким же образом, стоимость, неопределенность и риски, связанные с воздушными ударами по ядерным объектам Ирана, слишком велики, чтобы можно было считать их самым последним средством; тем не менее кое-кто в администрации Буша многого ожидает от такой кампании. Поскольку Тегерану удавалось скрывать свои основные ядерные объекты, неясно, в какой степени даже успешные бомбардировки способны затормозить разработку ядерного оружия. Более того, Иран, скорее всего, нанесет ответный удар даже в том случае, если причиненный ему ущерб окажется незначительным. Иран обладает самой эффективной террористической сетью в мире, и Соединенным Штатам придется быть готовыми к целой серии атак.
Пожалуй, еще более важным обстоятельством является то, что начало военной кампании со стороны США может побудить Тегеран развязать подпольную войну против американского контингента в Ираке. Иранцы там, конечно, не всесильны, но все-таки они способны значительно усугубить и без того тяжелую ситуацию и привести к росту потерь. Если не повысить качество разведданных о ядерной программе Ирана и не усовершенствовать систему обороны на случай ответного удара со стороны Ирака, то идею ведения воздушной кампании следует "положить под сукно" в качестве крайней меры.
Сегодня Иран на распутье. Он может умерить свои ядерные амбиции до параметров, определенных ДНЯО, или безрассудно переступить ядерный порог, размахивая бомбой как орудием революционной дипломатии. Он может сыграть позитивную роль в восстановлении стабильности в Ираке или же стать самоуверенным игроком, усугубляющим религиозный и этнический раскол в Ираке. Каким бы трудным ни было положение американцев в Ираке на сегодняшний день, Тегеран в состоянии еще больше его осложнить: он может разжечь серьезный мятеж и дестабилизировать обстановку в соседнем государстве, которое и так не назовешь безопасным.
Многое теперь зависит от курса Вашингтона, обстановки безопасности, складывающейся в регионе, и от того, насколько Вашингтону и его союзникам удастся воздействовать на Тегеран и заставить его сделать выбор между ядерными амбициями и экономическим благополучием. Учитывая экономическую слабость Ирана и зыбкость баланса сил в руководстве страны, можно рассчитывать на то, что стратегия, предполагающая значительное вознаграждение и суровое наказание, сумеет убедить Тегеран отказаться от ядерных планов, особенно если европейцы и японцы готовы в полной мере участвовать в этом процессе. По существу, это единственный на настоящий момент план, имеющий реальные шансы на успех. Вместо того чтобы критиковать политику других государств в отношении Ирана, Соединенным Штатам надо перестать действовать по принципу "отличное – враг хорошего". У Вашингтона есть возможность сдержать вызывающие тревогу устремления Тегерана – причем с помощью союзников и не прибегая к силе. Если США не воспользуются этой возможностью немедленно, то в скором будущем они могут пожалеть о том, что этого не сделали.
