Досым Сатпаев
В какой стране будет жить этот мальчик, зависит от нынешних властей.
Фото Reuters
Когда речь заходит о безоблачных казахстанско-российских отношениях, нередко возникает вопрос: «Неужели в отношениях двух государств нет никаких проблем и на постсоветском пространстве реально возник интеграционный дуэт двух государств?»
Официальные заявления представляют ситуацию довольно радужно. Действительно, для России Казахстан – единственная из постсоветских стран, которая в отличие от других членов СНГ пока ничего у Москвы не просит и никаких требований не предъявляет. С совместной границей проблему более или менее решили. В районе Каспия также больше схожих позиций, чем разногласий. Антироссийские настроения, как это наблюдается в Грузии или в Прибалтике, в Казахстане практически отсутствуют. Претензии к «северным территориям» Казахстана со стороны некоторых национал-патриотических сил России Кремлем не поддерживаются. К тому же в Россию идет казахстанский капитал, а не низкоквалифицированные трудовые ресурсы.
Определенный оптимизм внушают и итоги переговоров президентов Назарбаева и Путина, которые прошли две недели назад в Москве. Кроме традиционных тем, связанных с Байконуром, Каспием, ЕврАзЭС и СНГ, где у двух стран пока нет разногласий, появились еще два новых направления для обсуждения. Во-первых, это очередная интеграционная идея Нурсултана Назарбаева о создании Евразийского экономического союза. Во-вторых, проект совместной добычи урана, обогащения и производства ядерного топлива.
Но перспектива первой идеи не ясна, учитывая, что даже будущее ЕврАзЭС ставится под сомнение, после того как некоторые государства, входящие в эту региональную структуру, присоединятся к ВТО. К тому же говорить о Евразийском экономическом союзе пока рано, поскольку до сих не работает единое таможенное пространство из-за различий таможенных тарифов и законов, регулирующих сферу внешней торговли. Возможно и то, что Россия сейчас пытается противодействовать любым попыткам США и ЕС реализовать проекты транспортировки каспийской нефти и газа в обход России, будь то Nabucco или Одесса–Броды–Плоцк. В этих условиях аморфная идея Евразийского экономического союза Россию сейчас не прельщает, тем более что Москва пока не видит конкретных результатов от ЕврАзЭС.
Судя по всему, в самой Астане понимают, что такая проблема существует. Об этом свидетельствует и фраза Назарбаева о том, что Казахстан и Россия в нефтегазовой сфере являются не конкурентами, а партнерами. Если об этом было сказано, значит, кое-кто так уже не считает. Возьмем для примера инцидент с литовским нефтеперерабатывающим заводом Mazeikiu nafta, из-за которого лбами столкнулись российская «Транснефть» и «КазМунайГаз». Обе компании пытались приобрести 53,7% акций, принадлежащих ЮКОСу. Ведь это была одна из первых ласточек потенциальных трений. Конфликт интересов России, Казахстана и иностранных компаний также можно наблюдать и по поводу необходимого расширения Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) до 67 млн. тонн нефти в год. Так как в случае продолжения давления на КТК со стороны России в первую очередь пострадают экономические интересы Казахстана, который рассчитывает увеличить добычу нефти к 2015 году до 130 млн. тонн в год и уже сейчас нуждается в расширении транспортных мощностей КТК.
Кроме того, существует ряд проблем, которые могут препятствовать расширению экономического сотрудничества двух государств. Во-первых, это нестабильная экономическая ситуация в двух государствах, состояние которой в немалой степени зависит от благоприятной ценовой конъюнктуры на сырье, что мешает разработке совместных инвестиционных проектов на долгосрочной основе.
Во-вторых, это упомянутое столкновение интересов между государством и влиятельными бизнес-группами в России по поводу вопроса о целесообразности «чрезмерного» экономического сотрудничества с Казахстаном, который для одних – важный геополитический партнер, а для других – потенциальный конкурент. Отсюда вытекает третья проблема – структурная однородность сырьевой экономики двух государств, которая осложняет полноценную экономическую кооперацию.
Четвертая проблема – политическая и экономическая конкуренция со стороны США, Китая, ЕС, у которых есть свои заманчивые предложения для Казахстана. Пятое – это отсутствие долгосрочной стратегии на будущее. Пока еще довлеет конъюнктура и субъективизм в отношениях между государствами.
Все это создает естественные преграды для быстрого формирования Евразийского экономического союза. Тем более что уровень экономического развития и существующие экономические модели всех постсоветских государств чрезвычайно многообразны.
При этом перспективы активного экономического двустороннего сотрудничества существуют, так как для Казахстана Россия была и остается основным внешнеторговым партнером. По мнению некоторых экономистов, на нее приходится 20% казахстанского экспорта и 50% импорта. До 70% товарооборота между двумя государствами приходится на приграничную торговлю. Это неудивительно, принимая во внимание гигантскую протяженность казахстанско-российской границы и улучшение экономической ситуации в обеих странах, что автоматически приводит к активизации торговых отношений, в том числе на уровне отдельных регионов России и Казахстана, а также предприятий и различных отраслей экономики. В лучшем случае два государства могут рассматривать друг друга в качестве потенциальных зон вложения инвестиций. Выражаясь образным языком экономистов, здесь возможна азиатская модель регионального развития по принципу «летящей гусиной стаи», где Казахстан наряду с Россией мог бы играть роль экономического локомотива для других стран региона, как когда-то Япония была вожаком для других стран Юго-Восточной Азии. Кроме того, Казахстан, так же как Киргизия и Таджикистан, рассматривается Москвой в качестве площадки для закрепления своих экономических и военно-политических позиций в Центральной Азии. Но фактом является то, что Астане и Москве придется играть по новым правилам, признавая право партнера на реализацию собственных экономических интересов, даже если это кому-то и не нравится.
С другой стороны, усиление экономического сотрудничества с Россией для Казахстана не только объективная потребность, но и часть игры по сохранению баланса геополитических сил, который в 1990-х годах был частично нарушен в пользу США. Активизация торгово-экономического сотрудничества с Россией объясняется не только желанием Казахстана реализовать экономический потенциал, но и стремлением Астаны найти геоэкономический противовес Западу. Как говорится, ничего личного, кроме традиционной многовекторности политики Казахстана. При этом Россия важна как региональная держава, которая к тому же входит в «большую восьмерку». В Астане понимают, что по мере увеличения разрыва между Западом и остальным миром именно Россия, Китай и Индия могут взять на себя роль посредников в переговорах между двумя цивилизациями.
