Дэвид Милибенд Президент Франции Николя Саркози предложил создать Группу мудрецов, которая должна сосредоточиться на том, какой будет Европа в 2030 году. Сегодня я хотел бы начать обсуждение, но не для того, чтобы поупражняться в футурологии, а чтобы порассуждать, какой вклад может внести ЕС в формирование мира в 2030-м.
ЕС не станет супергосударством
Исхожу из того, что перспективы и возможности, открывающиеся перед человеком в плане развития, никогда не были столь благоприятны. Однако наше процветание и безопасность оказались под угрозой. Протекционизм направлен скорее на то, чтобы отгородиться от глобализации, нежели на управление ею. При этом религиозные экстремисты проповедуют ненависть и отчуждение. Отсутствие энергетической безопасности и проблемы, связанные с изменением климата, чреваты усилением борьбы за энергоресурсы. Страны-изгои и несостоявшиеся государства рискуют разжечь конфликты, негативные последствия которых докатятся до Европы.
Наличие этих угроз придает новый смысл существованию Европейского союза. Новый потому, что незавершенность наших внутренних реформ, направленных на модернизацию социальной и экономической модели, не позволяет заняться большими проблемами, мешает воплотить в жизнь надежды европейцев и реагировать на их опасения. ЕС состоит из отдельных государств, и, хотя они набирают силу, поодиночке они не в состоянии справиться с большими проблемами, а глобальное управление еще слишком слабое.
ЕС может стать и первооткрывателем, и лидером. Значительные преимущества нам дают единый рынок, соответствующая ему система стандартов, привлекательность членства в союзе, его правовая база, разнообразие и политическое влияние 27 государств-членов. ЕС никогда не будет супердержавой, но может стать образцовой силой регионального сотрудничества.
«Открытые рынки», «взаимодополняемость», «лучшее регулирование» и «расширение» – привычные термины, которые теперь чаще звучат в дебатах о Европе, чем «Соединенные Штаты Европы», «централизованное налогообложение» или «единая индустриальная политика». Реальность в том, что ЕС уже расширил свои границы, преобразовался и стал более открытым. Он не является супергосударством и не станет им.
Один американский ученый дал следующее определение супердержаве: «Это страна, способная проецировать свою доминирующую мощь и влияние в любом регионе мира... и это делает возможным достижение ею статуса всемирного гегемона». Сегодня существует лишь одна супердержава – это США. В будущем могут появиться и другие, скажем, Китай и Индия, однако США обладают, несомненно, огромным экономическим, культурным и военным потенциалом. По доходу на душу населения США останутся непревзойденными в течение десятилетий. Но для европейцев это не может служить источником угрозы – существует проект совместного развития Европы и Америки, согласно которому наша система ценностей и обязательства должны интегрироваться в международные нормы и институты.
ЕС в составе 27 или более государств никогда не обретет необходимой для доминирования финансовой базы и оперативности.
Ведь в действительности, если судить по экономическому и демографическому потенциалу, Европа будет занимать в 2050 году менее значимое положение, чем в 1950 году. Перед нами другие возможности. ЕС может стать образцовым государственным образованием.
Наш союз может проложить путь к региональному сотрудничеству между средними и малыми странами. Совместными действиями он может сделать более значимыми усилия каждой отдельной страны и развивать общие ценности в мире, разделенном по национальным и религиозным признакам. Будучи клубом, в который страны стремятся вступить, союз может воздействовать на тянущиеся к нему страны таким образом, чтобы они «играли по правилам», и устанавливать глобально значимые стандарты. То, как союз выполняет свои обязательства в различных регионах мира, может служить образцом поведения для других.
Глобальная Европа
Последние 50 лет ЕС был сосредоточен на внутреннем реформировании. Франция и Германия торговались по индустриально-аграрным вопросам, был создан единый рынок, велась кампания за общие базовые социальные стандарты. При этом остается актуальной необходимость уделять внимание проблемам внутренней политики.
Но скоро этого будет уже недостаточно. Вызовы XXI века являются глобальными по своим масштабам. Свыше 10 лет мы обсуждали институциональную реформу. Все, кто участвовал в процессе, выбились из сил, а оставшейся части европейцев реформа либо наскучила, либо вызывает раздражение. ЕС должен теперь научиться управлять рисками и извлечь максимальную выгоду (в интересах как своего населения, так и всего мира) из следующего этапа глобализации. При этом, разумеется, необходимо развивать новое мышление.
Отсутствие стабильности и угрозы, которые могут назреть к 2030 году, ясны. Европа, внутри которой будет царить мир, будет вынуждена пытаться справиться с силами за пределами своих границ – с глобальным капиталом, людьми и товарами, с которыми невозможно мириться. На пороге Европы будут религиозный экстремизм и различные расколы. Отсутствие энергетической безопасности и изменение климата будут угрожать нашей безопасности и процветанию. В регионах, в которых у нас имеются экономические интересы и моральные обязательства, будут конфликты и нестабильность.
Для того чтобы избежать такого будущего, необходимо заложить в основание Европы нового поколения четыре принципа.
Европа, открытая миру
Как сказал Жозе Мануэл Баррозу, «глобальная Европа должна быть открытой Европой». Мой первый принцип: нам следует сохранять открытость в том, что касается торговли, идей и инвестиций. У производителей по всей Европе есть соблазн искать защиты в высоких импортных тарифах. Защитники окружающей среды мечтают о возвращении в мифический мир самодостаточности, а сообщества испытывают страх перед стихийной миграцией.
Я понимаю озабоченности. Открытость, создавая возможности, порождает и риски, а также снижает безопасность. Наши государства национального благосостояния должны помочь людям приспособиться к быстрым экономическим и социальным переменам. Сделать это непросто. Миграция остается серьезной проблемой. Европа может притягивать лучшие таланты мира, но она не может быть палаткой для беднейших людей. Без мигрантов стареющее и сокращающееся население погрузит Европу в стагнацию, и она более не потянет социальные расходы. Жизненно важно интегрирование новых общностей. Только если мы продолжим открывать свои рынки, у нас появится возможность решить корневую причину миграции – плохие экономические перспективы соседних государств. Именно поэтому, по экономическим и социальным причинам, так важно бороться против экономического протекционизма.
Общие институты и совместная деятельность
Второй принцип, которым я руководствуюсь, – мы должны использовать силу общих институтов и совместной деятельности, чтобы содействовать преодолению религиозных, региональных и культурных разрывов, особенно с исламским миром.
Есть мрачный сценарий для 2030 года: это мир, еще более разобщенный по религиозному принципу, с разделительными линиями внутри стран и между ними. Мир, где усилятся угрозы (как внутренние, так и внешние) от террористов и стран-изгоев, а враждебность к Западу возрастет. Глобальные экономические перемены, которые, как считают многие, сделали нас богатыми за их счет, при этом будут отвергаться.
ЕС может возглавить поиск альтернативы этому сценарию. Мы представляем триумф общих ценностей. Теперь нам необходимо найти и выразить общие ценности не только в национальной, но и в религиозной сфере, чтобы Европа и ее мусульманские соседи были связаны нерушимыми связями, а мир дал бы нам возможность говорить, спорить, торговать, делать бизнес, строить общества и укреплять дружбу. Это под силу сделать только путем создания общих институтов и совместной работы, что является альтернативой сценарию, согласно которому Запад и исламский мир обречены на столкновение.
Существуют очевидные неотложные дела: в Ираке, где мы сообща укрепляем силы экономического развития и политического примирения; на Ближнем Востоке, где план действий ЕС должен стать важной частью пути от мирной конференции в Аннаполисе (США) к жизнеспособному Палестинскому государству, соседствующему с Израилем в безопасности; наконец, в Ливане, где ЕС разместил почти 8 тыс. военных для сохранения стабильности.
Но главным нашим приоритетом должно стать выполнение наших обещаний по расширению ЕС. Государства, уже взявшие курс на присоединение к Евросоюзу, – Турция и страны Западных Балкан, должны получить полное членство в сообществе, как только они будут полностью удовлетворять соответствующим критериям. Турции, а также всем киприотам необходимо сыграть конструктивную роль в предпринимаемых ООН усилиях по решению кипрской проблемы и объединению острова на основе принципа «две зоны и две общины».
Если мы не сдержим обещаний, данных Турции, это будет сигналом о наличии глубокого и опасного разлома между Востоком и Западом. Кроме того, нам следует оставить дверь открытой, таким образом сохранив премию за позитивные перемены, премию перспективы вступления в ЕС.
Мы должны четко заявить, что участие в Европейской политике соседства – это не альтернатива членству, но и не комната ожидания. Мы также должны предоставить желающим доступ ко всем благам единого рынка.
Первым шагом стало бы принятие соседних стран, в первую очередь России и Украины, в ВТО. Затем мы должны заключить всеобъемлющие соглашения о свободной торговле. Целью же будет многосторонняя зона свободной торговли на периферии Евросоюза – это была бы версия Европейской ассоциации свободной торговли, которая постепенно могла бы включить в единый рынок страны Магриба, Ближнего Востока и Восточной Европы, став при этом не альтернативой членству, но потенциально шагом к нему.
Предотвращение конфликта
Третий принцип: образцовая держава должна защищать международное право и права человека – не только во внутренней, но и во внешней политике. Нам нужно придерживаться своих ценностей и принципов и за пределами наших границ.
На нашем континенте установились мир и демократия. В этом отношении Евросоюз достиг экстраординарного успеха. Но, как показали войны на Балканах, мы не все сделали безупречно. И мы выполним свою задачу, лишь когда последний фрагмент головоломки – Косово – будет разрешен.
Однако в будущем главные угрозы нашей безопасности будут исходить из более дальних уголков. От несостоявшихся или хрупких государств, где рассасываются закон и порядок, останавливается экономика, где правят произвол и насилие, а террористы делают что хотят. Сегодня мы наблюдаем за ужасными последствиями в Дарфуре и Чаде. От стран-изгоев, бросающих вызов и подвергающих опасности международное сообщество, нарушающих общие правила, которых мы согласились придерживаться. А также от негосударственных игроков, таких как «Аль-Каида».
Мы также должны преодолеть трудности сотрудничества с НАТО. Мы приветствуем признаки, свидетельствующие о большем желании наших ключевых партнеров работать над этим. Во-первых, европейские страны-члены обязаны улучшить свои возможности: становится неловко, когда европейские нации, располагающие почти 2 млн. мужчин и женщин под ружьем, могут единовременно выделить лишь 100 тыс. военных. У стран ЕС имеется около 1,2 тыс. транспортных вертолетов, а в Афганистане задействованы только 35. Страны ЕС не выделили ни одного вертолета для Дарфура, несмотря на острую необходимость.
Во-вторых, необходимо наращивать наши возможности реагировать на кризисы всеобъемлющим образом. Важная часть сотрудничества заключается в расширении наших возможностей направлять в ту или иную зону миротворцев – в рамках миссий ООН, ЕС или НАТО.
В-третьих, мы должны использовать нашу мощь и влияние не только для урегулирования конфликта, но для его предупреждения. Мы должны показать готовность взять инициативу на себя и выполнить свои обязательства. Хавьер Солана и Джордж Робертсон сообща в 2001 году удержали Македонию от сползания к гражданской войне. В 2003 году наш военный контингент в северо-восточном Конго закрыл брешь в ооновском присутствии в этой стране. Мы опирались на санкции ООН, чтобы наращивать давление на такие страны, как Иран и Судан. А когда ООН медлила с действиями, как это было в случаях с Зимбабве и Мьянмой, где режимы продолжают угнетать свои народы, мы применяли собственные меры.
Природоохранный союз
Четвертый принцип гласит, что любая образцовая держава в XXI веке должна ограничить выделение углекислого газа в атмосферу. И Евросоюз должен стать природоохранным союзом. Решения, принятые на весеннем саммите ЕС в прошлом году, свидетельствуют о том, что у ЕС есть амбиции стать образцовой державой в деле препятствования изменению климата. Установив в одностороннем порядке цели по сокращению выбросов парниковых газов и предложив взять на себя новые обязательства, если этому примеру последуют и другие, европейцы усиливают политическое давление на остальных, подталкивая их к действиям.
Приоритеты ясны. Необходимо согласовать график сокращения средних объемов выхлопов транспортных средств до 100 г на 1 км к 2020–2025 году. В ЕС этот показатель сейчас составляет примерно 160 г/км. Это будет путь к стандарту безвыхлопной машины в Европе. Необходимо гарантировать, что к 2015 году в ЕС будет 12 демонстрационных проектов по задержанию и хранению углекислого газа, а также чтобы к 2015 году все электростанции, работающие на угле, были оснащены такими системами.
Мы уже упустили ряд возможностей. Но прагматизм и идеализм должны быть партнерами. И Великобритания намерена сделать их таковыми.
