Валерий Николаенко
Дмитрий Медведев получил награду от президента Перу Алана Гарсия.
Фото Reuters
Хотя Латинская Америка не находится в числе главных приоритетов ни американской, ни тем более российской внешней политики, ее роль как важного политического и экономического региона с укрепляющейся стабильностью и демократическими процессами привлекает к нему возрастающее внимание как у нас, так и в других частях мира.
Вид на юг из Вашингтона
В США президент Барак Обама еще в ходе своей предвыборной кампании обещал возобновить американское лидерство в регионе, подорванное невниманием к нему администрации Джорджа Буша. В ходе недавнего пятого «Саммита Америк» в Порт-оф-Спейне (Тринидад и Тобаго) Обама обещал установить равноправное партнерство с Латинской Америкой, в отношениях с которой не будет «ни старших, ни младших братьев».
В Латинской Америке в целом с энтузиазмом восприняли победу Обамы. Он особо импонировал латиноамериканцам, для которых традиционным является уважение международного права, тем, что с самого начала выступал против войны в Ираке. С другой стороны, неискушенность молодого и малоопытного президента в вопросах внешней политики и конкретно в латиноамериканских делах давала ему больше возможности открыто и беспристрастно подойти к вопросам, волнующим южных соседей, а с другой – лишала таких деятелей, как венесуэльский президент Уго Чавес, основания с ходу применить к нему ярлык империалиста.
Нельзя сказать, что администрация Буша совсем игнорировала Латинскую Америку. Президент время от времени совершал туда визиты. Его эмиссары стремились вовлечь латиноамериканские страны в более тесное сотрудничество с США – и так преобладающее прежде всего в финансово-экономической и военно-политической областях. Сверхзадачей для США в то время было создание общеамериканского рынка, однако большинство наиболее влиятельных стран, включая Бразилию, этому воспротивились, рассматривая, и не без оснований, общеамериканскую зону торговли как путь к окончательному подчинению латиноамериканской экономики и торговли американским интересам.
Не удовольствовавшись сложившимся уровнем военного доминирования в регионе, США восстановили в 2008 году расформированный в 1950-м свой 4-й флот с зоной ответственности в Центральной и Южной Атлантике. И это на фоне стремления латиноамериканцев самим решать свои военные вопросы, что проявилось, в частности, в инициативе Бразилии о создании Совета обороны Южной Атлантики.
Администрация Буша пыталась в течение ряда лет решить наиболее острый в отношениях со многими латиноамериканскими странами миграционный вопрос (переводы средств, зарабатываемых в США латиноамериканской рабочей силой, прежде всего из Мексики, стран Центральной Америки и Карибского бассейна, дают в отдельных случаях до одной трети их общих валютных поступлений). Эта тема досталась в наследство Обаме, отягощенная еще и тем, что именно демократы ставили решение вопроса о судьбе почти 12 млн. недокументированных латиноамериканцев в США в зависимость от решения трудовых и иных вопросов.
За восемь бушевских лет наблюдался только регресс по вопросу о Кубе, что вызвано особой завязанностью клана Бушей на антикубинские элементы из штата Флорида. Что, конечно же, особенно беспокоит латиноамериканцев, это определение путей совместного противостояния мировому финансово-экономическому кризису. В общей повестке дня также борьба с наркотрафиком и оргпреступностью и другими современными угрозами.
По кубинскому вопросу Обама, по-видимому, считая, что пока достаточны принятые им накануне саммита некоторые послабления в отношении Кубы, отметил, что для более существенного улучшения отношений с островом с кубинской стороны необходимы не только слова, но и действия. Рауль Кастро выразил готовность к обсуждению с США всей гаммы спорных вопросов: права человека, политзаключенные, свобода слова и др.
Общим итогом стали размышления в США о новой стратегии в Латинской Америке, в том числе и с целью противостоять усиливающемуся там «левому повороту». Речь идет не только о леворадикальных режимах, таких как Венесуэла, Никарагуа, Боливия, но и о левоцентристских правительствах, прежде всего бразильском, с которым администрация Буша не преодолела серьезных разногласий по целому ряду вопросов энергетики, международной торговли и др.
Если эти и другие вопросы не найдут ожидаемого отклика у администрации Обамы, произойдет, как опасаются американцы, неизбежное усиление позиций как леворадикальных режимов в Латинской Америке (уже сейчас Венесуэла, по свидетельству известного американского политика и дипломата Ричарда Холбрука, тратит в пять раз больше на помощь остальным странам региона, чем Соединенные Штаты), так и внерегиональных факторов: ЕС, Китая, стран АТЭС.
 Барак Обама рядом президентами Гватемалы Альваро Колоьом и Коста-Рики Оскаром Ариасом. Фото Reuters |
Перспективы Москвы
Нас, разумеется, интересуют в первую очередь перспективы России, которая после затишья 90-х годов прошлого века как бы заново открывает для себя латиноамериканский регион. Определенные успехи там российской дипломатии в последние годы достигались на фоне усилившихся антибушевских, антиамериканских настроений. Но нет оснований считать, что времена ориентации стран региона на США прошли. Подобное не отвечает геополитическим, экономическим, военным и другим реалиям. Годовой товарооборот США со странами региона составляет около 700 млрд. долл., тогда как наш где-то около 16 млрд. долл. Не говоря уже об инвестициях практически во все поры латиноамериканской экономики. В Порт-оф-Спейне даже такие левые лидеры, как Чавес, всячески стремились приблизиться к Обаме и поймать его взгляд и расположение.
Российская внешняя политика, следуя своим глобальным интересам, не могла не попытаться для начала восстановить былые позиции нашей страны в регионе. Реакция на активное внедрение США в страны на постсоветском пространстве?
Думается, что все же Латинская Америка для нас имеет самостоятельное значение. А сами латиноамериканцы хотят иметь в нашем лице опору для отстаивания своих интересов. С большинством из этих стран у России активный внешнеполитический диалог. Он особенно важен в критических ситуациях, как это было, когда Мексика и Чили осудили в СБ ООН несанкционированное этим органом нападение США на Ирак. Весьма интенсивны контакты по вопросам разоружения, прав человека, изменения климата, развития, по всему комплексу проблем, связанных с новыми вызовами и угрозами. Активизируются связи по военной и военно-технической линии, что вызывает особое недовольство США.
В то же время не всегда визиты в Латинскую Америку российских руководителей и латиноамериканских в Россию дают заметные результаты, особенно во время финансово-экономического кризиса. Обещания, данные, например, Никарагуа о нашем экономическом содействии в размере примерно 20 млн. долл., в 10 раз меньше той помощи, которую США до недавнего времени оказывали этой стране. Настораживают усилившиеся трудности нашего «РУСАЛа» в Гайане и Ямайке. Даже многочисленные соглашения о сотрудничестве с нашим близким партнером Венесуэлой проблематичны в свете трудностей российских инвесторов. Подобное происходит и в наших отношениях с Кубой, несмотря на то что Гавана твердо настроена на восстановление многопланового сотрудничества.
На наши перспективы в регионе может повлиять и эвентуальный, более решительный разворот администрации Обамы к Латинской Америке. Уже проявлена готовность, причем с обеих сторон, к нормализации американо-венесуэльских отношений, намечается сдвиг и в подходе США к Кубе. В этих условиях не исключено, что даже леворадикальные режимы, на отношения с которыми Россия делает особый акцент, будут смещаться в сторону левоцентризма в духе Бразилии, Чили, Уругвая, в регионе могут набирать силу проамериканские тенденции.
В этих условиях России целесообразно продолжать линию на взаимовыгодное многоплановое развитие отношений с латиноамериканскими и карибскими странами без каких-либо особых предпочтений в плане их политической ориентации. Главное, чтобы они как и сейчас разделяли наши основополагающие международные позиции, проявляли встречную готовность к сотрудничеству. При этом важное значение имеет создание благоприятного имиджа России, не только политического и экономического, но и ценностного, общечеловеческого, культивирование позитивно настроенных к нам политических сил. А это не приходит само собой и не может быть ограничено лишь деятельностью наших дипломатов. Важно включать в состав российских посольств представителей ведомств, наиболее заинтересованных в сотрудничестве с конкретными странами и нацеленных на конкретный результат, создавать торговые дома, демонстрационные залы нашей экспортной продукции, другие опорные точки.
В сфере пропаганды российской культуры, нашего образа жизни следовало бы использовать опыт прошедших в конце 2008 годов в семи латиноамериканских странах Дней России, в которых активное участие приняла Русская православная церковь. На острый интерес к нашей культуре следует реагировать не только такими масштабными акциями, но и повседневной работой «русских центров», возрождением домов дружбы, опирающихся на многочисленных соотечественников и выпускников российских (советских) вузов, расширением нашего культурного, образовательного и гуманитарного присутствия, не чураясь «малых» акций, к которым так эффективно прибегают другие страны.
Как показывает опыт, определенное соперничество между Россией и США в Латинской Америке наблюдается и в наши дни, включая международно-правовую область, сферы военно-технического сотрудничества и энергетики. Однако при этом важно не переходить к конфронтации, а искать с Вашингтоном точки взаимодействия, избегая варианта «нулевой суммы», когда наши достижения в регионе рассматривались бы как поражение США и наоборот. Целесообразно, чтобы, как и по другим актуальным международным вопросам, проблематика, связанная с Латинской Америкой, органично вошла в ткань российско-американских консультаций, обмена мнениями, как это бывало прежде. А для этого нужны прежде всего сильные позиции России в латиноамериканском регионе.
