Владимир Казимиров
В Степанакерте уже 20 лет как не слышно выстрелов. Фото Раффи Юриджана
В сентябре 1991 года Россия взялась за посредничество в сложнейшем вооруженном нагорно-карабахском конфликте, первом в СССР. К 12 мая 1994 года она помогла Азербайджану (АР), Армении (РА) и Нагорному Карабаху (НК) прекратить массовое кровопролитие. Ожесточенная почти терхлетнаяя война завершилась перемирием. Через полмесяца ему 20 лет.
С марта 1992 года посредничала и Минская группа (МГ) СБСЕ (послы 11 государств). Москва и самостоятельно, и в МГ прежде всего добивалась прекращения огня. Достигнутое Россией перемирие вынудило участников группы признать ее особую роль в разрешении этого конфликта и сделать сопредседателем МГ ОБСЕ (с 1997 года это Россия, США и Франция).
Жесткое взаимное недоверие и максимализм сторон конфликта до сих пор не дают мирно решить спорные проблемы. Периодические обострения ситуации – немалая опасность для обоих народов, соседних стран и весьма чувствительного региона. Важнейшей задачей сторон конфликта, посредников и международного сообщества остается закрепление перемирия для продвижения путем политического урегулирования к миру.
Это первое, но оно превыше всего – от него зависит все остальное. Перемирие оформлено как бессрочное, но этого недостаточно. Десятилетия переговоров доказали, что пока не исключен полностью риск войны, их успех не гарантирован, даже сомнителен. Своим настроем стороны сами лишают себя гибкости, готовности к поиску компромиссов.
В урегулировании конфликтов при пике недоверия последовательность и очередность шагов имеют огромное значение. Официальный Баку, взывая к гуманности, добивается прежде всего ухода армянских войск с занятых ими территорий и возвращения беженцев, отодвигая на потом реальное достижение мира и решение главной спорной проблемы – статуса НК. Даже угрожает новой войной. Зачем же забывали о гуманизме те, кто вопреки 4 резолюциям Совета Безопасности ООН не хотел прекращать военных действий? Да и угрозы новой бойни вряд ли слишком гуманны.
Армяне, отодвинув линию фронта от НК, заняв самые короткие (что для них важно) позиции и основательно укрепив их, не спешат уходить, добиваясь комплексного решения конфликта: надежно закрепить перемирие как путь к миру и, конечно, поскорее определить статус НК. А как ставилась проблема очередности в резолюциях СБ ООН? Они требовали немедленного прекращения огня и вывода оккупирующих сил, но очевидно, что второе было невозможно до выполнения первого требования.
Однако в основу перемирия легли не эти резолюции, сорванные теми, кто пытался решить конфликт силой, а важнейший документ посредничества России – Заявление Совета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 года. Главы государств при личном участии Гейдара Алиева и Левона Тер-Петросяна дали в нем лишь две, но самые ключевые установки: 1) не только прекратить огонь, но и надежно закрепить перемирие; 2) определили очередность дальнейших действий. Специально было подчеркнуто, что без надежного закрепления прекращения огня «не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства» (тут и вывод войск, и возвращение беженцев).
Конечно, это не юридический документ. Но важнейший политический. Принятый на высшем уровне. С целью подкрепления этого Заявления 4–5 мая 1994 года в Бишкеке были собраны главы парламентов всех сторон конфликта. Они поддержали его и призвали прекратить огонь к 9 мая. Затяжки и уловки одной из сторон вынудили довольно своеобразно оформлять перемирие, но к 12 мая 1994 года соглашение обрело полномерную юридическую силу.
Но так и нет его надежного закрепления! Общеизвестны военные приготовления и милитаристская риторика Баку, его отказ заключить соглашение о неприменении силы, уход от развода войск, масса инцидентов на линии соприкосновения и другие проявления грубой силовой, топорной политики. Клич нынешнего руководства АР: «Окончена не война, а лишь ее первый этап». Оно скрывает, что Гейдар Алиев ратовал за решение конфликта «исключительно мирными средствами». Иногда остро действуют и армяне, но не так часто и, как правило, в ответ на шаги Баку. Попытки президента Ильхама Алиева в корне поменять порядок разрешения конфликта (вернуть потерянные в боях земли, не закрепляя перед этим перемирия) не связаны с более реалистическим подходом его отца, выраженным 15 апреля 1994 года.
На первый взгляд извне – стороны вроде бы «квиты»: армян не жалуют за удержание оккупированных территорий, азербайджанцев – за показную воинственность и угрозы. Но разница все же есть. Проблемы оккупации и беженцев порождены «позавчера и вчера», это уже свершившееся. Оно немного приглушено к «сегодня» и требует мирного выправления «завтра». А посулы возобновить бойню – это то «завтра», которое тревогами и заботами отягощает весь нынешний день. Поэтому психологически вполне естественно, что критике больше подвергается то, что более опасно, то есть политика Баку. А кроме того, есть и три другие причины.
Во-первых, новая война вокруг Карабаха совершенно не нужна и опасна для обоих народов – армянского и азербайджанского, для их соседей и, конечно, для России. А в плане личном добавил бы, что тот, кто бился за прекращение огня, обязан и будет мешать бездумным поборникам войн.
Во-вторых, крайне важно выполнение официально подписанных соглашений и других договоренностей между сторонами. Для государств, особенно молодых, это мера зрелости и надежности как партнеров. Перечень невыполнений и уклонений от миротворческих инициатив явно не в пользу АР: срыв четырех резолюций СБ ООН, четырех прекращений огня, более 20 предложений посредников (армяне вместе лишь четыре), отказ от развода войск, игнорирование соглашения об укреплении режима прекращения огня. Мало? Повышает ли это доверие к Баку?
Есть и «в-третьих». Если первое – из сферы политики, второе – права, то третье скорее в морали: несостоятельность, а то и лживость пропаганды. Баку подает и клянет оккупацию как проблему номер один. Но тогда давно пора вникнуть в причины ее возникновения, а не сводить все к агрессивности армян. Почему же ни слова о явных просчетах Абульфаза Эльчибея и Гейдара Алиева в ставке на силу, что и привело к расползанию оккупации на семь районов. Небезгрешна и пропаганда армян, но руководство там аккуратнее, чурается сомнительных доводов. А в Баку каких только «перлов» не услышишь из самых высоких уст: и якобы 20% земель оккупированы, и будто бы свыше миллиона беженцев, и многое другое. Помню и этику: глава МИД АР лукаво просил передать свой проект документа армянам как мой собственный…
Таким образом, и по всем этим показателям официальный Баку «вне конкурса». Что ж удивляться, что критика в основном адресована именно ему (а не азербайджанскому народу, как хотели бы изобразить там).
Убежден, что затяжные переговоры по Карабаху перестанут буксовать лишь после полного исключения военных действий. Мир для НК, всерьез гарантированный Азербайджаном, а также великими державами, изменил бы позиции армян – им пришлось бы поэтапно, но побыстрее оставить занятые земли. А пока Баку, якобы стремясь к скорейшему урегулированию, делает все наоборот – вопреки заявляемым интересам, продлевает статус-кво.
Еще одна его помеха в переговорах – нежелание признать НК стороной конфликта и, следовательно, участником переговоров. Причем в годы войны Баку более 10 раз сам выходил на Степанакерт, подписывал с ним разные документы (причем без участия Еревана). Кроме этого, НК вместе с АР и РА подписал три общих документа: перемирие, заявление от 27 июля 1994 года, соглашение от 4 февраля 1995 года. Без участия НК переговорам и не выйти на финишную прямую, ибо его статус – главная спорная проблема конфликта.
Нельзя бесконечно откладывать и ее решение. Этот вопрос может быть поставлен и решен лишь на мирной и подлинно демократической основе, как в Крыму. Для этого хватило бы и 20 истекших лет, если бы подходы всех сторон к разрешению проблем конфликта были здравыми.
