Экспорт капитала из Китая как политическая кампания

Торгово-промышленный банк Китая обосновался в Париже. Фото Reuters

Китай переходит в разряд стран, являющихся чистыми экспортерами капитала, а его зарубежные инвестиции становятся все более важным элементом в достижении поставленной руководством цели – построить «экономическую систему открытого типа, в которой открытость стала бы двигателем развития и повышения конкурентоспособности».

Выход китайских предприятий за рубеж начался в начале нынешнего века. Он инициировался, поддерживался и жестко регулировался государством, которое рассматривало его как одно из направлений своей общей стратегии «открытости внешнему миру». Основные цели сводились к получению дополнительных каналов доступа к дефицитным в Китае природным ресурсам, а также созданию за рубежом сети по сбыту китайской продукции и товаров. Поначалу масштабы были скромными – 2,7 млрд долл. в 2002 году. Главными игроками выступали структуры государственных предприятий и только в отдельных случаях – крупные компании негосударственных форм собственности. Темпы с самого начала были взяты высокие. К концу 2007 года накопленный объем прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) достиг 118 млрд долл., количество подконтрольных китайскому капиталу предприятий превысило 10 тыс.

Международный финансовый кризис и последовавшее за ним медленное, фрагментарное восстановление мировой экономики привели к нисходящему тренду и стагнации на мировом рынке прямых инвестиций. Для Китая же, наоборот, кризис стал катализатором приобретения активов за рубежом, включая высокотехнологичные компании развитых стран. Темпы выхода за рубеж китайских предприятий еще более ускорились. Годовой поток ПЗИ увеличился с 22,5 млрд в 2007-м до 116 млрд долл. в прошлом году. Китай выдвинулся на третье место в списке крупнейших экспортеров капитала, уступая США и Японии.

Расширилась отраслевая структура инвестиций. К коммерческим услугам и сырьевым отраслям добавились обрабатывающая промышленность, телекоммуникации, связь, недвижимость. Ряды китайских инвесторов существенно пополнились за счет предприятий негосударственных форм собственности. Вслед за предприятиями за рубеж двинулись китайские банки. Лидеры среди них - Торгово-промышленный банк и Банк Китая, на которые приходится 90% зарубежных активов банковской системы КНР. В октябре 2014 года была проведена значительная либерализация порядка управления зарубежными инвестициями. Новые правила предусматривают преимущественно заявительный порядок регистрации зарубежных инвестиционных сделок, и только в отдельных случаях, когда речь идет о странах, у которых нет дипломатических отношений с Китаем, или государствах, находящихся под действием международных санкций, требуется получение специального разрешения.

Общий объем накопленных китайских ПЗИ на начало текущего года оценивается в 775–800 млрд долл., из которых 646 млрд приходилось на инвестиции в нефинансовые активы. За первые четыре месяца последний показатель увеличился до 681,3 млрд долл. Правда, по общим объемам накопленных инвестиций Китай пока еще значительно уступает США, занимая 10-е место в мире. Однако это отнюдь не основная проблема. Главная заключается в качественных параметрах. Китайская специфика выхода за рубеж состояла в том, что он форсировался сверху, в результате чего приобрел черты политической кампании. Эффективность довольно часто приносилась в жертву погоне за показателями.

Особенно этим грешат предприятия центрального подчинения, то есть подведомственные органам центрального правительства. По приблизительным оценкам, стоимость принадлежащих им зарубежных активов составляет 4,7 трлн юаней (около 750 млрд долл.). Однако часто они используются неэффективно, подбор проектов в ряде случаев проводился вслепую, отдача от инвестиций, как правило, низка. Имеется немало примеров скупки непрофильных активов. Много нареканий вызывает деятельность за рубежом энергетических гигантов – компаний «Петрочайна» и «Синопек», которые за три года инвестировали в приобретение зарубежных активов более 110 млрд долл. Серьезные претензии есть к компаниям, специализирующимся на добыче полезных ископаемых. По оценке компании по страхованию экспортных кредитов «Синошур», до 80% сделок в этой области оказались провальными. Были неудачные случаи инвестиций в железнодорожное строительство, автомобильную промышленность, мобильную связь и др. Кроме того, инвестиции за рубеж оказались лакомым куском для коррумпированных чиновников. 

В китайском руководстве забили тревогу по поводу того, что госкорпорации распоряжались активами за рубежом фактически бесконтрольно.

Сейчас ситуацию в пожарном порядке пытаются исправить. В марте нынешнего года госкомитет по управлению Госимуществом (его иногда в шутку называют силовым ведомством экономического блока правительства) объявил о проведении независимого аудита зарубежных активов крупнейших государственных предприятий. Параллельно в том же направлении активизировалась деятельность Комиссии ЦК КПК по контролю дисциплины. Ставится задача создать в будущем тройную систему контроля: на уровне самих предприятий, центральных ведомств и независимого аудита.

Надежды кардинально повысить эффективность и качество инвестиций за рубежом в Китае связывают с активизацией деятельности частных предприятий. В последние годы их удельный вес в китайских ПЗИ неуклонно растет и уже достиг 45%, тогда как еще в 2012-м он составлял только 30%. Между китайскими государственными и частными инвесторами складывается в определенном смысле «разделение труда». Если первые специализируются на инвестициях, «имеющих стратегический характер», особенно в странах с высокими политическими рисками, то вторые демонстрируют растущую активность на рынках развитых стран в отраслях обрабатывающей промышленности, сфере недвижимости, предпочитая такую форму, как слияния и поглощения.

Например, более 75% китайских инвестиций в США идут через негосударственные предприятия. Схожая тенденция наблюдается и в отношении стран ЕС. В этом есть свой резон: негосударственным компаниям легче пройти соответствующие процедуры в стране, принимающей инвестиции, к ним меньше «ненужных» с китайской точки зрения вопросов. Однако у частных инвесторов тоже имеются проблемы. Не хватает опыта, знаний и квалифицированных кадров. Адаптация к новой бизнес-среде проходит болезненно. Требования к охране окружающей среды, нормы трудового законодательства представляются чрезмерно высокими. Овладев зарубежными активами, китайские компании не всегда знают, как ими распорядиться.

Но, несмотря на болезни роста, Китай сумел сформировать мощный и долгосрочный инвестиционный поток за рубеж. Объемы прямых зарубежных инвестиций и иностранных инвестиций в китайскую экономику (по оценке ЮНИДО, Поднебесная в 2014 году по этому показателю заняла первое место в мире, обойдя США) почти сравнялись. С высокой долей вероятности можно предположить, что экспорт китайского капитала поднимется на качественно новую ступень, вступит в этап пространственного развития.

К этому подталкивает объективная логика развития самой китайской экономики. Нынешняя ситуация в ней имеет немало общего с той, в которой находились экономики Японии в 1960-х годах, Кореи, Тайваня, Сингапура – в 1980-х. Стоимость основных факторов производства, и прежде всего рабочей силы, непрерывно растет. Китай быстро утрачивает имевшиеся у него ранее конкурентные преимущества в трудоемких отраслях. Иностранные инвестиции в них сокращаются, все больше иностранных предприятий закрывается. Начался процесс переноса за рубеж, главным образом в страны ЮВА, трудоемких производств самих китайских компаний. Базовые отрасли промышленности, включая значительную часть машиностроительного комплекса, в свою очередь, страдают от огромных избыточных мощностей. Китай уже не в состоянии бесконечно долго вариться в собственном соку, продолжая оставаться «мировой фабрикой». В сложившихся условиях вывоз капитала становится средством для оптимизации отраслевой структуры и повышения конкурентоспособности экономики путем выстраивания устойчивых трансграничных производственно-технологических цепочек. Проще говоря, речь идет о целенаправленном переносе за рубеж части производственных мощностей.

Эта мысль четко проведена в программном документе Госсовета КНР, который был опубликован в середине мая. В нем поставлена задача к 2020 году создать механизмы международного сотрудничества в сфере производственных мощностей с рядом ключевых стран, добиться существенного продвижения в таких отраслях, как металлургия, производство строительных материалов, электроэнергетика, судостроение, химическая промышленность. Ради ее достижения будут сконцентрированы все силы, включая экономическую дипломатию, финансовые ресурсы, для чего осуществляются реформирование и докапитализация «политических банков», проталкивается создание новых международных финансовых институтов типа АБИИ и банка БРИКС. Важная роль, естественно, отводится и прямым инвестициям как в новые объекты, так и в уже существующие.

Новый тренд в китайской инвестиционной политике непосредственным образом затрагивает и Россию. Если оставаться на почве реальности, то следует отдавать себе отчет в том, что в обозримой перспективе инвестиции из Китая в Россию ни по объемам, ни по качественным параметрам не смогут в полной мере заместить капиталовложения из Европы и других развитых стран. Рассчитывать на то, что можно получить китайские деньги, но «без китайцев», – дело вообще несбыточное. Вместе с тем недооценивать, а уж тем более пренебрегать мощным инвестиционным потоком из Китая было бы как минимум недальновидным.

Нынешнее положение в российско-китайском инвестиционном взаимодействии, которое можно охарактеризовать китайской поговоркой: «Гром гремит, а дождь капает еле-еле», нельзя считать удовлетворительным. По данным Министерства коммерции КНР, которое трудно заподозрить в желании занижать свои успехи на российском направлении, объем накопленных прямых китайских инвестиций в российскую экономику на конец 2014 года составлял 9,29 млрд долл., что меньше 1,5% от суммарного объема китайских ПЗИ. В прошлом году инвестиции из Китая сократились на 80,9% – до 790 млн долл. И это притом, что даже если вынести за скобки энергетический сектор, поле для взаимодействия остается обширным и на нем есть место как для мегапроектов, так и для средних и малых в самом широком спектре отраслей – от переработки древесины до автомобилестроения, электроники, сферы услуг и сельского хозяйства.

В 2012 году Владимир Путин в одной из своих предвыборных статей говорил о необходимости «поймать китайский ветер в паруса российской экономики». Прошло три года, и эта задача стала еще актуальней. Чтобы успешно решить ее, каждая из сторон должна честно ответить сама себе на следующие вопросы: китайская – в какой степени она готова, если можно так выразиться, «генерировать ветер» в российском направлении, а российская – насколько и в каких формах готова прилагать усилия, чтобы этот «китайский ветер» ловить. Думается, однако, что честные ответы на эти на первый взгляд совсем несложные вопросы вряд ли будут таким уж простым делом.