Северная Корея – Америка: перемена слагаемых

В совместных учениях США и Южной Кореи в августе 2015-го были задействованы истребители F-4. Фото Reuters

Предложение главы МИД  КНДР Ли Су Ена, сделанное с трибуны 70-й сессии ГА ООН, о заключении мирного договора между КНДР и США и в очередной раз отклоненное американской стороной, прозвучало особенно актуально в свете всплеска напряженности на Корейском полуострове.

Неоднократные попытки подвести черту под Корейской войной 1950–1953 годов оказались неудачными. В результате полуостров вот уже более 60 лет продолжает существовать в режиме военного перемирия. При этом так и нет ясности, кто и с кем должен подписать мирный договор. На стороне КНДР воевала «армия китайских народных добровольцев», а на стороне Южной Кореи – войска ООН, основу которых составляли вооруженные силы США. Помимо Верховного командующего Корейской народной армии Ким Ир Сена под Соглашением о военном перемирии в Корее  (именно таково точное название этого документа) стоят подписи командующего Китайскими народными добровольцами Пэн Дэхуая и американского генерала Майкла Кларка, представлявшего Командование ООН в Корее.

Тогдашний президент РК Ли Сын Ман настаивал на продолжении военных действий до победного конца и отказался подписывать этот документ. Это обстоятельство в Пхеньяне уже на протяжении нескольких десятилетий выдвигают в качестве одной из главных причин того, что, по мнению КНДР, переговоры о замене соглашения на мирный договор должны вести лишь те, кто подписывал указанное соглашение.

Подобная идея не устраивает США, которые не намерены брать на себя юридическую и материальную ответственность за последствия войны. Американцы обращают внимание на то, что их генерал заключал перемирие от имени ООН, а не правительства США. Категорически возражают против такого варианта и в Сеуле, опасаясь, что США и КНДР могут сторговаться за его счет. РК настаивает на том, что главными участниками любого будущего мирного соглашения должны стать две корейские стороны.

Такой позиции одно время придерживалась и КНДР. Так, в 1963 году Пхеньян предложил Сеулу вывести американские войска, заключить мирный договор и сократить вооруженные силы до 100 тыс. человек у каждой из сторон. Однако с 1974 года подход Пхеньяна радикально изменился. В письме Верховного народного собрания КНДР американскому конгрессу предлагалось заключить мирный договор КНДР с США. И хотя в последующие годы некоторые предложения Пхеньяна, в частности, о трехсторонних переговорах (КНДР, РК и США) в 1984 году и совместной декларации по итогам второго межкорейского саммита (2007) не исключали привлечение Сеула к переговорам, договор предполагалось заключать с США.

13 декабря 1991 года главы правительств КНДР и РК подписали Соглашение о примирении, ненападении, обмене и сотрудничестве между Севером и Югом Кореи. В этом документе КНДР и РК обязались «прилагать усилия к превращению нынешнего состояния перемирия в прочное мирное и соблюдать действующее в настоящее время соглашение о перемирии до достижения такого мирного соглашения». Таким образом, оба корейских государства де-факто признали друг друга сторонами Соглашения о перемирии 1953 года.

Этот документ был подписан через пять дней после Беловежских соглашений, означавших для КНДР утрату главного военно-политического союзника – СССР. Взаимное признание сложившейся к тому времени границы между Севером и Югом в виде военно-демаркационной линии и обязательство соблюдать соглашение о перемирии, объявленное «устаревшим» еще 30 лет назад, позволили Пхеньяну зафиксировать статус-кво в Корее в условиях коренного изменения сил в мире не в пользу КНДР.

Не раз меняли свои подходы в Вашингтоне и Сеуле. Очередная попытка договориться о создании новой системы поддержания мира в Корее была сделана президентами США Джимми Картером и РК Ким Ен Самом на их встрече в 1996 году. По числу участников (КНДР, РК, США и КНР) переговоры, которые проходили с этой целью в 1997–1998 годах (и закончились безрезультатно), получили название четырехсторонних.

Представляет интерес аргументация инициаторов переговоров. По мнению Американского института мира, США в тот период считали, что «без процесса укрепления доверия, который обратился бы к фундаментальным источникам напряженности на Корейском полуострове, ключевые элементы Рамочного соглашения между КНДР и США, подписанного в 1994 году, останутся уязвимыми и могут быть подорваны».

С этим были согласны и некоторые южнокорейские специалисты. В частности, сотрудник правительственного Корейского института национального объединения Хон Гван Хи писал, что «ослабление напряженности на полуострове должно предшествовать всем другим мерам с тем, чтобы стороны могли почувствовать, что военная угроза друг для друга уменьшилась. Только тогда они смогут реально общаться и взаимодействовать. Для этого стороны должны признать легитимность друг друга».

Эти доводы едва ли не буквально совпадают с теми, которые в настоящее время приводят в Пхеньяне в обоснование своей нынешней позиции. Так, выступая в январе 2010 года с очередным предложением провести переговоры о замене соглашения о перемирии, МИД КНДР мотивировал свою позицию тем, что шестисторонние переговоры по ядерной проблеме Корейского полуострова (ЯПКП) оказались в тупике из-за отсутствия доверия между их участниками, прежде всего из-за «состояния войны» между КНДР и США. Северокорейцы указали, что любая договоренность, оторванная от этого «основного» вопроса, «обречена на неудачу», и предложили сначала разрешить вопрос об установлении мира, а затем уже ядерный.

Еще один аргумент, приводимый в Пхеньяне в пользу необходимости договора с США и в очередной раз озвученный в заявлении МИД КНДР месяц назад: Южная Корея не вправе распоряжаться своими вооруженными силами, и поэтому с ней договариваться не имеет смысла. В случае новой войны в Корее войска РК автоматически переходят под контроль американского генерала, командующего 29-тысячным контингентом США, находящимся в РК. Более того, даже приказ о приведении южнокорейской армии в полную боевую готовность может отдать только тот же американский генерал. 

Командование ООН в Корее было создано в первые дни Корейской войны на основе резолюций Совбеза, о законности которых существуют различные мнения. Это «командование» – еще один анахронизм времен холодной войны. Оба корейских государства в 1991 году вступили в ООН. Получается, что ООН уже в течение 24 лет находится в состоянии перемирия с одним из своих членов.

Ясно, что главная причина отсутствия прогресса и в решении ЯПКП, и в целом в урегулировании в Корее заключается не в «несговорчивости» Пхеньяна, а в стремлении США реализовать свои геополитические планы в регионе, суть которых заключается в «сдерживании» Китая и России и принуждении их к проведению политики, вписывающейся в рамки возглавляемого США мирового порядка.

Американцам выгодно поддержание определенного уровня напряженности на полуострове. Это позволяет им оправдывать сохранение на протяжении 65 лет сил передового базирования у границ России и КНР в Северо-Восточной Азии, а также развертывать там ПРО под предлогом северокорейской «ракетной угрозы». Конечная цель США – сменить режим в КНДР и объединить полуостров под своим патронатом, заполучив на стыке границ РФ и КНР плацдарм, военно-стратегическое значение которого в России, судя по состоявшейся на прошлой неделе поездке делегации Генштаба ВС РФ в КНДР, все больше осознают.

Так что никакой нормализации с КНДР в Вашингтоне не планируют. Для этого Пхеньяну помимо ядерного разоружения предстоит выполнить требования США, касающиеся сокращения обычных вооружений и вооруженных сил и отвода их от демилитаризованной зоны, ликвидации химического и бактериологического оружия, приписываемого режиму экспорта наркотиков и фальшивых долларов и, конечно, прав человека. Похоже, что именно последний аспект выбран сейчас в качестве главного инструмента для давления на Пхеньян.

Отказ вступить в переговоры подтвердил, что США пока не готовы признать за КНДР (или по крайней мере за ее нынешним режимом) право на существование и улучшить отношения с этой страной. Ведь в этом случае было бы уже невозможно эксплуатировать миф о «северокорейской угрозе».

Что же касается КНДР, то ее 40-летние усилия нормализовать отношения с США свидетельствуют о том, что в Пхеньяне понимают, что без достижения известного компромисса с Вашингтоном Северной Корее не удастся решить (хотя бы отчасти) проблемы своей безопасности и положить конец продолжающейся со времен Корейской войны экономической блокаде.

Впрочем, столь, казалось бы, непримиримые позиции не исключают закулисных контактов между США и КНДР, которые, по некоторым сведениям, ведутся. И американцы, и северокорейцы при этом не прочь поиграть на нервах у китайцев, которых первые пугают  тем, что их союзник возьмет да и переметнется во вражеский стан, а вторые таким образом намекают Пекину на необходимость быть более щедрым.

Но, как показывает история, демонстрационный эффект от даже самых внешне впечатляющих успехов такой закулисной дипломатии (вспомнить хотя бы визит госсекретаря Мадлен Олбрайт в 2000 году в КНДР – страну, с которой у США не было дипотношений и находившуюся тогда в списке стран – спонсоров международного терроризма) быстро сходит на нет, порождая взаимное разочарование и новые вспышки вражды.