Арно Дюбьен
Будет ли у Владимира Путина и Франсуа Олланда новый шанс встретиться с глазу на глаз до президентских выборов во Франции? Фото Reuters
Отмена визита президента России Владимира Путина во Францию – событие, всколыхнувшее эмоции с обеих сторон, которое дает повод поразмыслить в целом над франко-российскими отношениями.
За последние 15 лет они прошли период бурного роста. В политическом плане это особенно заметно при Жаке Шираке. После решения Франции не воевать в Ираке на стороне США был достигнут очень высокий уровень в отношениях между Россией, Францией и… Германией. Сложились у этого доверия и некие символы, такие как экстраординарный визит Ширака в Краснознаменск, где он наблюдал за работой дежурной смены космических войск России, беседа с Путиным состоялась там же, без журналистов.
Этот тренд продолжился – вопреки некоторым ожиданиям – и при Николя Саркози. Еще будучи кандидатом, он сказал, что лучше пожать руку Бушу, чем Путину, слыл самым проамериканским французским политиком, что вызывало опасения в Кремле. Частично опасения оправдались: при нем Франция вернулась в объединенную структуру НАТО. Но Саркози, оставшись проамериканским политиком, стал при этом и пророссийским. Именно при нем Франция стала посредником в Грузии, после чего он начал на общеевропейском уровне проталкивать проекты сотрудничества с Россией.
Приход к власти социалистов в 2012 году вновь вызвал неоднозначные эмоции в Москве, поскольку французские социалисты традиционно относятся хуже к России как таковой. Эти опасения не совсем оправдались и в этот раз. Франсуа Олланд с начала президентства посылал сигналы на сохранение благоприятных отношений с Россией, в частности, учредив должность специального представителя по отношениям с Россией и назначив на нее Жан-Пьера Шевенмана.
Переломным моментом в отношениях стал украинский кризис, они пострадали как составляющая общеевропейских отношений с Россией. Все помнят сагу с «Мистралями». При этом Франция продолжила выступать модератором урегулирования кризиса. В этой связи упомянем два эпизода. В 2014 году Олланд пригласил Путина на празднование 70-летия высадки союзнических войск вопреки давлению со стороны США и лично Барака Обамы. А в июле этого года в Варшаве на саммите НАТО Олланд заявил, что Россия не угроза, а партнер. Это прозвучало вразрез с общей доминировавшей антироссийской риторикой.
В 2016 году состоялось первое за два года заседание межправительственной комиссии CEFIC, в Москве побывали ключевые министры Франции, в том числе иностранных дел, экономики, сельского хозяйства. Именно в этом контексте Олланд пригласил Путина посетить с официальным визитом Францию осенью 2016 года. Он рассматривал этот визит как сигнал России, что Франция недовольна кризисным состоянием их отношений, хотел дать импульс к улучшению. Что же произошло? Почему визит не состоялся? И все-таки – чье это решение?
Сирийская тема и, в частности, ситуация в Алеппо перечеркнули всю подготовительную работу и сделали визит невозможным. После взаимных вето в Совете Безопасности ООН, после громких заявления французских представителей о военных преступлениях в Алеппо и соответствующего информационного контекста во Франции стало понятно: изначальный план сделать визит этапом в улучшении отношений неосуществим. В текущем же русле проводить визит не стоило, и Путин решил его перенести. Скорее всего он состоится уже после выборов во Франции в апреле–мае 2017 года и уже с новым президентом Пятой республики.
Отмена визита выявляет общие проблемы в двусторонних отношениях. Во-первых, улучшение отношений очень хрупкое, потому что в большинстве своем политические элиты и общество «безразличны» к России. Именно так: несмотря на обилие информации и доступность Интернета, сейчас французские элиты и общество меньше интересуются Россией, чем во времена Советского Союза, и – как следствие – хуже ее знают.
Второй фактор – это негативное отношение СМИ к России и лично к Путину. Они критикуют внутреннюю политику, авторитаризм, Чечню, ситуацию с правами человека. Но это не ново. Еще в конце ХIХ века во французской прессе муссировался вопрос: можно ли сближаться с таким режимом, как царский?
Определенные «ставки» России во внутренней французской политике большинством французов воспринимаются как неадекватные и – как следствие – тоже ухудшают отношение к ней. К этому следует добавить и многочисленные высказывания в России против однополых браков во Франции. Так сформировалась ассоциация России с ультраправыми, националистическими силами.
Последний фактор – это эрозия, происходящая во внешнеполитическом курсе самой Франции, курсе Шарля де Голля и Франсуа Миттерана на независимую внешнюю политику. В МИДе, в высших эшелонах власти происходит смена поколений, укрепились позиции неоконсерваторов – сторонников моновекторной политики Франции. Их позиция состоит в эксклюзивности диалога только с либеральными демократиями. Правда, надо сказать, что этот подход почему-то не распространяется на Саудовскую Аравию и монархии Залива.
А как смотрит на Париж Кремль? Франция расценивается как экономически и политически ослабленная держава, как слабое звено во франко-германской паре. Если с 1960-х годов неформальным экономическим центром Европы считалась Германия, а Франция – политическим, то теперь в глазах Москвы политическая и экономическая столица – это Берлин, это Ангела Меркель. В Москве, безусловно, заметили тренд на усиление неоконсерваторов. В российских медиа тоже началось – зеркально французским СМИ – чересчур упрощенное освещение французских событий. К примеру, вопроса исламизации Франции, очень многостороннего, неоднозначного и сложного для самой Франции. В целом в России по сравнению с Советским Союзом ослабла школа франковедов.
Тем не менее между Францией и Россией сохраняется еще большой нереализованный потенциал сотрудничества. Многие ли в России или во Франции знают, что уже третий год подряд Франция инвестирует в Россию больше других стран, не считая офшоры? Что 33 из 40 крупнейших компаний Франции уже много лет развивают свои проекты в России? Или что «Ашан» – крупнейший иностранный работодатель? Разве что Путин, который 25 мая принял в Кремле глав десятка крупнейших французских компаний, которые прилетели на эту встречу из Парижа. Интересен и достоин отдельного упоминания тот факт, что сейчас с французской стороны появились новые движущие силы развития экономических проектов в лице руководителей регионов. За последний месяц в Москве побывали делегации трех регионов: Рона-Альпы, Нормандии и Бургундии.
Сохраняется потенциал для сотрудничества и в политической плоскости. Даже сейчас идет очень плотное взаимодействие в разрешении таких проблем, как распространение оружия массового уничтожения. 12 октября в интервью TF1 Путин отметил хорошее взаимодействие спецслужб в сфере борьбы с терроризмом.
После Климатического саммита в Париже открылся целый новый пласт для сотрудничества – в вопросах экологии и борьбы с изменениями климата. Россия подписала договор в Париже, так как осознала неабстрактность проблемы.
Сохраняется потенциал для развития отношений на уровне граждан. У Франции и России наибольшее количество двойных дипломов. По сути, два года – 2016 и 2017 – объявлены перекрестными Годами культурного туризма. Именно туризм может стать для России не только рычагом собственного экономического развития, но и инструментом мягкой силы, улучшения своего имиджа не только во Франции, но и во всем мире. Люди, приезжающие в Россию, обычно меняют свое мнение о стране.
Что дальше? Вот только те факторы, которые будут влиять на отношения в краткосрочной перспективе. Их три. В каком ключе будут продолжаться переговоры по Сирии и Минску-2. Исход избирательной кампании в США, так как отношения Россия–США при новом президенте будут и дальше влиять на российско-европейский диалог.
И третий – это выборы президента в самой Франции в апреле–мае 2017 года. Вопреки мнению в России у лидера «Национального фронта» Марин Ле Пен нет шансов. Вопреки другому заблуждению уход Олланда не приведет к автоматическому улучшению в отношениях, поскольку наиболее вероятный кандидат от правоцентристов Ален Жюппе более сдержан по отношению к России, чем такие русофилы, как Франсуа Фийон и Саркози.
В этом году мы отмечали 50-летие исторического визита де Голля в Москву. Этот визит ознаменовал начало французской «ост-политики», то есть она реально началась до того, как немцы придумали этот термин. В 2017 году исполнится 300 лет с момента установления дипломатических отношений между Францией и Россией. Обе – бывшие империи, ядерные державы, старейшие государственные образования на континенте, схожие политические и стратегические культуры в плане централизации, роли армии, стремления к влиянию в мире, великие культуры… Франции и России есть что сказать и показать миру – и по отдельности, и, надеюсь, сообща.
