Юрий Тавровский  |
| Между целями, поставленными главами США и Китая, обнаруживается много общего. Фото Reuters и с сайта www.news.cn |
Слушая предвыборные речи Дональда Трампа, а затем анализируя его первые решения в Белом доме, можно прийти к выводу, что американский лидер следует путем главного китайца планеты.
Си Цзиньпин начал свою деятельность с провозглашения в конце 2012 года долгосрочной программы «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации». В 2016 году президент США словом и делом утверждает программу «Америка прежде всего». Как ни странно, между двумя этими программами обнаруживается много общего.
При анализе «Китайской мечты» в глаза сразу бросается акцентирование интересов нации, а не ставших в политической действительности абстракцией коммунистических лозунгов типа «пролетарского интернационализма». Одновременно просматривается признание временного ослабления китайской цивилизации, которое началось с противостояния Англии и Франции в ходе двух Опиумных войн (1840–1842 и 1856–1860) и последовавшего натиска всех держав Запада, России и Японии. Только в ХХI веке закончился период зависимости в той или иной степени от внешних центров, будь то Москва или Вашингтон. Реванш за «период унижений» в форме превращения Китая в «мощную, процветающую, цивилизованную, гармоничную социалистическую державу» должен произойти к 2049 году, когда Компартии Китая исполнится 100 лет. К этому времени, как ожидают в Пекине, КНР станет давать 30% мирового ВВП по сравнению с нынешними 11,5%.
Трамп не может заглянуть в будущее Америки столь же далеко. Но и за отмеренные ему один или два четырехлетних срока он вполне может «перевести стрелки» движения своей страны с распыления сил на весь мир во имя торжества «демократического интернационализма» на концентрацию производственных, финансовых, научных и военных ресурсов ради осуществления лозунга «Америка превыше всего», сохранения внутренней мощи и внешней неуязвимости. Он видит, что почти достроенная система глобализма так и не обеспечила США реального мирового господства, а вызвала появление зон сопротивления, подавить которые не удалось, несмотря на колоссальные усилия. Антиамериканские настроения стали доминировать в мире. Даже вскормленные на американские доллары режимы стали вести себя вызывающе, союзники стали клиентами и превратили отношения с Вашингтоном в источник бесплатных льгот и привилегий. Вот и родилась у Трампа «американская мечта о великом возрождении», несовместимая с глобализмом.
Обосновывая свою программу «китайской мечты», Си выступает как консерватор и постоянно апеллирует к мыслителям прошлого – Конфуцию, Сунь Ят-сену, Мао Цзэдуну. В своих выступлениях и статьях он чаще всего цитирует именно самого великого консерватора Конфуция, заимствует у него не только идеи, на которых тысячелетиями зиждется вся китайская цивилизация, но даже политические термины типа «сяо кан» («общество средней зажиточности», которое должно быть создано в Китае к 2021 году). Из «трех народных принципов» Сунь Ят-сена («национализм», «народовластие» и «народное благоденствие») акцент сделан на первом. Освобождение от контроля чужеземцев и возврат полного суверенитета китайцам как раз и был содержанием «национализма».
В условиях современных США с нарастанием мультиконфессионализма, политкорректности и размывания традиционных ценностей Трамп подчеркивает непреходящую ценность консервативных ценностей христианства. Он понимает, что утрата этих ценностей неминуемо обернется утратой духовных основ Соединенных Штатов, заложенных отцами-основателями, писавшими Конституцию на основе Священного Писания. Утрата же объединяющих ценностей может обернуться распадом страны по национальному и конфессиональному признакам. Трамп часто ссылается на Библию. «Как это хорошо и приятно, когда народ Божий живет в единстве!» – заявил он в речи на церемонии вступления в должность. Для него, похоже, «Америка прежде всего» означает «Христианство прежде всего».
Не будет преувеличением сказать, что именно сторонники христианского «мейнстрима» – евангелисты, католики и православные – привели Трампа в Белый дом. Еще недавно чувствовавшие себя нормальными гражданами, они в последние годы стали ощущать со стороны сексуальных и национальных меньшинств, поддержанных вашингтонским истеблишментом и СМИ, разного рода притеснения, гонения, общественное, финансовое и политическое давление. Трамп обещал начать контрнаступление в защиту семьи, христианской морали и этики, религиозной свободы, понимаемой как право отвергать диктат новомодной политкорректности. За него проголосовали 84% евангелистов, и теперь они ждут выполнения обещаний.
Что касается традиционных политических ориентиров, то Трамп недаром принимал присягу на Библии Авраама Линкольна, а в Овальном кабинете установил бюст Теодора Рузвельта. Именно Линкольн не побоялся противопоставить одну половину современного ему общества другой ради торжества собственного видения будущего Америки. Своей решимостью бороться против устаревшей политической системы прославился Рузвельт, 26-й президент США.
 |
| Между целями, поставленными главами США и Китая, обнаруживается много общего. Фото Reuters и с сайта www.news.cn |
«Новая нормальность» приходит в Америку
Невооруженным глазом просматривается сходство экономических взглядов Си и Трампа – «новой нормальности» и «трампономики». И та, и другая концепция являются частью соответственно программы «Китайская мечта» и программы «Америка превыше всего». Причем не просто составной частью, но главным средством достижения поставленных целей.
Осознав масштаб надвигающихся на Китай экономических проблем и необходимость безотлагательных реформ, китайский лидер еще в мае 2014 года выдвинул концепцию «новой нормальности» (синьчантай).
Ее смысл можно выразить так: заканчивается период гонки за высокими темпами развития, во имя которых допускалось непропорциональное развитие экономики, приносились в жертву интересы людей и окружающей среды. Начинается время высокого качества экономической структуры, сбалансированности между отраслями и регионами, повышения эффективности капиталовложений и уменьшения энергоемкости, сокращения выбросов вредных веществ. Заканчивается период ставки на внешние рынки и привлечения иностранных инвестиций любой ценой. Начинается время удовлетворения запросов внутреннего рынка, качественного улучшения и сближения условий жизни населения городов и деревень. Заканчивается период встраивания Китая в мировые производственные цепочки в качестве поставщика дешевой рабочей силы, а также вложения заработанных денег в контролируемые Западом финансовые институты. Начинается время инновационных отраслей экономики, основанных на достижениях отечественной науки, время производства высококачественных и конкурентоспособных товаров с высокой добавленной стоимостью, время обеспечения глобальных интересов Китая через создание самостоятельной финансовой системы и неподконтрольных Западу торговых объединений.
Излагая основные принципы «трампономики», ее создатель тоже исходил из осознания колоссальных вызовов и угроз, с которыми столкнулись Соединенные Штаты. Он хочет уберечь свою страну от участи великих империй, рассыпавшихся от непрерывных войн против ближних и дальних соседей, от перенапряжения внутренних сил, от груза обязательств перед ненасытными провинциями. Он хочет вернуть заводы и рабочие места в Америку, исходя из интересов ее граждан, а не космополитической элиты. Он хочет поставить во главу угла реальные доходы американских предпринимателей, а не сверхприбыли транснациональных промышленно-финансовых корпораций. Он хочет не допустить появления контролирующих чуть ли не весь мир колоссальных «торговых партнерств», в которых национальные интересы участников, включая американские, будут игнорироваться никем не избранными и потому безответственными деятелями.
Само собой разумеется, президент Трамп не является последователем председателя Си. Более того, нельзя исключить самого острого противостояния этих двух мировых лидеров и возглавляемых ими держав. Но сходство базовых элементов программы «Китайская мечта» и программы «Америка прежде всего», китайской «новой нормальности» и «трампономики» налицо.
Это сходство объясняется несколькими причинами. Две важнейшие мировые экономики практически одновременно столкнулись с драматической перспективой ухода с траектории развития. Обе нации практически одновременно выдвинули лидеров, обладающих видением не только вызовов близкого будущего, но и возможности ответить на них и вывести свои цивилизации на новый виток поступательного движения.
