Зоны деэскалации отвечают "плану Трампа"

Лавров назвал Трампа «человеком дела» после прошедшей встречи в Белом доме. Фото со страницы МИД РФ в Flickr

Удары США «Томагавками» по базе Шайрат в Сирии обычно трактуют как некую импровизацию новой администрации Белого дома – как ситуативную реакцию на «химический» эпизод в городе Хан-Шейхун провинции Идлиб. Однако в действиях команды Дональда Трампа явно просматривается «стратегия». И тут возникает ряд вопросов. Действительно ли она состоит из четырех этапов, которые журналисты уже нарекли «план Трампа»? И правда ли она включает в себя борьбу с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в РФ), стабилизацию, переходный период с временным правительством и окончательное урегулирование?

Уверенная демонстрация

Спецоперация в Йемене, удары по сирийскому Шайрату, далее сброс сверхмощной бомбы в Афганистане – звенья одной цепи, которые призваны развеять сомнения в мировом лидерстве США. Однако подобные шаги, как бы парадоксально это ни звучало, играли не только деструктивную, но и позитивную роль. Не секрет, что нежеланием Барака Обамы проявлять реальную жесткость пользовались на мировом поле многие игроки. Конкретно в Сирии перевод сирийского конфликта в политическое русло был затруднен из-за отсутствия реальной угрозы. Поясним.

В конце 2016 года Москве при посредничестве Анкары удалось заключить перемирие с рядом оппозиционных фракций, а затем сделать «астанинский формат» реальной площадкой для диалога с вооруженной оппозицией. Однако путь к четвертому раунду переговоров в столице Казахстана, где закрепили решение о создании зон деэскалации, по сути – о «мягкой» децентрализации страны, действительно был тернист. Встречи 3–4 мая были алогичны из-за сложившейся «на земле» ситуации: между проправительственными формированиями и оппозицией (из списка Минобороны РФ) в марте и апреле шли полномасштабные бои.

В России не афишировалось, но союзники Москвы – Дамаск и Тегеран – с января демонстрировали «своеволие», игравшее на руку радикалам «Хайат Тахрир аш-Шама», где растворились «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ) и союзные ей фракции. Проправительственные силы под легендой борьбы с «ан-Нусрой» в местах, где ее на самом деле не было, провоцировали срывы перемирия, атакуя те группировки, представители которых участвовали в переговорах в Астане. Тем самым стремясь навязать им свои условия.

Все это привело к тому, что к операциям, которые радикалы инициировали с целью поднять свой престиж в «сирийском революционном движении», вынуждено присоединялись умеренные фракции, которые держали дистанцию от «Хайат Тахрир аш-Шама», но формально воевали с группировкой на одних и тех же направлениях. Это давало возможность Дамаску и Тегерану в очередной раз обвинить оппозицию, представленную в Астане, в недоговороспособности и испортить предпосылки для политического решения конфликта.

На таком фоне действия Пентагона вне зависимости от того, что на самом деле произошло в Хан-Шейхуне, – стимулирующий фактор для принятия решений. В том числе и тех, от которых раньше стороны публично категорически отказывались.

Равенство с бесполетными зонами

В предложенных Москвой зонах деэскалации на самом деле нет ничего нового: это те же «бесполетные зоны», о необходимости которых постоянно говорили в США и которые до сей поры скептически воспринимались в российской Госдуме и сирийским президентом Башаром Асадом. Американские предложения также подразумевали заморозку боевых действий сил режима с оппозицией, самостоятельную борьбу умеренных с радикалами, защиту мирного населения и органов самоуправления в оппозиционных районах. Разница лишь в методах введения и на чьих условиях осуществляются договоренности.

Борьба «Демократических сил Сирии» с джихадистами не обходится без консультаций с американскими военными советниками. Фото Reuters

Администрация Трампа поддержала инициативу Москвы. Позже глава МИД России Сергей Лавров на пресс-конференции по итогам прошедших 10 мая в Вашингтоне переговоров с госсекретарем Рексом Тиллерсоном и президентом Трампом назвал их людьми дела и заметил, что в Москве оценили конструктивный вклад, который США внесли на последней встрече в Астане.

Однако в Госдепе и экспертном сообществе не скрывают сомнений в долгосрочности достигнутых в Казахстане договоренностей. И, надо признать, небеспочвенно. Официально заявлено, что экспертная группа должна доработать механизм режима прекращения огня и функционирования зон деэскалации до 4 июня, однако будет ли определен алгоритм принуждения сторон к перемирию и ликвидированы все лазейки для нарушений – большой вопрос. Например, район Восточная Гута провинции Дамаск – одна из четырех зон безопасности, но другие анклавы оппозиции рядом со столицей Сирии не включены в меморандум, подписанный в Астане. Более того, как пояснили в российском Генштабе, район Кабун в Дамаске не подпадает под действие соглашения, поскольку его занимает «ан-Нусра» и именно оттуда обстреливается российское посольство в Сирии. 

Но дело в том, что в Кабуне нет «ан-Нусры», район занимают силы «Файлаг Рахман», 1-й бригады Свободной сирийской армии (ССА), «Джейш аль-Ислама» и «Ахрар аш-Шама». С одной стороны, стремление снять угрозу обстрелов с российского посольства понятно. С другой – подобные спорные районы есть и в зонах «северного Хомса» и «Дераа и Кунейтры», и вряд ли оппозиция будет спокойно смотреть на другие принуждающие акции под легендой «ан-Нусры».

Много вопросов и по развертыванию сторонних наблюдателей за режимом прекращения огня, о чем, кстати, скептически отозвались в Дамаске. Вариант, который действует в районе Голанских высот, где за перемирием многие годы наблюдали военные из Фиджи, Индии, Ирландии, Непала, Нидерландов и Филиппин, здесь не пройдет. «Хайат Тахрир аш-Шам» в любом случае будет стараться сорвать перемирие, поэтому миротворцы должны быть хорошо подготовлены и готовы к реальным боестолкновениям и атакам смертников.

Судя по реакции ведущих американских экспертов, США действительно поддержат договоренности, однако будут стараться дистанцироваться от них, чтобы в случае провала иметь возможность надавить и предложить проект перемирия на своих условиях.

Координация и коалиции

Проект зон деэскалации на западе Сирии, по всей видимости, подразумевает стимулирование борьбы умеренной оппозиции с радикалами. В этом смысле самая проблемная зона – провинция Идлиб: «Хайат Тахрир аш-Шам» находится в ее глубине и имеет возможность маневрировать. При запрете полетов авиации и, как следствие, возможности нанесения точечных ударов по лидерам радикальных групп внутренняя борьба внутри Идлиба может идти достаточно долго. Стимулировать этот процесс можно за счет ввода турецких спецподразделений (по данным источников, такая возможность обсуждается), но такой вариант, видимо, возможен при нахождении консенсуса между Москвой и Анкарой по курдскому вопросу – в кантоне Африн.

Последние месяцы пилотируемая и беспилотная авиация США довольно активно уничтожала лидеров «ан-Нусры» в Идлибе, нанося удары по радиомаякам, которые подкидывали им американские агенты. Введение бесполетной зоны исключает авиаудары, однако США все равно имеют возможность повлиять на борьбу с радикалами. Причем не только поставками вооружения проверенным фракциям ССА, но путем внесения раскола внутри коалиции «Хайат Тахрир аш-Шам». Арабские источники утверждают, что представители администрации Трампа при посредничестве Катара уже проводили переговоры с членом альянса Хоссамом аль-Шафеи по вопросу перехода сирийцев из так называемой легкой «ан-Нусры» (тяжелая состоит из джихадистов и иностранцев) в приемлемые отряды оппозиции.

Все это – инструменты для закрепления сложившегося баланса сил и реализации резолюции № 2254 Совбеза ООН в поддержку мирного урегулирования. Режим прекращения огня на западе Сирии может быть сорван и введен еще несколько раз, и все же в ближайшей перспективе США и Россия так или иначе будут вынуждены координировать свои усилия в Сирии по вопросам борьбы с ИГ на востоке страны, на который не распространяется действие меморандума. Кстати, переброска проправительственных формирований для продвижения в сторону Дейр эз-Зора отвечает интересам как США, так и просирийской коалиции. Для Дамаска это возможность разблокировать гарнизон сирийских войск и взять под контроль нефтяные месторождения. Для Вашингтона это выгодно тем, что будет открыт еще один фронт против ИГ, что позволит успешнее действовать курдско-арабскому альянсу «Демократические силы Сирии» в Ракке и продвинуться другой коалиции «Революшн Коммандо» к городу Абу-Кемаль на сирийско-иракской границе в провинции Дейр эз-Зор.

В итоге стороны смогут хотя бы формально ликвидировать ИГ в крупных населенных пунктах и создать предпосылки для дальнейших переговоров по политическому урегулированию, из чего может, да и должен, появиться сирийский аналог исторических Дейтонских соглашений.