Андрей Серенко
Глава миссии Узбекистана при НАТО Дильёр Хакимов вручил в начале 2020 года верительные грамоты генсеку альянса Йенсу Столтенбергу. Фото с сайта www.mfa.uz
НАТО не хочет конкурировать с Китаем в Центральной Азии и не будет разрабатывать особую стратегию для этого региона. Однако рассчитывает на активную роль постсоветских республик в урегулировании афганского кризиса. Об этом в интервью обозревателю «НГ» Андрею СЕРЕНКО заявил в Брюсселе заместитель помощника генерального секретаря НАТО по политическим вопросам и политике безопасности Джеймс АППАТУРАЙ.
– Господин Аппатурай, как бы вы оценили сегодняшний уровень сотрудничества НАТО с государствами Центральной Азии? Насколько важен и интересен этот регион для Североатлантического альянса?
– У нас длительное, многолетнее партнерство с этими постсоветскими странами. НАТО определяет Центрально-Азиатский регион как зону стратегической важности, и эти оценки не изменились. Сегодня весь мир уделяет Центральной Азии чуть больше внимания. В том числе учитывая перемены в Афганистане – мирные договоренности с движением «Талибан» (запрещено в РФ. – А.С.), снижение уровня присутствия международных сил и значительный рост регионального сотрудничества внутри самой Центральной Азии. Очевидно, что смена руководства в Узбекистане сильно повлияла на это. Как вы знаете, Россия еще активнее работает в Центральной Азии, Китай экономически тоже очень сильно там присутствует, развивается региональное сотрудничество.
С точки зрения НАТО, у нас хорошее взаимодействие с партнерами в Центральной Азии, но, хочу подчеркнуть, это ограниченное взаимодействие. Это уровень, на котором центральноазиатские республики сами заинтересованы сотрудничать с нами. И нас это устраивает. Мы не пытаемся навязывать свое сотрудничество или какую-то политическую ориентацию – нас интересует только практическое партнерство, мы хотим помочь им проводить реформы, обеспечивать безопасность своей территории.
Мы поддерживаем региональное сотрудничество для того, чтобы центральноазиатские республики могли самостоятельно решать свои проблемы, но в первую очередь чтобы они могли помочь Афганистану. Я уверен, и все уверены, что Афганистан действительно сможет обеспечить безопасность – свою и региона, если поддерживать его будут соседи и если они перестанут вмешиваться в его внутренние дела. Так что здесь Центральная Азия очень важна, и эта ее важность будет только расти.
– Активность НАТО сегодня весьма заметна и в другой точке постсоветского пространства – на Южном Кавказе. Как строит альянс партнерские отношения в этом регионе?
– Что касается Южного Кавказа, то здесь НАТО работает более активно. Все три страны региона – Грузия, Азербайджан, Армения – стремятся к укреплению отношений с НАТО. Для Грузии характерны четкие устремления к членству в Североатлантическом альянсе, у нас очень активное присутствие в этой стране. Мы хотим помочь Грузии сохранить политическую независимость, суверенитет и достичь своей цели. Люди в этой стране этого хотят, и мы уважаем их стремление.
Пример Армении зримо опровергает аргумент, который мы нередко слышим от Москвы, – дескать, НАТО хочет затащить эту страну в альянс, «выдернуть» ее из соседей России. Нынешнее армянское руководство и все предыдущие руководители этой республики подтвердят, что мы никогда не навязывались Армении. Армения – часть ОДКБ, она является военным союзником России, прекрасно сотрудничает с Москвой, но это не препятствует нашему хорошему сотрудничеству с Ереваном.
Для Азербайджана характерна своя уникальная ориентация: Баку не союзник России, но и не стремится к членству в НАТО. У нас прекрасное сотрудничество с Азербайджаном, хорошим примером является то, что он принимает на своей территории встречи между нашим военным руководством и российским высшим военным руководством. У нас развивается важное сотрудничество в этом направлении.
– В 2019 году стало известно о разработке Европейским союзом новой стратегии в отношении стран Центральной Азии. Очевидно, это свидетельствует о повышении внимания ЕС к этому региону. Не планирует ли и НАТО подготовить собственную стратегию действий в Центральной Азии? Тем более что регион является соседом для Афганистана, где уже много лет находится воинский контингент Североатлантического союза…
– Абсолютно открыто вам говорю: в настоящий момент у НАТО нет соглашения по какой-либо стратегии в отношении Центральной Азии. Я не вижу потребности в этом, никакая специальная стратегия, на мой взгляд, не нужна. Ситуация такова, что у нас больше направлений для сотрудничества внутри региона, больше проектов поддержки для него. И у нас есть такой подход к партнерству: все определяется потребностями наших партнеров в регионе, они сами должны захотеть расширить свое сотрудничество с НАТО.
Сейчас у нас наблюдается рост такого интереса, и мы это приветствуем в определенных границах. Основные факторы, основные события, происходящие в Центрально-Азиатском регионе, соответствуют нашей текущей стратегии. Поэтому я лично не вижу необходимости в какой-то особой стратегии НАТО в отношении Центральной Азии.
– Если составить условный рейтинг стран Центральной Азии по уровню развития сотрудничества с НАТО, то как, на ваш взгляд, в нем распределились бы позиции?
– Могу, но не буду говорить о том, с кем лучше или хуже развивается наше сотрудничество. Давайте остановимся на критериях «более активно» и «менее активно». Потому что у нас никаких отрицательных, негативных отношений ни с одной из стран Центрально-Азиатского региона нет.
Казахстан и Узбекистан, пожалуй, самые активные партнеры НАТО. Если брать просто статистику, число мероприятий, то Казахстан окажется на первом месте. Мы наблюдаем также повышение активности со стороны Узбекистана с момента смены там руководства.
Киргизия, Таджикистан – с ними у нас ведется сотрудничество, но в рамках имеющегося потенциала. Туркменистан – здесь, пожалуй, уровень взаимодействия ниже заинтересованности и имеющегося потенциала. Но, повторюсь, у НАТО очень хорошие отношения со всеми республиками Центральной Азии, речь идет лишь о различном уровне их активности и участия в совместных с нами проектах.
– Недавно НАТО заявило о необходимости сдерживания амбиций Китая, а Пекин традиционно активен в Центрально-Азиатском регионе. Не намерен ли Североатлантический союз конкурировать с Китаем за влияние здесь?
– НАТО ведет себя очень осторожно в Центральной Азии, не хочет создавать впечатления – не говоря уже о реальности – конкуренции с Китаем. У нас нет намерений вступать в такую конкуренцию с Пекином, будь то в Евро-Атлантическом регионе или за его пределами. Вы знаете, у нас достаточно имеющихся задач, и я думаю, что государства – члены НАТО не разделяют мнения о том, что есть какая-то военная угроза со стороны Китая в наш адрес.
Мы действительно должны наблюдать за ростом Китая, за географическим расширением его амбиций, и мы делаем это во всех ключевых сферах – военной, экономической, социальной, даже сфере развлечений… Китайцы активны во все больших областях деятельности и в различных регионах мира. Конечно, мы должны за этим следить. И если будет какая-то озабоченность, если речь будет идти о нашей уязвимости, устойчивости, мы будем обращать на это внимание.
Когда речь идет о Центральной Азии, я, конечно, понимаю: Китай чувствует, что у него здесь есть определенные экономические интересы или интересы в области безопасности. То же самое касается России. У Европейского союза также есть свои интересы в Центральной Азии, но помимо этого у ЕС есть и альтруистические цели, которые направлены на продвижение реформ, политическое урегулирование сложных вопросов, например, проблемы управления водными ресурсами, строительства плотин и т.д., вопросы улучшения уровня жизни населения. В этом направлении, конечно, есть над чем работать.
– Какую роль могли бы сыграть страны Центральной Азии в решении афганской проблемы?
– Мы в НАТО заинтересованы в развитии регионального сотрудничества – чтобы страны региона оказывали помощь Афганистану, чтобы прекратились поставки наркотиков из Афганистана… Вы знаете, о чем я жалею, когда говорят о разрыве практического сотрудничества и взаимодействия НАТО с Россией? У нас были конкретные совместные проекты с центральноазиатскими странами, Россией, НАТО и ООН по борьбе с притоком наркотиков из Афганистана, которые затем шли в Иран, Россию, да и на улицы и в школы Бельгии, например. К сожалению, этот проект мы не можем сегодня продолжать, но это область, в которой у нас есть общий интерес.
– Каков ваш прогноз относительно перспектив афганского урегулирования?
– Делать какие-либо предсказания по Афганистану – дело неблагодарное. Конечно, я не знаю будущее Афганистана. Но я уверен, что решение афганской проблемы находится не только в Афганистане. Оно находится и в Центральной Азии, и в Китае, и в Пакистане.
Китай мог бы сыграть очень конструктивную роль в Афганистане, помочь ему, потому что этой стране требуются серьезные инвестиции. И здесь есть общность интересов, со стороны Китая есть заинтересованность инвестировать – не только ради самого Афганистана, речь идет о китайском транзитном коридоре через эту страну. Центральная Азия также может получить выгоду от этого. Здесь есть огромный потенциал в рамках регионального сотрудничества. Я не считаю, что Китай может оказать какое-то негативное влияние на Афганистан, напротив, это часть решения афганской проблемы. И Центральная Азия тоже является частью этого решения.
комментарии(0)