Леонид Фитуни
Главы МИД РФ и ЮАР убеждены, что у Москвы имеется огромный потенциал для работы в Африке. Фото Reuters
Судя по началу, нынешний год может запомниться в истории как второй Год Африки по аналогии с годом 1960-м. Тогда европейское колониальное ярмо сбросили сразу 17 государств континента, а коллективный голос независимой Африки впервые в истории превратился в важный фактор, влияющий на международный расклад сил и принятие решений на мировой дипломатической арене.
Сегодня в условиях беспрецедентного обострения глобальной конфронтации политический вес теперь уже 54 независимых государств континента, составляющих вместе почти треть голосующих членов ООН, их ресурсный потенциал и стратегическая значимость многократно возросли. Из ведущих мировых держав в африканские столицы зачастили многочисленные делегации высокого уровня в надежде склонить на свою сторону или удержать симпатии своих партнеров на континенте.
Россия в этом плане не отстает от конкурентов. Тем более что на лето нынешнего года намечено проведение Второго саммита и делового форума Россия–Африка. Первый саммит с успехом прошел в 2019 году в Сочи, на нем присутствовали представители 43 африканских стран, в том числе высшие руководители почти 40 из них. Это ясно продемонстрировало то значение, которое африканцы придают развитию связей с нашей страной, желание углублять их.
Повторить успех сочинского саммита – непростая задача. США и их союзники активно пытаются отговорить африканцев от сотрудничества с Москвой. После февраля 2022 года Вашингтон был явно обескуражен стойким нежеланием Африки публично осуждать Кремль и присоединяться к антироссийским санкциям. Ставки в битве за симпатии Черного континента, поддержку и солидарность африканцев резко выросли.
С начала года российский министр иностранных дел Сергей Лавров дважды совершил турне по странам Африки. В ходе первого он посетил ЮАР, Эсватини, Анголу и Эритрею, а во второй раз – Мали, Мавританию и Судан. До этого, летом 2022 года, глава российской дипломатии побывал в Египте, Эфиопии, Демократической Республике Конго и Уганде. А в январе 2023 года переговоры глав МИД АРЕ и РФ состоялись в российской столице.
В центре переговоров с африканскими партнерами – вопросы двустороннего сотрудничества и предстоящий второй саммит. По итогам визитов Москва обобщает мнения и предложения, поступающие от африканских стран в контексте формирования детализированной повестки дня саммита. Сейчас запланированы четыре крупных блока: продовольственная и энергетическая безопасность, передача технологий, здравоохранение. Для России это области, где наше взаимодействие может быть особенно эффективным и зримым, для Африки все четыре – неотложные приоритеты. С учетом того, что темпы развития целого ряда африканских стран сегодня одни из самых высоких в мире, вопрос технологического сотрудничества имеет особое значение. Для нашей же страны это важный резерв наращивания несырьевого экспорта.
По словам Лаврова, во всех странах, где проходило турне, прозвучали «совпадающие оценки положения дел в сфере экономики. Прежде всего с точки зрения растущего желания стран Африки и Африканского союза сбрасывать негативные последствия колониального прошлого, которые до сих пор весьма дают о себе знать. Готовящиеся договоренности к саммиту будут обобщены в политической декларации в плане действий на 2024–2026 гг.».
Объективности ради стоит признать, что дорога к саммиту не всегда ровная и гладкая. Белый дом и его союзники, прежде всего былые европейские хозяева африканских колоний, разработали систему скоординированных мер по воспрепятствованию успешному проведению саммита. В ход идут и посулы, и угрозы, и шантаж. Для некоторых стран это давление стало испытанием их возможностей отстаивать свой суверенитет и самостоятельный политический выбор. К формированию негативного фона подключены крупнейшие западные СМИ. На ближайшие полгода сверхзадача – доказать снижение поддержки и понимания Африкой позиции России по ключевым вопросам сегодняшней мировой повестки дня, а на более отдаленную перспективу – и вовсе вытеснение Москвы из этого стратегически важного, перспективного и богатого ресурсами региона.
Вдогонку за российским министром Вашингтон неизменно шлет в африканские столицы своих эмиссаров с целью снизить эффект от состоявшихся встреч. Летом 2022 года серия таких «поствизитов» госсекретаря США Энтони Блинкена закончилась провалом. С начала нынешнего года сразу несколько высокопоставленных чиновников были отправлены в Африку для «нейтрализации русского влияния». Министр финансов США Джанет Йеллен посетила Замбию, Сенегал и ЮАР, а постпред США при ООН Линда Томас-Гринфилд была командирована в Гану, Мозамбик и Кению. Хотя желанной «нейтрализации» не произошло, но следует признать, что по некоторым тактическим моментам вставление палок в колеса россиянам было не столь безуспешным, как у Блинкена несколькими месяцами ранее.
В целом, однако, позиции России на континенте остаются достаточно уверенными. Более того, в чисто географическом плане ареал стран, настроенных на более тесное сотрудничество с Москвой, последовательно расширяется. В некоторых областях, например, борьбы с терроризмом, укрепления внутренней безопасности и территориальной целостности африканских стран оно стало уникальным по степени эффективности и столь важному для небогатых стран соотношению затраты–результат.
По всей протяженности Сахельской зоны от Мали на западе континента до Судана на востоке все больше стран выражают желание усилить сотрудничество в данной области. Это пугает Запад, особенно некоторые бывшие метрополии, которые до сих пор рассматривают континент как свой неоколониальный «сундучок», полный дорогих и полезных вещей, который можно свободно опустошать себе во благо. Впрочем, в стратегическом, а не в тактическом плане Запад видит большую опасность в укреплении в Африке позиций Пекина, а не Москвы. Хотя суммарно экономические позиции стран Запада на континенте все еще превосходят китайские, Пекин, заняв первое место по объемам товарооборота и новым инвестициям, уже более десятилетия выступает как динамичный и неуклонно расширяющий свое влияние хозяйственный и политический партнер Африки номер один. Этот процесс глубоко продуман и поставлен на плановые рельсы, что дает практический эффект.
Вот уже 33 года сменяющие друг друга министры иностранных дел Китая начинают в январе годовой цикл своих официальных международных визитов с длительного турне по Африке, посещая обычно четыре-шесть стран. В 2023 году вояж нового главы МИД КНР Цинь Гана включал встречи на высшем уровне в Эфиопии, Габоне, Анголе, Бенине, Египте, а также в штаб-квартирах Африканского союза и Лиги арабских государств.
Пекин трезво оценивает реальную значимость разностороннего сотрудничества с континентом, которому, как в прошлом признал один из руководителей китайских внешнеэкономических ведомств, обязан «20% своего экономического взлета».
В рамках сдерживания России и Китая Запад пытается представить политику двух государств как противоречащую интересам народов континента. Активно распространяются утверждения о «долговой ловушке» Пекина для африканцев. В ходе визита в Эфиопию Цинь Ган назвал эти утверждения словесной западней, напомнив, что примерно 75% долга стран Африки, подлежащего реструктуризации, имеет отношение к многосторонним финансовым организациям и коммерческим кредиторам и что китайско-африканское сотрудничество по финансовой линии главным образом связано с инфраструктурным строительством и сферой производства. Оно нацелено на усиление потенциала, необходимого для самостоятельного устойчивого развития Африки.
В отличие от Запада, учитывая реальную степень вовлеченности на континенте, с Россией у Китая в Африке нет значимых противоречий. В сравнении с гигантским объемом отлаженных и комплексных экономических, политических, культурных, партийных и иных связей КНР со странами региона участие России носит пока что нишевой и точечный характер. Лишь в последние несколько лет усилия Москвы на африканском направлении стали приобретать форму продуманной и последовательно осуществляемой стратегии. Важной вехой на пути ее реализации призван стать запланированный на июль 2023 года второй саммит и деловой форум «Россия–Африка».
