Некруглая дата Олега Табакова

Обыкновенная театральная история: Табаков-старший и Табаков-младший.
Фото Михаила Гутермана

ВЫБОР для юбилея Табакова "Обыкновенной истории" как основы, как "плодородного слоя" понятен, в каком-то смысле - очевиден. В конце 60-х, когда Табаков был на 35 лет моложе, "Обыкновенная история" в постановке Галины Волчек не прославила его (к тому времени Табаков уже пользовался популярностью), - "Обыкновенная история", где он сыграл Адуева-младшего, принесла ему признание и Государственную премию. Вероятно, в то время он был самым молодым ее лауреатом (не случайно, думается, совсем недавно самым молодым лауреатом Госпремии стал ученик Табакова - Сергей Безруков).

Выбор "Современника" - тоже понятен. В "Современнике", где много лет Табаков работал актером и, чтобы быть точным, семь лет (после ухода Олега Ефремова) директорствовал, по собственному его признанию, прошли самые счастливые годы. Табаков - человек крайне закрытый, никогда не понять, где он искренен, а где - хорошо срепетированный экспромт, с намеком на внезапную откровенность, но тут, кажется, лукавства и преувеличения нет.

Итак, 9 октября, почти через два месяца после самого юбилея, на сцене "Современника" чествовали Табакова. Неравнодушный к признанию, Табаков решил продемонстрировать полное равнодушие к его внешним проявлениям, - то есть к папкам и поздравительным адресам. И юбилей провел на сцене - в работе, в деле (что не забыл подчеркнуть в коротком послеспектакльном выступлении; аплодисменты и цветы - "позволил", адреса и официальные речи - нет).

Отличие "Обыкновенной истории", той пьесы Виктора Сергеевича Розова (по роману Гончарова), которая когда-то сыграла знаменательную роль в судьбе Табакова-актера, а потом (опять же - по словам Олега Павловича) много лет подряд кормила его, поскольку список стран, где Табаков поставил ее, велик, от той "Необыкновенной", которую показали позавчера, в том лишь, что изредка в стремительный бег розовско-гончаровского повествования врывались "чужие" голоса. То вдруг в роли Юленьки выйдет Нина Дорошина, то другом Адуева-старшего предстанет Константин Райкин... Время от времени театральное действие перебивалось киновставками из фильмов и фрагментами из старого спектакля "Современника". Все оправдывалось многообещавшим началом: голос Волчек объявил прогон, поинтересовавшись на всякий случай: "Лелик здесь или как обычно?" Лелик, как называют его сегодня немногие близкие друзья, или - Олег Павлович Табаков, был, конечно, на месте. Но вышел сперва в роли племянника, а гостеприимным дядюшкой - от "Современника", так сказать, - был Валентин Гафт. Уступая сцену, он, конечно, не отказал себе в удовольствии прочесть очередную эпиграмму - что-то про ликероводочный завод, который Табаков добавил к уже имевшейся "в наличии" "Табакерке"... Вторым племянником стал Евгений Миронов, играющий Адуева-младшего в спектакле Олега Табакова. Еще пятьдесят племянников и племянниц вырвались на сцену с цветами в финале, чтобы воскликнуть: "Здравствуйте, дядюшка!"

В зале, конечно, сплошь сидели известные люди, в основном театральные (таково было желание бенефицианта) - много из "Современника", вся "Табакерка", Вячеслав Невинный, Нина Гуляева и Станислав Любшин - из МХАТа имени Чехова (может быть, кого-то еще мы просто не заметили). Конечно, была сама Галина Волчек, Геннадий Хазанов сидел рядом с Валентиной Матвиенко, Игорь Бугаев соседствовал, кажется, с Андреем Кокошиным (или с другим Андреем - Козыревым). Марк Захаров был, Светлана Врагова, Юрий Еремин и многие-многие другие.

В 21.30 более узкий круг собрался в "Табакерке", чтобы все-таки одарить юбиляра загодя приготовленными подарками и выпить "бокал вина" (так скромно был обозначен этот прием в приглашении). Здесь Табаков окончательно развеселился, переходил от стола к столу, много рассказывал (кое-какие истории уже известны читателям его "Настоящей жизни"), верный своему правилу, не забывал благодарить тех, кто помог в жизни ему и его театру, даже пел озорные куплеты. Было видно, что он рад, что ему хорошо. Кажется, он был искренен, когда говорил со сцены "Современника", глядя на сменяющие друг друга фотопортреты - сцены из ролей и карточки из жизни: "И эти времена я люблю. И эти - тоже... И эти..." А поскольку довольных своей жизнью вообще не так много, а тех, которые способны этой радостью поделиться с другими, - единицы, то не странно, что Табакова так любят.