Зара Шахбазян
"Из всех страстей страсть к игре - самая сильная", - сказал однажды А.С. Пушкин в беседе со своим приятелем Вульфом. Сам Пушкин, кстати, был страстным игроком в карты. Играл по-крупному и чаще всего проигрывал. Порой довольно значительные суммы. Как-то раз, увлекшись, поэт даже проиграл одному знакомому вторую главу "Евгения Онегина". К 200-летию со дня рождения Пушкина сотрудники Государственного Русского музея устроили выставку под названием "Игра и страсть". Там можно было увидеть произведения крупнейших русских живописцев и рисовальщиков XVIII-XX веков, изображающие различные сцены с играми, гаданиями, народными гуляньями и всякими другими развлечениями. Недавно эта выставка, правда, в сильно уменьшенном виде, приехала в столицу и проходит сейчас в залах Московского центра искусств на Неглинной.
Вначале по замыслу устроителей мы оказываемся в мире невинных детских игр и забав. Среди изображений детей с игрушечными саблями, обручами, куклами встречаются такие великолепные работы, как, например, "Портрет А.Г. Бобринского в детстве" Ф.Рокотова или "Портрет Ивана Якимова в виде Амура" Н.Аргунова, сына знаменитого художника, прошедшего выучку в мастерской отца.
Своеобразной эмблемой выставки, помещенной на ее афишу, стала картина Зинаиды Серебряковой "Карточный домик". Эта работа была написана Серебряковой в 1919 году, в период, когда, оставшись без мужа (он умер от сыпного тифа), с четырьмя детьми на руках, она перебирается в Харьков в поисках крова и средств к существованию. Поэтому, вероятно, в этой картине, где Серебрякова запечатлела своих детей, с какой-то грустной сосредоточенностью строящих карточный домик, уже не звучит тема счастливого, радостного детства, столь характерная для раннего творчества художницы. Через несколько лет волею судьбы ее семья распадется, почти как этот карточный домик. Серебряковой придется оставить детей на попечение матери и отправиться в Париж в надежде найти там хоть какой-нибудь заработок. Тогда казалось, что ненадолго, а получилось навсегда. Позднее в Париж приедут лишь двое ее младших детей.
Из мира детства, такого наивного и беззаботного, мы попадаем в мир взрослых игр и страстей. Здесь каждому мотиву - будь то игра в шахматы или в бильярд - отведено отдельное пространство. Хотя этот нехитрый тематический принцип соблюдается не всегда. Так, например, картины, посвященные карточной игре, оказались "разбросаны" в разных частях экспозиции. Да и подбор их кажется довольно странным. Согласитесь, когда работа Оскара Рабина 1990-х годов висит в непосредственном соседстве с графикой Ольги Розановой начала века, проигрывают оба. Уж слишком велик контраст. Зато в конце экспозиции - весьма колоритные вещи малоизвестных жанристов середины XIX века А.Дорогова "Игроки" и Н.Петрова "Карточная игра" совершенно в духе П.Федотова. Как говорится, хорошо, но странно.
Странности, к сожалению, на этом не заканчиваются, а скорее наоборот - подстерегают нас в самых разных местах. Когда после абсолютно пустой и надуманной работы питерского художника Жени Шеф "Пиковая дама", исполненной к пушкинскому юбилею, вы, завернув за угол, увидите "Гадание на картах" А.Венецианова... Картина, хотя и довольно поздняя, - настоящее украшение выставки. Художник изображает здесь двух молодых крестьянок, занятых гаданием. Выпавший у одной из девушек бубновый туз сулит ей письмо или некое известие, может быть, печальное. Во всем ее облике чувствуется какая-то грустная покорность судьбе. Сидящая рядом подруга, видимо, пытается ее утешить. Несмотря на кажущуюся обыденность сцены, в ней присутствует особая поэтичность.
Далее предстают все новые и новые игры и страсти, излюбленные на Руси, причем понятие "страсти" трактуется широко, даже слишком. Взять хотя бы тему охоты, которой на выставке уделено много места. Что это? Игра? Нет. Страсть? Допустим. Но тогда страстью можно назвать абсолютно любое занятие.
В разделе рыбной ловли особенно нелепо смотрится одноименная картина В.Перова. Ее главные герои, старик и мальчик, уныло сидящие на берегу реки в ожидании клева, явно занимаются этим не из страсти или азарта, а по другим, более материальным соображениям.
Поверхностно затрагиваются здесь темы цирка, маскарада, театра. Среди немногочисленных картин, посвященных театру, висит несколько неожиданная работа П.С. Косолапа "Сумасшествие. (Безумный скрипач у тела умершей матери)". Картину сопровождает историческая справка: "Страсть к театру составляет зерно каждой национальной культуры и своими корнями уходит в глубь веков..."
Кстати, на выставке повсюду расставлены старинные ломберные столики, обитые, как и полагается, зеленым сукном. Разложенные на них колоды карт словно приглашают присесть и сыграть пару-тройку партий. Выставка продлится до 12 марта.
