Александр Кондуков Ностальгичная и ерническая картина Люкаса Мудиссона "Вместе" будоражит российских зрителей со времени последнего ММКФ. У нас сейчас не принято так парадоксально, с такой терпкой сентиментальностью снимать комедии на социальные темы. Мудиссон снимает.
Создатель "Вместе" игнорирует эпатажный миф о так называемой шведской семье. Когда возникает нечто вроде полигамии, это совсем не означает сексуальной свободы в элегантных спальнях и гостиных, возле горящего камина с серебренной кочергой. Очередной приступ антибуржуазных настроений 70-х подан с нежной и горькой иронией XXI века. Как далеки теперь эти трогательные заблуждения - они остались в другой галактике, с хламом прочих утопий...
Взрослые - уже немолодые дяденьки и тетеньки - ведут себя как шальные хиппи-тинейджеры. Ходят без трусов. Думают, что сексуальная ориентация зависит от мнения психоаналитиков и чьих-то сиюминутных капризов. Носят некрасивые вытянутые свитера и не зарабатывают денег. Кадр у Мудиссона всегда перегружен. Оно и понятно: все герои со своими пожитками существуют буквально друг у друга на головах. Нарушено святое святых Запада - дистанция, гарантирующая индивидуальное пространство для жизни. Все действие здесь разворачивается в диапазоне между двумя репликами. Первая взрослая: "Мыть посуду - это так буржуазно". Вторая детская: "Они решили, что все хорошее - плохо, а все плохое - хорошо". Дети хотят жить просто по-человечески. Они не закатывают истерик - они устраивают демонстрации на собственной кухне, они мечтают о буржуазной контрреволюции. Они хотят есть мясо, которое запрещено в коммуне их родителей.
Мудиссон - 32-летний швед, прирожденный повар, знающий толк в специях, почерпнутых из богатых запасов нордической душевности. Блатная частушка Эминема и горький лиризм Боба Дилана (любимых артистов Мудиссона) могут соседствовать только в кухонном радиоприемнике. Именно с распаренной духоты soul kitchen он и выбрался. Выбрался, чтобы обогреть питательным теплом ностальгии перемазанные сажей мэйнстрима души простоватых зрителей. Стартовой площадкой для шведского феномена стал успех первых короткометражек ("Разборки в преступном мире" и "Просто немного поговори"). Волна успеха только щекотала пальцы Люкаса, а продюсеры уже организовали полнометражный дебют перспективного кулинара - "Покажи мне любовь" ("Fucking Amal"). Сексуальная подноготная унылого городка Омоль и чувственность белокурых тинейджеров терпким медом растаяли на симпатичной мордашке берлинского медвежонка Тедди и пять раз кряду нокаутировали шведского "Золотого жука". Система артхауса (повинуясь одобрительному рокоту растроганного Ингмара Бергмана) капитулировала перед Мудиссоном и поставила его на соответствующую полочку: для ценителей натуральных продуктов и кисло-сладкого соуса. Даже шведская дыра, именуемая Омоль, оказалась пригодной для продажи: именно туда хлынул поток озабоченных подростков со всей Европы. Юные нонконформисты получили что хотели: на въезде их встречал радушный транспарант: "Добро пожаловать в Fucking Amal".
Усилиями дружины Фон Триера в конце 90-х все провокативное и перверсивное шло с молотка, пресловутая "Догма" была на пике моды. В пакете этих однодневок оказался и удачный дебют Мудиссона. Сам Люкас авантюру догматиков ругал и умывал руки, утверждая собственное первенство и оригинальность. "Мы с тинейджерами говорим на одном языке. Между поколениями не должно существовать границ", - сообщил Мудиссон восхищенным репортерам, отправляясь готовить очередную порцию нонконформистского варева. Новый проект вышел в формате мини-сериала и получил название "Новая страна". Люкас (в компании соратника Маркуса Бирро) еще стриг купоны успеха, а в очередь под софиты уже пристроилась коммуна неудачников-хиппи.
"Вместе" ("Tilsammans") представили разболтанную публику середины 70-х. "Шведское кино 80-90-х в целом - отборная дрянь", - заключает Мудиссон и обращается к расклешенной романтике хиппи. Результат известен: и жизнь, и слезы, и сантехник, который бросил пить во имя семейных идеалов. Свято место отошедшего от дел Бергмана (однако не ему, а Джону Кассаветису Люкас клянется в неизбывной любви) по-прежнему пустует, а главное достоинство нового генератора шведских идей заключается лишь в добротном чувстве кинематографической фактуры. А проще говоря, в единственном приеме: вот симпатичная похмельная (а еще лучше детская) физиономия заурядного соотечественника. Наезд: различим блеск взволнованных глаз. Еще наезд: ощутимо прерывистое дыхание. Крупнее: пожалуйста, поры. Ну а на десерт: титры, озвученные фирменной АВВА, - ведь посетитель зала обязан знать, от чего так радостно его влажное лицо и так отчаянно он бьет в ладоши. Впрочем, многие с радостью выбегают в суровое настоящее, так и не узнав фирменного рецепта. Остаются только физиологические ощущения: недорого и питательно.
