Манера проведения

Потеплее

Театр Станиславского к музыкальным вольностям не приучен, терпит у себя разве что гитару маргинала Мамонова. Да и мирзоевские маскарады ему по душе больше, чем модный рус-рок, адепты которого, того гляди, cнесут двери и поломают стулья. "Сплин", едва ли не самая успешная рок-группа начала нынешнего века, впервые за долгий срок играла в акустике - а это значит, что рев электрических гитар был заменен согласным звоном акустических, а вместо мертвых синтезаторов звучало живое фортепиано. Это в застой акустический звук для "Аквариума" (или, скажем, "ДДТ") был единственно возможным ввиду отсутствия технической базы - и оттого назывался "кухонным". Нынешние герои стадионов типа Мика Джаггера подают "акустику" как звуковое лакомство и приятное излишество, а кухонного саунда бегут.

Каждый раз, отправляясь наблюдать сугубых рок-н-ролльщиков в условиях повышенных цен на билеты, опасаешься, как бы артист не начал смущаться или, наоборот, злобно ехидничать. Однако лидер "Сплина", добродушный умница Александр Васильев за последние несколько лет не только вырос из рупора подростковой депрессии в пелевиноподобного гуру, но и выучился универсальным приемам ласкового обращения с любой аудиторией. Программа концерта, на радость расставшимся с энной суммой денег поклонникам, осторожными шагами пробиралась от непрожеванного творческого прошлого к затейливому настоящему - чего в последнее время на концертах младоклассиков рока уже не бывает. Его величество Маркетинг вообще не жалует ретроспективы, а ослушаться его прихотей означает лишиться пенсии.

После изматывающего годового "Феллини-тура" совместно с жеманно-трагичными "Би-2" Васильеву и его коллегам было необходимо интимно взвеситься на весах любви публики, что и было проделано. И теперь не беда, что снобы величают "сплинов" "Аквариумом" для бедных" и называют "коммерсантами" - до первых морщин далеко, а простота еще никого, кроме неудачливых воров, не губила.

Посветлее

"Моссоветовская" сцена в своих музыкальных пристрастиях разборчива, если не сказать привередлива: если ты не "Кронос-квартет" или Горан Брегович, то путь туда тебе заказан. Ян Тирсен ехал в Россию гоголем - на глазах москвичей еще не высохли слезы умиления по поводу приключений чернобровой Амели, озвученных им по заказу Жана Жене. Французский музыкант угодил в еще теплые объятья.

Представляя гостя из Бретани, хозяин "Дома" Николай Дмитриев отчего-то назвал его "французским Алексеем Айги". Аналогия показалась странной: возглавляемый Айги ансамбль "4"33" балуется инструментальной музыкой, балансирующей между двумя стихиями - экспериментальной и высоколобо-коммерческой. Тирсен же со своим маленьким оркестром оттирают прабабушкин аккордеон от пыли давешних времен до вполне современного, годного для продажи блеска. Их разнонаправленность стала тем более заметной, когда ансамбль Айги вышел на "разогрев".

А затем представьте себе: сцена уставлена диковинными приспособлениями, скрипки, рояли, барабаны и металлофон, строгие музыканты за ними и встрепанный хмурый человек в мятой футболке, поминутно меняющий инструменты, - это Тирсен и есть. То начнет водить смычком по ребру металлической пластины, то станет одной рукой играть на рояле, а другой - ласкать аккордеон, а то - выдавать на скрипке лихорадочные тремоло. Причем вся эта конструкция из людей и инструментов служит не тотемам авангарда, а добропорядочному божеству французского шансона. Струнные сочатся медом с лирической горчинкой, грустные улыбки живут в переливах фортепиано, из мехов аккордеона выходит воздух с ностальгическим запахом... Сливаясь воедино, эта взвесь легко открывает двери восприятия и легко проходит сквозь них; причиняет ласку уху, не оставляя царапин на сердце. Лишь иногда, когда посреди особо нежного фрагмента вдруг заработают барабаны или вторгнется свистящая электрогитара, распрямишься в удивлении.

Тирсен успешен на родине, а теперь еще и признан в России - насколько можно судить по переполненному залу и длинному бису, сыгранному напоследок. Однако, быть может, ему становится тесно в сооруженном им самим жестком каркасе собственной стилистики. "Как вы относитесь к звонящим во время концерта мобильным телефонам?" - спросила перед концертом у французского гостя русская журналистка. "Эти звонки будут частью общей музыкальной ткани концерта", - смело ответил модный композитор. Телефоны звонили беспрерывно. Тирсен ошибся.