Владимир Архипов В 1994 году я сделал открытие, увидев за крючком для одежды, сделанным из старой зубной щетки (без щетины), загнутой на газовой плите и прибитой к стене, потрясающий народный феномен изготовления необходимого бытового предмета собственными руками.
Последующие 7 лет я собирал эти удивительные вещи по всей России с целью использовать их в своей индивидуальной художественной практике. Так получилось, что за это время я сблизился с музейным сообществом (выставки в Ярославском художественном музее, Тольяттинском краеведческом музее, Красноярском музейном центре, в Англии, Австралии, Германии, Чехии), узнал положение дел и проблемы современного музеефицирования материальной культуры как у нас, так и на Западе. И постепенно выяснил, что мировой теорией и практикой гуманитарных дисциплин феномен собственноручного изготовления бытовой вещи до сих пор не обнаружен, не известен, не описан.
Он не попал в поле зрения наших и западных исследователей по разным причинам, но прежде всего потому, что никто, очевидно, не представлял масштабов этого явления - иначе везде уже были бы соответствующие национальные музеи. Всем будет понятен всенародный масштаб этого феномена, если посмотреть 1000 уже найденных мною самодельных вещей. Я собирал их в течение 7 лет по всей стране на собственные средства, не имея ни государственной, ни какой-либо другой поддержки. За это время была отработана уникальная методика поиска вещей. Главной ее особенностью и достоинством можно считать фиксацию и сохранение исходного документального контекста создания вещи с помощью записи аудиоинтервью автора вещи. Самое важное в рассказах людей - персональные интонации, подробности и детали, которые появляются только в результате личного неформального общения с ними. Ни один музей мира не представляет сегодня свои экспонаты с помощью самих авторов.
Открыть завтра музей самодельной вещи - нереально. И это не было бы большой бедой, если бы мы сегодня жили в привычной, последовательно изменяющейся вещевой среде. Но ситуация катастрофическая: последние 10 лет старые вещи советского происхождения с радостью выбрасываются и заменяются на новые, имеющие, как правило, западное происхождение. Этот же процесс происходит и с самодельными вещами.
Сегодня уже никто не будет переделывать радиоприемник, чтобы ловить "Голос Америки", или делать ребенку игрушечный пистолет, так как абсолютно доступный китайский пистолет трудно отличить от настоящего. Логика и радость обывателя понятна, а вот проблемы, которые возникнут у исследователей материальной части советской истории, понятны только профессионалам. Проблему крайне обостряет появившаяся частная собственность, которая радикально и навсегда изменила производственные отношения: собственник не позволит на его оборудовании, из его сырья делать самодельную тележку, санки, якоря, изготовление которых в советское время было обычным делом. Сейчас это почти невозможно! А значит, уже никогда не будет титановых лопат, ледобуров, двухместных мышеловок, самогонных аппаратов, топоров, канистр и многого-многого другого. Сегодня еще таких вещей по стране сотни тысяч, и если сейчас не собрать хоть часть из них, то потом никто и никогда не поверит, что иногда чай солдаты (а также студенты и заключенные) кипятили лезвиями, что гараж мог переезжать на собственных колесах, что из корпусов баллистических ракет делали погреба, а из других частей - заборы, гаражи, мопеды, насосы, лодочные моторы. Вот он - современный народный эпос, вот одна из граней пресловутой идентичности.
Проблема стоит так - у нас очень мало времени на то, чтобы найти и собрать бесценные, уникальные образцы народной материальной культуры советского периода. Материал настолько богат, разнообразен и в то же время неизвестен, что достоин своего музея.
