Александр Журбин Блок призывал слушать "музыку революции". Советские композиторы пошли дальше и писали "музыку революции". Однако тонны этой музыки канули в "летейской библиотеке" или остались историческим курьезом. Художник не должен спешить что-то "отображать" - время неизбежно отразится в том, что ты делаешь, даже если ты попытаешься о чем-то умолчать, говорил Уолт Уитмен.
Вообще всякое сравнение или сближение терроризма и искусства - кощунственно. Знаменитый германский композитор Карл-Хайнц Штокхаузен навеки разрушил свою репутацию, опрометчиво заявив после 11 сентября, что Нью-Йоркская катастрофа - это как "мощное произведение искусства", как "театрально-мультимедийный акт". Но мировое сообщество не оценило высокого эстетизма Штокхаузена, и музыканты всего мира с тех пор бойкотируют его музыку.
"Русские красавцы" и русская литература
Общеизвестно, что первые настоящие террористы были именно в России. Именно здесь руками и головами Нечаева и Желябова, Перовской и Ульянова-старшего были заложены, так сказать, теоретические основы терроризма. Формула простая - запугивать, запугивать и запугивать, листовками, речами и прокламациями, а когда все отмахнутся от этого - мол, болтология, - вот тут-то и устроить теракт, или, как тогда говаривали, "экс". Реально убить какого-нибудь человека, желательно главного - царя, а не получается царя, можно и великого князя или московского градоначальника. Главное - привлечь внимание и посеять страх.
Именно здесь, в России, эти опыты стали проводиться еще в середине позапрошлого века, а все остальные - кубинцы, немцы, арабы - уже перенимали российский опыт, усваивали его и развивали, каждый по-своему.
Некоторые герои русской литературы вполне могут быть зачислены в террористы. Например Германн в пушкинской "Пиковой даме" - он грозит старухе пистолетом, чтобы узнать тайну трех карт. Возможным "бомбистом" был тургеневский Базаров. В террористы савинковского типа метит Мартын, герой романа Набокова "Подвиг". (Хотя сам Набоков терпеть не мог террора, ни красного, ни белого: именно от руки такого оголтелого "антимонархиста" погиб его отец, министр юстиции Владимир Дмитриевич Набоков.)
И все же в русском искусстве террорист - скорее исключение. Даже у классика соцреализма Горького герои (Челкаш, Клим Самгин, даже мать Павла Власова - скорее романтики, чем "хладнокровные убийцы"). Пожалуй, только Достоевский посвятил этой теме целый роман ("Бесы"), значительно позже был роман Трифонова "Нетерпение" и спектакль "Современника" "Народовольцы". Но я не помню фильмов или живописных полотен (картина Репина "Не ждали" - всего лишь дань революционистской моде), песен или стихов, воспевающих Каракозова или Гольденберга, Засулич или Каляева.
Пугачев и Разин (тоже террористы по большому счету) были народные герои, поскольку открыто шли на бой с системой, пытались воевать в честном бою. Но подонки, бросавшие бомбы в кареты, где были женщины и дети, никогда не вызывали симпатий - ни у народа, ни у художников. Даже и в советские времена.
"Магнолия" и политкорректность
Говорят, снаряд дважды не попадает в одно и то же место. Но в жизни человека случаются самые невероятные совпадения. Так, я дважды, в 2001 и 2002-м, оказался в том городе, где были совершены крупнейшие теракты в мировой истории.
О таких странных совпадениях - мой любимый фильм американского режиссера Пола Томаса Андерсона "Магнолия".
Немного о кино. Есть ли связь между огромным количеством фильмов о террористах и реальным террором в жизни? Являются ли фильмы отражением жизни или напротив - ее возбудителями и инспираторами? Может ли быть, что реальная жизнь копирует то, что выдумывают голливудские сценаристы?
Вопрос этот давно занимает умы людей, и это совсем не схоластика вроде того, кто был раньше: курица или яйцо.
Некоторые великие кинематографисты утверждают вполне определенно, что насилие на экране рождает насилие в жизни. Так, Роберт Олтман, патриарх американского кино, снявший такие знаменитые фильмы, как "Госфорд Парк", "Доктор Т. и Женщины", "Нэшвилл" и множество других (всего - 76 фильмов!), сказал: "В фильмах мы показываем, как надо убивать, а люди с удовольствием копируют это. Как кинематографисты смеют создавать такие страшные и кровавые фильмы?"
Вуди Аллен, другой сторонник ненасильственного кино, говорит: "Надеюсь, скоро люди поймут, что убивать людей нельзя, а показывать убийство на экране - безнравственно..."
Но - кто же их послушает? Ясное дело, ни Олтман, ни Аллен никогда не делали триллеры, это не их бизнес, и они никак не зависят от "бокс-оффиса". Но таких, как они, - меньшинство. Кровь обильно льется в кадрах как голливудских, так и независимых фильмов (про Россию - умолчу, по-моему, более кровавого кинематографа, чем российский кинематограф 90-х, просто не сыскать). Именно кровавые боевики и триллеры - самые профитные продукты во всем мире. И когда люди приносят сотни миллионов долларов в кассу - кто думает о последствиях? О том, что в зале может сидеть мальчишка, из которого вырастет Усама бен Ладен или вашингтонский снайпер Джон Аллен Мухаммад.
Известный американский критик Дэвид Стеррит напечатал статью в уважаемой газете "Крисчен Сайенс Монитор", где утверждает, что жизненная позиция и мировоззрение американцев (и не только американцев, заметим мы в скобках) последних десятилетий сформированы не историей, моралью и религией, а популярными развлечениями - телевидением, кино, поп-музыкой... Именно поэтому в мире все больше преступности и насилия.
На каждый фильм о ненасилии (например "Ганди", фильм Ричарда Аттенборо 1982 года) приходится сотни, если не тысячи фильмов, в которых насилие и ненависть представлены как неотъемлемая часть человеческой жизни.
Мой знакомый Ричард Пенья, директор Нью-Йоркского кинофестиваля и заведующий Департаментом кино при Линкольн-центре в Нью-Йорке сравнивает в своей статье два фильма на сходную тему: "Правила боя" (Rules of Engagement, режиссер Уильям Фридкин, 2000 год, фильм был показан на Московском кинофестивале) и фильм Джилло Понтекорво "Битва за Алжир" (The Battle of Algiers), который получил 3 номинации на Оскар в 1965 году. Разница, как утверждает Пенья, заключается в том, что итальянский фильм показывает и французов и алжирцев как людей. Никто из них не чудовище, не монстр, хотя всем приходится действовать, как монстрам. В фильме "Правила боя" арабы изображены как дикие фанатики, воплощение зла, которое не имеет объяснения и не нуждается в нем. Такой фильм будит расовую и религиозную ненависть и призывает к убийству - считает Ричард Пенья.
"Настоящая" Америка
Стоит ли перечислять бесчисленные фильмы со Шварценеггером и Брюсом Уиллисом, Сталлоне и Ван Даммом, Стивеном Сигалом и Вином Дизелем? Это именно то, что во всем мире считается американским кино, это то, что всему миру кажется настоящей Америкой.
Хотя это совсем не так, и Америка на самом деле - богобоязненная, пуританская страна, где на 99% территории так тихо, что слышны пролетающие мухи. И все же Америка в воспаленных мозгах подростков всего мира выглядит так, как ее рисуют Пол Верхувен или Джеймс Камерон. В том числе и в мозгах российских подростков. И, наверное, чеченских.
Они ведь не смотрят фильмов Олтмана и Вуди Аллена, им неинтересен Милош Форман или Хэл Хартли. Они хотят "экшн", а раз "вы просите экшн - их есть у меня" - говорит производитель фильмов (или видеокассет или ДВД). И процесс идет. И мы знаем, куда он приводит.
Понятное дело, американцы стараются быть политкорректными. Они стараются терпеть всех и старательно объясняют, почему никого нельзя обижать и - тем более - запрещать. Но политкорректность приводит к мягкотелости и расслабленности. Мы уже знаем, чем Америка поплатилась за свои прекраснодушие и наивность. Очень не хочется, чтобы Россия повторяла те же ошибки.
