Вадим Рутковский Психолог Крис Кельвин отправляется вослед коллеге Гибаряну на планету Солярис, где происходит что-то неладное. Выясняется, что покрывающий Солярис живой океан способен материализовывать фантомы, существующие в сознании астронавтов, их муки совести. Земляне называют эти создания "гостями"; для Криса таким "гостем" оказывается его покончившая собой жена Рея (в книге и отечественном фильме ее зовут Хари). Главные роли доверены Джорджу Клуни и Наташе МакЭлоун. Клуни имеет с нашим Донатасом Банионисом неочевидное, но ощутимое, а в отдельных эпизодах просто ошеломляющее внешнее сходство. МакЭлоун на Наталью Бондарчук похожа мало, зато носит то же имя. За роль Снаута, или в американском варианте Сноу, взялся Джереми Дэвис, выглядящий значительно моложе, но не менее эксцентрично "нашего" Юри Ярвета. Не повезло одному Сарториусу, которого у Тарковского играл великий Анатолий Солоницын. Этот персонаж сохранил решимость аннигилировать "гостей", но сменил имя, пол и цвет кожи и превратился в негритянку Хелен Гордон (актриса Виола Дэвис). Исчез клокочущий океан, который Тарковский и оператор Вадим Юсов придумали, наблюдая биологические опыты. Вместо него нам предлагают поверить, что какое-то маловразумительное разноцветное мерцание способно улавливать волны памяти и создавать существа, так похожие на белковые тела.
Есть небезосновательно распространенное мнение, что Тарковский - режиссер из породы "трудных", "не для всех". Так-то оно так, но только с одной стороны. С другой - и американский фильм позволяет это отчетливо рассмотреть - Андрей Арсеньевич был едва ли не единственным в СССР специалистом по фантастическому триллеру. "Солярис" и "Сталкер" - почти эталонные образцы жанра, закамуфлированного многозначительными длиннотами и культурными наслоениями вроде текстов Сервантеса, ожившей картины Брейгеля или музыки Баха. Новый "Солярис" не что иное, как дистиллированый Тарковский, Тарковский-light, такой же медлительно-томный, но очищенный от зауми и мессианства. Больше жанра, меньше философии. Интимные сцены вместо бессюжетных проходов-проездов. Зато посмотрите, как потерянно и одиноко сидит Клуни на кровати - один в один кадр из "неизвестного фильма Тарковского".
Дело в том, что фантастически успешный Содерберг - идеальный имитатор, человек без лица, хамелеон экстра-класса. В его дебюте "Секс, ложь и видео" председатель Каннского жюри Вим Вендерс почувствовал своего духовного наследника. Вим ошибался. Содерберг может одинаково уверенно снять что угодно: сюрреалистическую фантазию "Кафка", добротный ретро-роман "Царь горы", "фильм нуар" "Underneath", абсурдистский "Шизополис", реалистичную "Эрин Брокович", формально изощренную социальную драму "Траффик" или криминальную комедию "Одиннадцать друзей Оушена". Секрет его успеха - в осознанном отказе от всякой индивидуальности.
Сегодня Содерберг увлекся европейским авторским кино. Он берет его лучшие образцы и механически переносит их на новую почву, добиваясь эффекта как минимум занятного, как максимум шокового. Незадолго до "Соляриса" Содерберг и Джордж Клуни спродюсировали дикую комедию "Добро пожаловать в Коллинвуд". В основе ее - неореалистическая итальянская лента "Злоумышленники остались неизвестны". Поместив действие в вымышленный "кливлендский Бейрут", фильммейкеры сохранили весь нищенский антураж фильма-оригинала, а гоп-компания актеров-фриков разыграла сюжет в духе "Одиннадцати друзей Оушена", только в декорациях "Трехгрошовой оперы". Радикальный эксперимент по пересадке неореализма в современность прошел впечатляюще. "Солярис" - еще один фильм-клон. Имитирует он, кстати, не одного Тарковского.
Содерберг не обманывал, когда обещал, что не станет злоупотреблять спецэффектами. В итоге земное будущее - это всего лишь крупные планы главных героев на размытом фоне хмурых людей в дождевиках. Клубы пара, мешающиеся с водяными потоками. Дождь и туман. Сочетание напоминает кино Ридли Скотта, равно как незатейливое парение космического корабля смахивает на "Космическую одиссею" Кубрика. Содерберг позаботился о тех, кто экономит время и не хочет утруждать себя просмотром доброго десятка разных лент. Судя по плачевным сборам, его забота пропала втуне.
