Олег Вергелис
Немозмутимый Ступка.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
-Богдан Сильвестрович, что это за фильм, в котором вы вместе с Квентином Тарантино снимаетесь?
– Картина называется "Убить Тарантино", режиссирует ее Роман Качанов...
– А кого вы играете – Тарантино? Или же убиваете Квентина?
– Я играю Феллини. Мой герой – профессор ВГИКа. Всю жизнь в своих лекциях он разоблачал буржуазное кино и ненавидел Голливуд лютой ненавистью. Студенты его за глаза называют Феллини. И вот однажды к нему приходят два туркмена и говорят: "Надо, дорогой, как-нибудь "Криминальное чтиво" посмотреть". А мой герой: "Подождите, скоро этот фильм на экранах будет!" – "А ты детей любишь? Дети очень хотят посмотреть..." И вот снаряжается целая экспедиция в Лос-Анджелес, чтоб украсть еще не вышедший на экраны новый фильм Квентина Тарантино. Эти пираты от кого-то убегают, их кто-то догоняет... Я лечу на машине на бешеной скорости. Меня опять догоняют... И в какой-то момент, увидев на холме огромные буквы "Hollywood", залезаю на букву "H", беру топор и начинаю крушить к чертовой бабушке все эти голливудские ценности. «Это тебе, Голливуд, за первую кровь, а это тебе за «Терминатора»! – и в итоге одна буква на него падает, едва не задавив.
– А что за слух, будто бы вам предложила какую-то необычную роль Кира Муратова в своем новом фильме?
– Не слух, а правда. И Эльдар Рязанов ведет переговоры относительно моего участия в проекте о Гансе Христиане Андерсене (стучу три раза по дереву, чтоб не сглазить). У Киры Георгиевны действительно будет картина по сценарию Ренаты Литвиновой, состоящая из двух новелл. В одной из них мой герой, довольно пожилой человек, вдруг решает, что ему в жизни необходим секс...
– Очень интересно... И что же он для этого делает?
– Дальше – тишина.
– Как вы восприняли известие о том, что вас первым из украинских артистов выдвинули на европейский «Оскар»? Обрадовались? Не поверили?
– Приятно, конечно. С фильмом "Свои", который принес мне эту номинацию, связано немало памятных добрых моментов. В Москве, во время Международного кинофестиваля, когда мне должны были вручить Гран-при за лучшую мужскую роль, собрался цвет мирового кино: Мэрил Стрип, Алан Паркер... А я как раз играл в Киеве спектакль "Тевье-Тевель" по пьесе Горина «Поминальная молитва». Мне накладывают грим, накручивают кудри, и тут звонок на мобилку от редактора картины: "Богдан Сильвестрович, где вы? Что вы себе думаете? Идите немедленно получайте приз – сама Мэрил Стрип будет вручать!" Я, конечно, и обрадовался очень, но в то же время огорчился, что меня нет в это время в Белокаменной... Но спектакль в тот вечер прошел на особом эмоциональном подъеме.
– Вас, наверное, часто мучают вопросом: почему вдруг первый украинский артист стал одним из первых лиц нынешнего российского кино ("Свои", "Водитель для Веры"...).
– И какой ответ вы ждете?
– Ну, скажем, "я – интернационалист"...
– Так и напишите.
– Говорят, Месхиев тиран и деспот.
– Ерунда! Месхиев – настоящий мужик. Он точно знает, что ему нужно на площадке, и прекрасно понимает, чего от него ждут артисты на этих съемках. Когда я приехал к нему, он смотрел-смотрел, а потом – вопрос в лоб: "Ну что, хотите сниматься?"
– Вот так сразу, без кинопроб?
– Какие пробы? Кто их сейчас проводит? Так вот, на вопрос Месхиева я ответил четко: "Хочу у вас сниматься". Потом мне дали винтовку. И с Сергеем Гармашем и Костей Хабенским я уехал в киноэкспедицию на Псковщину... Кувыркаюсь, отстреливаюсь... А между этим думаю: "Господи, куди я попал?" А на площадке мат-перемат... Картина-то сложная – идет война, свои-чужие поменялись местами. "Лучше бы я Тевье играл в Киеве и не мучился на этом фронте". Они все ходят одной компанией, а я посторонний. Чужой среди "Своих". На пятый день работы решили снимать сразу финальную сцену – одну из самых трудных. Эпизод напряженный, психологически насыщенный. Если видели картину, должны его помнить... Я как-то так прочувствовал эту сцену, что взял – и сыграл. И тут же режиссер произносит: "А теперь поаплодируем артисту за очень хорошо снятую сцену. Браво!" Поверьте, первый раз подобное в моей жизни было. Причем без настроения снимался, поначалу даже был очень разочарован. К тому же почти параллельно шла работа над "Водителем для Веры", а это тоже сложный материал...
– Все думали, что вам на «Кинотавре» приз за лучшую мужскую роль дадут, а дали Абдулову┘ Но почему, Богдан Сильвестрович, вас за "Водителя" так обидели на "Кинотавре" в Сочи: все хлопали, восхищались, а в итоге приз за мужскую роль дали не вам, а Абдулову...
– Не судьба. Абдулову, говорят, на этом фестивале раньше призов не давали. Но я не расстраиваюсь. Главное, что фильм получился. Когда я недавно был в Париже на Неделе российского кино в составе очень представительной делегации (Машков, Гуськов, Ярмольник, Тодоровский), то зал на пятьсот мест не мог уместить всех желающих, которые пришли посмотреть "Водителя для Веры". После этого нас пригласил к себе Пьер Карден и стал живо интересоваться украинским кино. Российское, говорит, видим часто, а об украинском вообще ничего не знаем...
– Но что же туда везти из украинского, если ничего не снимают, кроме Верки Сердючки в пятидесяти мюзиклах одновременно?
– А разве хотя бы четыре картины не наберется – "Мазепа" Юрия Ильенко, "Мамай" Олеся Санина, "Настройщик" Киры Муратовой, что-то еще?.. Пять фильмов – уже Неделя украинского кино.
– А что это за история, будто вы побили горшки с Юрием Ильенко после скандального "Мазепы"?
– Не вздорил я с Ильенко! Просто он в каком-то интервью вроде бы сказал, что Ступка – как Бабочкин, который в каждом фильме играл Чапаева: Ступка везде играет Тевье и якобы лучше уже не сыграет. Я позвонил Юре. Он говорит, что в интервью все извратили, что интонационно и смыслово все звучало иначе: будто бы Ступка, как Бабочкин, и каждая роль у него – на уровне Чапаева...
– Странно, что после этого вы не говорите: "Как можно верить прессе?" И все же не обойду стороной некоторые мозоли, на которые вам наступают. Вот говорят, что вы как худрук чаще востребованы за рубежом, чем дома, редко бываете в родном театре...
– По-вашему, я должен ночевать в театре? Принести раскладушку и спать?
– Нет. Вы должны сидеть в кабинете.
– А я и сижу. И запускаю новые спектакли. Я художественный руководитель, который не ставит спектакли, а занимается их подготовкой, продюсированием. Если б я был постановщиком, я бы никуда не уезжал. Однако занимаюсь же еще и актерской профессией. Олег Николаевич Ефремов тоже ведь и на сцене играл, и репертуар формировал, и в кино много снимался...
– Вся Москва сейчас бурно обсуждает театральную реформу. А в Киеве дойдет очередь до таких дискуссий или погрязнем в политических?
– Я не хотел бы комментировать эту тему подробно, потому что экономический аспект лучше мог бы раскрыть директор нашего театра Михаил Захаревич. Да, в Москве мне тоже приходилось обсуждать эту проблему, например, с Костей Райкиным... Но что касается Украины, то, например, статус нашего Национального театра предполагает более прочный материальный фундамент. Только недавно, перед выборами, правительство почти вдвое повысило зарплаты – а в итоге получились приличные суммы даже для актеров без званий. Но то, что сегодня происходит в провинциальных театрах Украины, – это настоящий ужас. Это, по сути, дискредитация звания «Народный артист Украины», если крупный мастер в провинции может получать около 250 гривен, то есть примерно 50 долларов в месяц.
Киев
