Анна Ветхова
Музыканты ансамбля 'Red Priest' похожи на джазменов, но играют аутентичную музыку.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)
«Крайности барокко» – с таким необычным и завлекательным названием проходит восьмой по счету международный фестиваль Earlymusic. На сегодняшний день – это самый масштабный, стильный и интересный аутентичный проект в России. На фестиваль, базирующийся в Петербурге, приезжают из других городов и из-за рубежа специально, в нашей стране ему аналогов нет. И большая радость, что постепенно Earlymusic расширяет околоневское пространство: уже в течение нескольких лет отдельные проекты фестиваль представляет в Москве, а с этого года и в Нижнем Новгороде.
На этот раз открытие фестиваля происходило с участием необычного коллектива – британского квартета Red Priest. Московская программа их выступления, показанная в Театре Анатолия Васильева – концептуально выстроенная, как и все, что делают музыканты, – называлась «Карнавал времен года» и презентовала до дыр заигранную музыку Антонио Вивальди – цикл концертов «Времена года», перемежая каждый из четырех «музыкальных сезонов» сольными и ансамблевыми пьесами других авторов.
Музыканты славятся тем, что делают необычные аранжировки известных сочинений, перекладывая их на такой камерный состав, каковым является ансамбль блок-флейты (Пирс Адамс), скрипки (Джулия Бишоп), виолончели (Анджела Ист) и клавесина (Говард Бич). Квартет музыкантов звучит настолько полнокровно, что упрекнуть Red Priest в перемещении авторского замысла в менее полнозвучное пространство попросту невозможно. Это не единственное достоинство коллектива, который не случайно называют «барочными панками». Их выступление сродни шоу для веселых интеллектуалов, в котором элементы театра рождаются самой музыкой. Барокко – это не заумная тихая медитация: это живая человеческая жизнь во всем ее многообразии и даже натурализме. А Вивальди – не просто композитор, связавший свою жизнь со службой в церкви: он – рыжий священник (прозвище, которое композитор носил всю жизнь и которое использовали музыканты в названии своего коллектива Red Priest). Его «Времена года» – не набор виртуозных па, клонированных и ксерокопированных всеми и вся – от электрической Ванессы Мэй до еще более электрических рингтонов мобильников, но настоящие программные зарисовки, в которых вы услышите журчание ручья, лай собаки, пение птиц, вой метели, звуки охотничьих рогов, храп подвыпивших крестьян и много чего еще. Сценарий концертов, по словам руководителя Red Priest Пирса Адамса, – не выдумка: посетив музей композитора, вы обнаружите рукописи, в которых все эти образы выписаны Вивальди собственноручно. Хотя зачем ходить в музей, когда есть живые музыканты, которые все вам не только изобразят с немыслимой виртуозностью и невероятным драйвом, но и прокомментируют.
До сих пор представители особенно сильной в России академической традиции в исполнительском искусстве упрекают аутентистов в музейности, полагая, что игра на подлинных старинных инструментах только ухудшает авторский замысел. Главный и самый забавный аргумент с их стороны в подобных рассуждениях звучит примерно так: если бы у Баха был в распоряжении рояль, он напрочь забыл бы о таком инструменте, как клавесин. Может быть и так, только вот музыку он тогда писал бы совсем другую┘
Новое поколение европейских аутентистов в лице Red Priest не дает противникам этого исполнительского направления никаких шансов на высказывание сколько-нибудь веского аргумента: если есть идея, подсказанная самой музыкой и историей, если есть влюбленность в музыку и школа игры, позволяющая воплотить замысел, и если, наконец, есть невероятная увлеченность своим делом, воображение и харизма, все аргументы растворяются в воздухе как мыльные пузыри.
