Марина Борисова Концерт в Светлановском зале Дома музыки проходил при пустом балконе и даже не до конца заполненном амфитеатре. Но и без соответствующих своему рангу рекламы и ажиотажа вечер стал вершиной фестиваля. Москва открыла дирижера, которого уже сегодня, несмотря на молодость, стоит назвать выдающимся.
Малеровский камерный оркестр (основан в 1997-м Клаудио Аббадо) и Дэниел Хардинг сегодня олицетворяют мировую музыкальную элиту. У Хардинга за плечами дебюты с лучшими оркестрами Европы – Берлинским филармоническим и Венским филармоническим, постановки в главных оперных домах (Опера де Пари и Баварская опера) и работа с мэтрами мировой режиссуры – Люком Бонди («Поворот винта» Бриттена) и Питером Бруком («Дон Жуан» Моцарта) в Экс-ан-Провансе. С 2003 года Хардинг – художественный руководитель Малеровского камерного оркестра. Третье действующее лицо – Пьер-Лоран Эмар, чья международная карьера началась с победы на конкурсе Оливье Мессиана (1973). Эмар выступает с лучшими дирижерами мира (Пьер Булез, Сейджи Озава) и является одним из главных исполнителей современной фортепианной музыки.
Новые для русского слуха музыканты сочетают крайне серьезное отношение к делу с высочайшим качеством работы. Эти компоненты не только вызывают уважение специалистов, но крайне притягательны для широкой публики. Тогда она не нуждается ни в популистских жестах, ни в эстрадном обаянии, считающихся у нас едва ли не правилом. Эти музыканты играют так, что ни у кого из присутствующих – независимо от культурного багажа – не возникает сомнения, что академическая музыка способна вызывать самое живое эмоциональное переживание и быть актуальным искусством.
В этом убедили все части программы. Пять пьес для оркестра – знаменитый опус Антона Веберна (1909), имеющий рекордно малую продолжительность (около 12 минут) и чрезвычайную насыщенность. Все вздохи, шорохи и вибрации сочинения, вмещающего, несмотря на малые размеры, вселенную, были выявлены оркестром, являющим не анонимный звуковой монолит, а ансамбль чутких солистов. В фортепианном концерте Моцарта № 18 публика узнала замечательного пианиста, способного много рассказать в пределах одного эмоционального диапазона под затертым названием «лирика» так, что популярная у нас концепция жанра концерта как формы конкуренции оркестра с солистом была тактично опровергнута. Индивидуальность была так естественно утоплена в музыке, что говорить об интерпретации как-то даже неловко: при столь внятном исполнении ничего не нужно выпячивать и доказывать.
Главным событием вечера стал Шуман, его Вторая симфония. Эта музыка у нас редко исполняется, имеет репутацию неконтактной и неэффектной, но именно Шуман и стал сенсацией, которая впишет этот вечер в историю нашей музыкальной жизни новейшего времени.
Хардинг и оркестр открыли Вторую Шумана как музыку высшего пилотажа. Он не стал раскачиваться, а сразу проявил такую хватку, что уже первая часть прозвучала как абсолютно гениальное, законченное и мощное творение. Финал оставил одно сожаление: неужели это чудо закончилось? Этот Шуман останется с нами навсегда, и только за одну третью часть, даже за одну фразу кларнета в этой части, за чудесный фагот и мягчайшие валторны надо поклониться тем, кто пригласил в Москву Малеровский камерный оркестр и дирижера Дэниела Хардинга.
