Полина Труфалова
Николай Афонин пытается избавить студентов от излишней свободы.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Николай Афонин, ректор старейшей театральной школы ≈ училища им. М.С. Щепкина, отметил свое семидесятилетие. Без малого сорок лет его творческая жизнь связана с прославленной школой Малого театра.
– Николай Николаевич, какие времена были самыми тяжелыми для вас как преподавателя и ректора?
– В педагогике как раз у меня трудностей не было. Когда меня пригласил Николай Аненков преподавать на свой курс в 1968-м, я испытал радость оттого, что начал работать с ребятами. Мой педагог Вениамин Цыганков даже устроил мне скандал: «Если бы я знал, что ты хочешь преподавать, я бы тебя на свой курс взял, а теперь как я могу у Аненкова тебя отобрать!» Так мне стало понятно, что в училище на меня делается ставка. В 1974 году меня пригласили на Кубу создавать театральный институт и учить преподавателей, которые будут в дальнейшем работать по моей методике. И я внедрил там систему Станиславского.
– Фидель Кастро приходил на ваши спектакли?
– Он был у нас на дипломе. Восторгался, долго тряс мою руку. Кстати, меня при знакомстве с ним удивило, что он – рыжий. На всех фотографиях, рисунках, плакатах он был брюнетом. На него произвела впечатление чеховская «Ведьма», и о героине он сказал так: «Она – женщина всех времен и народов». Актриса действительно схватила типаж героини. На Кубе был переведен на испанский и издан мой учебник по актерскому мастерству.
– После перестройки был период, когда молодежь перестала поступать в театральные вузы. Затронула ли эта тенденция старейшую актерскую школу?
– Даже когда у Малого театра раскинулся рынок и, казалось, большинство людей интересуется деньгами, все равно меньше чем сто человек на место среди поступающих у нас не бывало.
– Был период, когда педагогический труд оплачивался очень скудно - зарплаты были равными месячному билету на метро. Как удавалось сохранить кадры?
– В то самое трудное время я постарался помочь всем нашим педагогам и студентам. Студенты получают у нас ежедневно полноценный бесплатный обед, чего больше нигде нет, и я этим горжусь. На каждого выделяется 45 рублей в день. Если умножить на месяц, выходит, что он получает две стипендии, плюс к своей основной. А еще у нас есть стипендия президента, правительственная, Дома актера, СТД РФ. Помогают нам Элина Быстрицкая – она молодец, Юрий Михайлович Лужков, присылая добавки к стипендиям. Потом я стал думать, как помочь педагогам. Стал сдавать несколько наших помещений, и деньги разделил поровну на всех работников училища – от профессора до уборщицы. Таким образом, была увеличена зарплата чуть ли не в три раза. А с прошлого года Владимир Владимирович Путин выделил нам грант.
– Перед вами прошло столько студентов, вы выпустили столько актеров. Изменился ли современный студент?
– Мы совсем недавно говорили об этом с Юрием Мефодьевичем Соломиным. У него курс – у меня курс. Когда мы поступали, то были зажаты и физически, и морально. На первых занятиях педагогам приходилось нас освобождать от этой зажатости. А теперь, мы смеемся, нужны другие упражнения – собирать их, «освобождать» от свободы. Станиславский говорил: «Надо актеру вырабатывать нахалит» – так у нынешних студентов нахалит уже есть. Надо учить концентрации, сосредоточенности. Хотим воспитать их интеллигентными людьми.
– Один из самых известных ваших учеников – Олег Меньшиков. А вот его трудно было учить?
– Я тут посчитал, что вырастил двадцать две звездочки. Анатолий Белый, сестры Ольга и Татьяна Арнтгольц, Артем Ткаченко, Максим Коновалов, братья Андрей и Алексей Чадовы, Катя Климова, Петя Трофилов, Влад Маленко, Игорь Лях, Дмитрий Кознов, совсем недавно окончивший училище Стас Эрдлей – все они мои выпускники. И, конечно, Олег Меньшиков. Мы набирали этот курс с Владимиром Монаховым. Помню, как пришел Олег, очень воспитанный мальчик, с горящими глазами-угольками. Замечательно показался. Мы были им довольны. Его никак не выделяли, но учился он прекрасно. На этом курсе я ставил «Нашествие» Леонова и дал ему главную роль, а он пришел и попросил другую. Олег взял эпизод – роль Немца. И надо сказать, это шедевр. Зритель аплодировал на каждую его реплику. Олег нашел и походку, и манеру речи. Отказался от героической роли, захотел попробовать себя в характерной роли. Потом уже себя показал как прекрасный актер и наш выпускник.
– А как вы сами решили стать артистом?
– Это – загадка и для меня самого. Мои родители крестьяне. В деревню привозили только кино. Начальное образование я получал в сельской школе, в которой было пять классов и кружок художественной самодеятельности. Я пришел в кружок. Меня спросили, в каком классе учусь. «В первом», ≈ ответил я. «Ты еще маленький, приходи попозже», ≈ сказали мне. Я отошел в сторону и заплакал. А уже потом, когда мы с родителями переехали в райцентр, в школе я активно участвовал в самодеятельности, меня там прозвали артистом, а в техникуме, где учился после школы, директор прозвал Качаловым и советовал поступать в театральный институт. Я и поступил на курс Веры Николаевны Пашенной, где радостно учился. Она мне помогала. Когда я получил по истории партии тройку, мне не давали стипендию. Она целый год платила мне из своего кармана. Я, естественно, потом рассчитался. Когда учился на втором курсе, у меня родилась дочка. Поскольку я Николай, то дочку в честь своего педагога я назвал Верой.
