Ирина Саминская В Венгерском культурном центре в Москве открылся новый выставочный зал с говорящим названием «Арт-Склад». «Право первой ночи» отдали венгерскому художнику Самуэлю Хавадтои. Его проект «Гамбит века» посвящен знаменитой шахматной партии между Борисом Спасским и Бобом Фишером. Странным образом перекликаются с произведениями Хавадтои работы молодого художника из Германии Дани Акулина (ученика великого Георга Базелица), представленные в Московском центре искусств.
После знаменательной встречи в 1973 году, когда два великих шахматиста боролись за звание чемпиона мира, а весь мир с напряжением следил за противостоянием Америки и СССР, победитель Боб Фишер прислал Йоко Оно подарок в память о Джоне Ленноне. Подарком стала шахматная доска. Столь сложная событийная комбинация привела в итоге к тому, что Самуэль Хавадтои, ставший впоследствии мужем Йоко Оно, создал серию работ, посвященную матчу.
В игре был сделан 41 ход, столько же и работ на выставке. Они все имитируют шахматную доску, покрыты тончайшим кружевом и лазерной гравировкой в виде шахматных фигур. Поверх они выкрашены в белый цвет, поэтому сохранена только фактура; на черных стенах зала работы выглядят волнообразным белым морем. Вся партия перед глазами, все ходы запечатлены, а кружева создают особый рельеф тончайшего напряжения.
Игра в этом проекте вышла за границы символа определенной эстетики и стиля, формировавшего сознание и идеологию двух стран. Белая пелена, накрывающая шахматные доски, погружает реальность в сон, где все смыслы стерты, а значительность того или иного действия переходит в разряд спокойного созерцания и тишины. Художник свел на нет идеологическое противостояние, все покрасив белым, «настаивая» на красоте игры, где фигуры сами по себе образуют абстрактные узоры.
Трогательна связь этого проекта с биографией Хавадтои, ведь не абстрактное движение планет в космосе, а подарок от Фишера, да еще и жене, вдохновил на создание картин. Все это придает проекту обаяние семейного альбома, прорисованного с особой тщательностью.
Похожий альбом можно увидеть на выставке Дани Акулина в Московском центре искусств. Здесь всего лишь два цвета – черный и белый, где первый только оттеняет второй. Тонким карандашом прорисованы очертания окон, цифр, отдельных слов. Оставшееся пространство заполнено белым цветом, который приобретает в работах некоторую навязчивость, как в цвете больничных халатов. Вообще странное настроение царит в работах Акулина – вроде никакой агрессии, полное умиротворение, отдающее сектантством.
Акулин – ученик Базелица, художника-провокатора, прославившегося изображенными вверх ногами героями. Учитель отзывается об ученике как о прекрасном рисовальщике, отмечая грустное и тоскливое настроение в его работах. У Акулина на поверку выходит такой минималистичный постимпрессионизм с примесью декаданса. Несколько черно-белых фотографий разрушенных имперских интерьеров завершают создание атмосферы упокоения душ. Это как сумасшествие родного города художника – Санкт-Петербурга. Акулин рано уехал в Германию, но серые туманы Северной Пальмиры преобразовались в его творчестве в стерильность белых пространств и карандашных закорючек. Сама природа белого из записок сумасшедшего как будто выходит наружу, оживая и сходясь в наивысшей точке болезни одержимостью, будь то шахматы или кошмары улиц Питера.
