Марина Александрова Легендарный маэстро, чье имя способствовало заголовку прошедшего концерта «Великие имена», действительно патриарх исполнительского искусства. Поэтому возникло чувство неловкости перед великим музыкантом за пустующие в партере места.
Москва сорокалетней давности носила его на руках, он был кумиром интеллигенции, другом и партнером Дмитрия Шостаковича, Святослава Рихтера, Мстислава Ростроповича, Давида Ойстраха и Леонида Когана, играл в первом составе Квартета им. Бородина и основал Московский камерный оркестр. Именно оркестр в его жизни стал доминантой: Баршай-альтист уступил место Баршаю-дирижеру. Предвидел ли маэстро, выпестовавший свой камерный коллектив на барочном и современном репертуаре, добиваясь эталонного исполнения также и ночными репетициями, что его оркестр спустя десятилетия сохранит лишь название, а не суть. Скорее всего да. Покинув страну в 1976-м, Баршай расширил свою сферу интересов, став востребованным симфоническим дирижером в мире и фигурой умолчания на родине.
83-летний маэстро, последний раз выступавший в Большом зале пять лет назад с симфоническим оркестром, представил на суд слушателей камерную программу.
Первое отделение было отдано Моцарту: прозвучали симфония «Юпитер» и соль-мажорный фортепианный концерт с солистом Питером Донохоу. Симфония, обласканная неторопливыми, но столь точными дирижерскими указаниями, как будто получила от Баршая изрядную порцию кислорода, – музыка повествовала и расцветала, а не боролась и не провозглашала, как это обычно бывает при исполнении «Юпитера». Тонко, без нажима, превышающей экспрессии и динамических зигзагов, что довольно часто хотят присовокупить адепты аутентики к музыке Моцарта, симфония произвела впечатление своей естественностью и лаконичностью. К сожалению, нельзя сказать то же самое о Концерте Моцарта. Англичанин Питер Донохоу – победитель VII конкурса им. Чайковского – не сочетался с оркестром своими воззрениями на музыку Моцарта. Виртуозно, но несколько упрямо он представил свою партию, отчего были обидные расхождения с оркестром не только темпового, но и характерного плана. Правда, в результате публика, неистово требовавшая бисов от пианиста, получила в награду еще одного Моцарта – рондо alla turca из ля-мажорной сонаты.
Во втором отделении «Виртуозы Москвы» исполнили Andante cantabile Чайковского в переложении маэстро Баршая, всегда любившего область транскрипций. И опять, как и в случае с Моцартом, музыка, казалось бы, знакомая от первой до последней ноты, стала щемящим откровением.
В заключение концерта Рудольф Баршай поставил сочинение своего друга – композитора Александра Локшина (1920–1987). Абсолютно неизвестное для большинства имя было затерто советской действительностью. Но Баршай считает Локшина великим композитором ХХ века и пропагандой его творчества занимается уже не одно десятилетие как за границей, так по возможности и здесь. Если пять лет назад Баршай специально приезжал в столицу для исполнения «Реквиема» Локшина, то сейчас он выбрал сочинение 1973 года «Песни Маргариты» для сопрано и симфонического оркестра. И если оркестр после гармоничного Моцарта и Чайковского словно ждал драматического прорыва, то солистка Эвелина Добрачева с красивым, но несколько обезличенным сопрано выбивалась своей отстраненностью от оркестровой событийности, которая уже не повествовала, а восклицала и преломляла.
