Андрей Райкин
Игорь Вулох – между условностью и абстракцией.
Репродукция.
В галерее RuArts воцарилась живописная абстракция двух поколений – художники Игорь Вулох и Евгений Дыбский объединились под названием «Трансляция времени».
Игорь Вулох – нонконформист 60-х годов. Его абстракции неизменно рождаются из природы. На выставке художник сталкивает две ее крайности – живой, наполненный воздухом и движением пейзаж и каменный блок как инертный осколок природы. Эти темы выкристаллизовались за многие годы, и он к ним периодически возвращается: недавние работы перекликаются на выставке с работами 70–80-х. Так происходит его «трансляция времени».
Игорь Вулох создает свой «сад камней». На гладкую однородную поверхность он помещает камень или кусочек коры. Фон остается белым, и за счет минимализма окружения маленький предмет приобретает значимость. Эти работы можно назвать «В фокусе». Художник создает простую композицию простыми средствами, но в этом и состоит трудность задачи. «Приступая к работе, я решаю для себя, что, например, не буду пользоваться более чем двумя-тремя красками и вертикалью, чтобы, будучи в этих границах, я выжал из себя все, что мог, для того чтобы показать, что я из себя представляю». И получается не «портрет камня», а обобщенный, почти бестелесный образ, отбрасывающий тем не менее почти осязаемую тень. Тщательно разработанный по цвету, уравновешенный по композиции этот статичный предмет во всех своих чертах строго вертикален или горизонтален. За счет этого живопись получает невероятную динамику: кажется, каменные блоки пришли в движение: вместе с пейзажами они кружатся в выставочном пространстве то быстрее, то медленнее.
Живопись Игоря Вулоха находится где-то на грани условности и абстракции. Если каменные блоки условны, но никак не абстрактны, то в пейзажах нет вообще ничего конкретного. Для них характерно виртуозное обобщение форм, пластика и движение. Порой оно так стремительно, что художник будто пытается удержать структуру. Один из таких необычных пейзажей превращает зрителя в настоящего участника ралли Париж–Дакар. Пейзаж проносится на большой скорости, и глаз успевает «зацепить» лишь цвета. В этом смысле самая абстрактная картина оказывается предельно реалистичной. На «мелькнувший» за окном вид художник пытается надеть черную сетку условной структуры. Это из нее в одно мгновение, как из разбитого яйца, вырвалось живописное содержимое.
Издали этот абстрактный пейзаж напоминает фотографию в сочетании с компьютерной комбинаторикой, но ничем подобным художник не занимается. К работе Вулох подходит с классических позиций. В беспредметном он тщательно выстраивает композицию, в абстрактном почти конкретизирует пространство. Невероятно эстетские перламутровые оттенки подобраны с тщательностью голландской живописи. Но главное здесь не холодный расчет мастера, а его эмоциональная манера, глубина и в то же время легкость его живописи.
Живопись разных периодов различна по интонации. Более ранняя цветовая мелодия – плавная, под сурдинку; более поздняя – ярче и быстрее, завершается мощными цветовыми аккордами. Последние две работы почти экстатично горят цветом, как будто камень превратился в кусок раскаленной руды и пылает, как сердце Данко, а река вобрала в себя весь «пожар» заката.
Как и Игоря Вулоха, Евгения Дыбского вдохновляет сама природа. Начав с реалистических пейзажей, в конце 80-х он уходит от реализма. Живописный взгляд на материал объединяет двух художников. А выставка получила название по серии работ Дыбского – «Translation of Time», созвучного со словом «трансляция».
Издалека работы Дыбского напоминают коллаж из разных материалов. Этим они близки современному дизайну. Будто бы взяли пластины мрамора, фрагмент какой-то древней фрески, кусочек предзакатного неба и все это сложили в футуристическую композицию с черной линией. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это живописная иллюзия. Художник, великолепно владея материалом, «обманывает» зрителя особой эмульсией, состоящей из смеси цветового пигмента, гипса и связующего вещества. Так получается гладкий камень, а осыпающаяся фреска – это полупрозрачная темпера, не более.
Сочетая различные живописные приемы и фактуры, Евгений Дыбский сравнивает их с телом человека, где есть гладкие места, твердые выступы и «мягкая волосистость». Для ее передачи приспособлен конский волос, больше похожий на чью-то сбритую бороду. Этими темно коричневыми волосами и выложены прямые линии на огромных холстах.
Из небольшого фильма о художнике становится понятно, что для него сам процесс работы важнее цели. Раздевшись по пояс, он с каким-то звериным удовольствием хватается за малярную кисть и закрашивает гигантский холст желтым цветом. Что ж, очень важно, что сам художник удовлетворен работой, тем более для него это занятие – своего рода терапия. А так наверняка собакой кидался бы на прохожих...
