Вспышки фантазии в бумажной оболочке

Фото сайта театра им. А.С. Пушкина

Московский драматический театр им. Пушкина отмечает 100-летие своего легендарного предшественника – Камерного театра. В честь векового юбилея сегодня здесь покажут спектакль, посвященный основателям Камерного театра – режиссеру-реформатору Александру Таирову и великой трагической актрисе Алисе Коонен. Худрук театра им. Пушкина Евгений ПИСАРЕВ рассказал о юбилейных мероприятиях журналисту Светлане ПОЛЯКОВОЙ. 

– Какова программа юбилейного вечера? Ждет ли зрителя праздник?

– Удивительный Камерный театр возник ниоткуда в год начала Первой мировой войны и исчез в никуда после Второй мировой. 35 лет существовал абсолютно экзотический цветок в московском холоде. Пока не загнулся и не погиб. Поэтому вместо праздника будет рассказ о людях, которые пытались быть счастливыми в несчастливое время, пытались прожить цветную жизнь в черно-белом государстве. О живых людях с их обидами, страхами, звездными болезнями. Пьеса Елены Греминой, по которой мы ставим юбилейный спектакль, полностью документальна, там нет ни одного выдуманного слова. Но это не литмонтаж, а драма, составленная из документов, писем, воспоминаний и т.д. А кроме того, в спектакль вплетены и фрагменты из «Брамбилы», из «Адриенны Лекуврер», из «Оперы нищих» и из «Сакунталы»... На читке пьесы произошло бурное обсуждение. Ряд артистов не приняли пьесу. Потому что не хотели слышать о больном. Не хотели никаких ассоциаций и предупреждений. А хотели поучаствовать в красивом вечере, посвященном красивому театру. Но изучив огромное количество документов (и доносов), прочитав предсмертное письмо Таирова, я уже не могу делать просто красивый вечер. 

– Вы будете играть Таирова?

– Я буду играть человека от театра из сегодняшнего дня, комментатора. Вика Севрюкова предложила сделать костюмы из бумаги. То есть как бы эскизы костюмов, дающие ощущение, что это шьется на тебе в данную минуту. И рвется. Таким образом, мы покажем не сцены из спектаклей, а вспышки фантазии. Таирова и Коонен на протяжении их жизни будут играть три разных артиста и три разные актрисы. Я воспринимаю этот спектакль как жест – недаром он называется «Спектакль-посвящение Камерному театру». В какой-то мере Театр Пушкина сможет еще раз поклониться театру-предшественнику и в чем-то покаяться за тех людей, которые уже покаяться не могут.

– Спектакль войдет в репертуар?

– Посмотрим. Проблема в том, что в нем занята почти вся труппа. Кроме того, это дело затратное, а никакого специального финансирования у нас на это нет. Нет денег и на большую выставку, где мы надеялись представить материалы, которые в советское время были переданы Театром им. Пушкина Бахрушинскому музею. Мы сделали небольшую выставку в фойе. А на нашем сайте появился раздел «Архивы Камерного театра» – на сегодняшний день самый полный в открытом доступе архив Московского Камерного театра.

– А история с мемориальной доской на здании театра так и не разрешилась? 

– Это тем более обидно, что в Москве нет ни центра Таирова, ни памятника, ни переулков – ничего. Есть, к примеру, Центр Мейерхольда, есть Театр Вахтангова, а имя Таирова в Москве никоим образом не увековечено. Причем маленькую мемориальную доску театр готов сделать собственными силами. Запрещено! Согласно закону 2009 года на учреждениях культуры запрещено вешать мемориальные доски.

– Но ведь к театру примыкала его квартира!

– Квартира была пристроена после революции, и Алиса Коонен жила в ней до 1974 года. Сейчас там расположены гримуборные. Но даже со стороны квартиры доску повесить не разрешили. В ответ на отказ в нашем ходатайстве я написал письмо, которое подписали все ведущие деятели культуры: и Миронов, и Фокин, и Табаков, и Урин, и Бородин, и Хазанов, и Ширвиндт, и многие другие. Некоторые даже не только подписали, но и дописали какие-то убеждающие слова от себя. Письмо было направлено Собянину, но потом из Департамента культуры пришел отказ за подписью Зеленцовой, заместителя Капкова, мотивированный тем, что при всем уважении к товарищам Таирову и Коонен, положительное решение создало бы нежелательный прецедент. 

– Предлагают ли чиновники какой-нибудь альтернативный способ увековечить имена создателей Камерного? К примеру, памятник?

– Как сказал мне Сергей Александрович Капков, памятник было бы проще сделать, чем мемориальную доску на здании. Но ничего конкретного не предложил. Но я верю тем не менее что доска будет, так же как, надеюсь, появится какой-то Фонд Таирова – после того как мы отпразднуем юбилей, я обязательно этим займусь. А пока мы восстанавливали могилы Таирова и Коонен на Новодевичьем кладбище, тоже бесхозные. Там был достойный памятник Таирову, который поставила еще Алиса Коонен с помощью своих друзей в 60-е годы. И приставленная к нему плита – надгробье самой Алисы. Все это сделано с большим вкусом, но, к сожалению, буквы отвалились, металл выцвел и т.д. 17 октября исполнилось 125 лет Алисе Коонен, мы всем театром поехали на ее могилу, возложили цветы. Неожиданно для себя я оказался чуть ли не единственным душеприказчиком Таирова и Коонен.

– У них вообще плохо было с душеприказчиками – ни детей, ни учеников. После смерти Коонен даже вещи некуда было девать, хранились у знакомых, в частности у Раневской...

– Была еще проблема в том, что они жили гражданским браком, и Раневская, пользуясь своей кинематографической известностью, помогала доказывать, что Коонен – наследница. Когда я хожу по Москве и вижу мраморные указания, что здесь останавливался на пять минут Хо Ши Мин, а там выступал Ленин, мне кажутся такие предпочтения абсурдными. Получив отказ от чиновников, я обратился к СМИ – «Театрал», «Московский комсомолец» и «Эхо Москвы» активно на это прореагировали, руководство «Эха Москвы» предложило мне даже тайно повесить доску, с тем чтобы юридические последствия вызвали резонанс, завелось бы дело, и появится громкая тема для публикаций в прессе. Но тут я занимаю четкую позицию: я не ищу скандалов и сенсаций в этой связи. Я не хочу подпольно вешать доску в память о таких людях. Я понял, что сегодня могу точно сделать только спектакль-вечер, посвященный Камерному. А всю ситуацию с доской я отложил, но уверен, что не только не должен делать это тайно, но сама инициатива установки такой доски должна исходить от Департамента культуры г. Москвы, от Министра Культуры России. 

– А спектакли восстанавливать не пробовали?

– Я не очень верю в эту идею. Нет ни съемок, ни подробных записей, как за Станиславским или Мейерхольдом делали, покадрово описывая постановки. Таировские спектакли остались в отдельных фотографиях и воспоминаниях. Но какие-то названия мы в афишу вернем. «Любовь под вязами» Юджина О'Нила – пьесу, которая была открыта для российской публики Таировым в Камерном театре, – начинает с нового года репетировать Юрий Бутусов.