Искусство может открыть нам сегодняшний мир

Новый интендант фестиваля Маркус Хинтерхойзер (справа) доверил российским музыкантам оперу Моцарта. Фото Александра Мурашкина/Courtesy Aksenov Family Foundation

Программу Зальцбургского фестиваля представили в московской резиденции посла Австрии президент фестиваля Хельга Рабл-Штадлер и его новый интендант Маркус ХИНТЕРХОЙЗЕР. Впервые за столетнюю историю самого престижного и авторитетного музыкального форума в его оперной программе примет участие российский коллектив. Хор и оркестр MusicAeterna Пермского театра оперы и балета под руководством Теодора Курентзиса (он также участвовал в презентации) будут гостить в Зальцбурге все пять недель, в течение которых представят две концертные программы и, главное, примут участие в постановке оперы Моцарта «Милосердие Тита». 

Корреспондент «НГ» Марина ГАЙКОВИЧ задала несколько вопросов интенданту фестиваля. 

– Господин Хинтерхойзер, в программе этого года очевиден русский акцент. Курентзис и его музыканты будут своего рода резидентами фестиваля, Марис Янсонс, дирижер ленинградской школы, будет работать над «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, отдельно Шостаковичу посвящен цикл в концертной программе, Владимир Юровский дирижирует «Воццеком». Это – кроме традиционных для Зальцбурга имен вроде пианиста Григория Соколова и, конечно, Анны Нетребко. Что здесь играет ключевую роль – ваши личные предпочтения, может быть, политическая ситуация или появление в обществе друзей фестиваля русских спонсоров? 

– Последнее исключаем, дело, конечно, не в деньгах. Для меня абсолютно ясно, что я хочу делать «Милосердие Тита» с Теодором Курентзисом и оркестром MusicAeterna. Я поражаюсь качеству оркестра, менталитету Курентзиса, его музыкальному мышлению, его харизматичности. Конечно, субъективные предпочтения играют роль. Я очень, очень люблю Шостаковича. Я не мог не учитывать и мнение Мариса Янсонса и рад, что мы вместе пришли к этому названию. 

Составление оперной программы длится довольно долго – над программой этого сезона я работал два года, поэтому политическую ситуацию мы предусмотреть не могли. Тем не менее то, что русский оркестр открывает Зальцбургской фестиваль, это правильно, это хорошо и важно, это словно наше послание миру. 

– Можем ли мы рассчитывать, что в Зальцбурге появятся и русские режиссеры? Например, Дмитрий Черняков и Тимофей Кулябин. 

– Да, на это точно можно рассчитывать. Черняков – настоящая звезда, он фантастический оперный режиссер. Кулябин пока не так известен, но я видел его потрясающий спектакль «Три сестры» на фестивале Wiener Festwochen (Хинтерхойзер был интендантом этого фестиваля. – «НГ») и должен сказать, что театральное переживание такого рода я в своей жизни редко когда испытывал. Я был на всех трех представлениях, и это было великолепно! И для венской публики это тоже было настоящее событие, настоящее переживание. 

– Уже можете сказать, когда и с каким спектаклем дебютирует Тимофей в Зальцбурге?

– Я планирую репертуар не на пять лет вперед, как в больших оперных домах. Мне нужно время, чтобы подумать, почему я беру то или иное произведение и почему его будут ставить те или иные художники. Думаю, придет время, когда Кулябин будет ставить в Зальцбурге. А названия я пока обдумываю. 

– Знали ли вы о скандале в Новосибирске до того, как с ним познакомились?

– Нет. Я был не слишком информирован о нем, о скандале в Новосибирске вообще ничего не знал. Для меня качество имеет определяющее значение. Я просто увидел «Три сестры» и понял, что это феноменально. Он классный режиссер, и для меня только это важно. 

– Судя по вашему выступлению на презентации, вам близка позиция Жерара Мортье, который в свое время возглавлял фестиваль…  

– Когда выстраиваешь гигантскую программу фестиваля, в первую очередь задаешься вопросом, на что ты ориентируешься – на имена или содержание, что первоочередное? Мне интереснее думать о содержании. Пожалуй, это нас сближает с Мортье. 

А вот что он действительно для меня открыл – это понимание, что искусство и музыку нужно представлять шире, чем сиюминутное явление. Они дают нам возможность что-то узнать о мире, о нас самих, об окружающих, понять, почему сегодня мы живем такой жизнью, в таких обстоятельствах, почувствовать это. Эти открытия мы можем сделать через искусство. 

Это, пожалуй, главный урок Мортье. 

– То есть примадонны и их капризы вторичны? Может ли так случиться, что концепция очередного фестиваля не оставит места для участия звезды?

– Я с огромным уважением отношусь к артистам, которые у нас выступают. Но я мыслю не именами, а пытаюсь найти идею и идеальную форму для ее реализации. Так что да, так может случиться. 

– Вы до сих пор ждете, что Дьердь Куртаг закончит свою оперу (сочинение было заказано несколько лет назад. – «НГ»)? 

– Это был заказ моего предшественника Александра Перейры, не мой. Но если это произойдет – я буду очень рад, думаю, это будет чудесно.