Немецкий акцент Тимишоары

В спектакле по повести Маркеса бабушка толкает красавицу внучку на панель. Фото с сайта www.teatrulgerman.ro

На театральной карте Европы существует множество фестивалей. Румыния не исключение. В третьем по величине городе этой страны Тимишоаре с населением в 300 тыс. человек проходит четыре теафорума: фестиваль национального румынского театра, немецкого, венгерского, а также музыкальный оперный, не считая фестиваля небольших независимых групп. В городе действуют четыре театра, которые финансирует город. Понятно, что деньги даются румынскому коллективу, но в Тимишоаре финансируются и венгерский, и немецкий театры, несмотря на непростую финансовую ситуацию.

В октябре Немецкий городской театр провел свой теафорум «Евроталия», который стартовал в 2009 году. Сегодня его гостями стали европейские театры из Германии, Бельгии, Испании, Греции и Дании.

Немецкий театр в Румынии? Почему и как существует театр, играющий на немецком, да еще и проводит фестиваль? Этот вопрос и был адресован интенданту Лучиану Варсандану, который объясняет, что предыстория ответа уходит в XVIII век. Традиции немецкого театра, говорит он, в Тимишоаре были всегда сильны, ведь эта часть Румынии целых два века входила в состав Австро-Венгрии, управляемой династией Габсбургов. Здесь жило много немцев. Так обстояли дела и в ХХ веке (театр был открыт в 1963 году). Но в 90-е годы ХХ века немецкая община значительно поредела, поскольку возникла, по словам интенданта, возможность уехать. Директор предлагает сравнить цифры: в регионе жило 300 тыс. немцев – сейчас осталось 36 тыс. Казалось бы, театр должен был закрыться… Когда Лучиан впервые вошел в скромное здание Немецкого театра, сказать, что он был разочарован, не сказать ничего… В фойе набралось едва ли человек десять. «Знаете, есть особый звук публики в зале перед началом спектакля. Мне запомнилась та мертвая тишина 90-х», — признается он, человек, знающий три языка, директор, разработавший стратегию, которая привела театр к успеху.

Слагаемых тут несколько. Осознав, что немецкая диаспора не может быть основным зрительским сегментом, театр сделал ставку на лучшую румынскую режиссуру, которая поддержала своими постановками Немецкий театр… Казалось бы, парадокс, так много немцев уехало, однако немецкие школы в Румынии пользуются большой популярностью, поскольку там изучается язык, говорит Лучиан. Этот образовательный фактор также присутствует в стратегии сегодняшнего Немецкого театра в Тимишоаре. Не без гордости руководитель театра резюмирует, что за эти годы к ним пришел свой зритель. И действительно, на спектаклях фестиваля можно было убедиться в верности его слов.

В труппе 20 актеров. Спектакли идут на немецком, с титрами на румынском, и публику последнее нисколько не смущает.

Куратор фестиваля Андреа Андрий на мой вопрос о том, какова стратегия отбора, объяснила свои принципы: «Для нас важно приглашать известные в Европе коллективы, спектакли, которые до сего момента не бывали, не показывались в Румынии. Как, например, балет «Не спать» Алена Плателя из Бельгии в этом году, группу «Римини протокол», Театр им. Максима Горького из Берлина в прошлом году. То же самое касается и приглашения режиссеров, которые не были в Румынии или в Тимишоаре, например, Эуженио Барбы. Эти театры, безусловно, известны в Европе своим высоким уровнем. На фестивале важно показать такой театр зрителям, критикам, профессионалам. Но также важно сфокусировать внимание и на новой эстетике, на разных направлениях современного театра: документальном театре, адаптации классических пьес, кукольном и анимационном театрах, данс-театре».

«Мы стараемся приглашать самые разные группы. Для меня очень важно, чтобы содержание спектакля было связано с современностью. Необходимо открыто говорить о тех проблемах, которые есть в Европе. Что значит европейский фестиваль сегодня? Конечно, мы приглашаем театры из Европы, но европейский фестиваль означает возможность говорить, что такое Европа сегодня. Эмиграция, условия работы, индустриальный кризис, гендерная идентификация, гомофобия, расизм, дискриминация – вот темы, которые отражены в спектаклях фестиваля. При этом мы не стремимся к проведению огромного фестиваля. Важнее для нас высокое качество театра», – говорит Андрий. Спектакли «Евроталии», каждый по-своему, пограничны: одни пугающе провокативны, как, например, «Приведения» немецкой группы «Маркус&Маркус», где смещается граница жизни и театра. Другие впускают на сцену элементы вербатима, когда главными действующими лицами становятся уборщицы-эмигрантки, моющие Афины (театр из Греции). Другие спектакли отличает эксперимент с визуальностью, как в случае с испанской командой Сеньора Серано, спектаклем «Дом в Азии» или с постановкой Немецкого городского театра Тимишоары по повести Маркеса «Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке».

Признаться, спектакль «Привидения» выбивается из седла. С Ибсеном, не знаю, как назвать, спектаклем ли, высказыванием ли в театральной форме, связывает только одно: просьба смертельно больного Освальда, обращенная к матери, помочь ему умереть. Именно к этой фразе апеллируют создатели, чтобы рассказать реальную историю 81-летней Маргарет, принимающей решение об эвтаназии. Они снимают фильм о ней с апреля по май 2014 года вплоть до самого конца, когда старушка приезжает из Германии в Швейцарию, чтобы получить смертельную инъекцию. Маленькая комнатка. На кровати лежит старушка. Медсестра заботливо интересуется, удобно ли Маргарет лежать на подушке. Маргарет улыбается и отвечает, что да. «Маркус&Маркус» присутствуют при акте эвтаназии, обнимают и целуют старушку. Ей вводят пентобарбитал. Камера работает. Маргарет издает последний вздох. Камера фиксирует смерть. «Маркус&Маркус» смонтируют фильм, который покажут в своем спектакле. Фактура есть. Могу сказать только одно: сил хватило на сбор «материала», но не на попытку спасения Маргарет. Смерть, пусть и добровольная, есть ли повод для того, чтобы ставить шоу? Неужели она не заслужила последней тишины…

Группа Сеньора Серано со спектаклем «Дом в Азии» настаивает на том типе театра, который использует богатые возможности визуального ряда: вместо сцены площадка с макетами, камеры выхватывают и проецируют на экран те или иные уголки конструкции. Этот игрушечный мир – своего рода игра в солдатиков. Фигурки стреляющих индейцев, скачущих ковбоев то и дело увеличивает камера. Но речь ведется не об игрушечных вещах. В самом начале зрителя словно помещают в самолет, который направлен на башни-близнецы. Панорама земли, города дается из кабины пилота. Вот один поворот самолета, еще один с опасным креном, еще чуть-чуть и катастрофы не миновать.

Видео, монтаж кадров поначалу кажутся своевольным калейдоскопом из старых американских фильмов, нынешней рекламы общества потребления, увеличенных проекций элементов макета. Однако через этот буйный коллаж просвечивает рифма двух сюжетов: убийство Бен Ладена и погоня за белым китом капитана Ахавы из «Моби Дика». И то, и другое – ось зла, иррациональная мифология, порождающая вполне страшные картины убийства и войны, кровопролития под картинки поп-корна. Сеньор Серано даже выстроил макет той самой военной базы, на которой был ликвидирован в Пакистане Бен Ладен. Мир давно воюет, не понимая, за что и почему. Сарказм и ирония к современному мироустройству переполняют создателей этого спектакля. Земля охвачена бессмысленным кровопролитием, вдохновленным фобиями.

Русский след на фестивале «Евроталия» обнаружился в спектакле по повести Маркеса. Режиссер этой постановки Юрий Кордонский, который ныне преподает в Йельском университете, ученик Льва Додина, пользуется давним признанием в Румынии, был не раз отмечен наградами румынской театральной ассоциации UNITER. В Немецком театре Тимишоары он поставил спектакль, соединив страшное и прекрасное, отчаяние и свет. Обнаружил красоту на дне бытия. Здесь щедро отданы также права визуальному (художник Хельмут Штюрмер). Печальная история о безропотной Эрендире, которую родная бабушка превратила в проститутку, дабы зарабатывать на жизнь, подана авторами спектакля как беспощадная и вместе с тем полная горькой поэзии планида.

Бабушка жестоко ставит дело на поток. В занавеске только лицо красавицы Эрендиры (все остальное за кадром), полное страдания и мук. Сцена первого изнасилования сыграна без прикрас: толстый мужик грубо овладевает бедной девушкой. Услуга оплачена. Но и в ее падшей жизни появляется свой принц – рождается любовь. И тогда эта страшная свальная кровать вдруг оказывается не такой отвратительной. Над чувством влюбленных властвует стихия ветра, свободы, неуправляемой природы. Этот взрыв приволья, впрочем, терпит поражение. Любовникам бегство не удается. Хотя то, как они мчатся на велосипеде под голубым парусом, развеваемым на ветру, кажется прекрасным побегом, и так желаешь им обрести свободу.

Тимишоара–Москва