0
7005
Газета Культура Интернет-версия

27.12.2017 00:01:00

"Дом с привидениями" напротив Лубянки

Тэги: современное искусство, выставка, виктор мизиано, травма, эстетизация, психоанализ


современное искусство, выставка, виктор мизиано, травма, эстетизация, психоанализ При виде выпотрошенной старинной комнаты возникает немало разных ассоциаций. Фото автора

Долгоиграющий семичастный проект куратора и теоретика современного искусства Виктора Мизиано «Удел человеческий» стартовал в 2015-м (о первых частях см. «НГ» от 30.11.15 и от 08.12.16) и постепенно приближается к середине. В фонде культуры «Екатерина» выставка «Дом с привидениями» открыла третью сессию, тему которой Мизиано сформулировал как «Время и смысл. Травма, память, забвение, знание». Эстетизация травмы, хорошо известная по классической культуре, и в современном искусстве близка многим.

Виктор Мизиано апеллирует к психоанализу. К тому, что «человеческая личность конституируется через травму». Память избирательна, личностна, и это один из залогов ее способности дать художественный импульс. На постаменте лежит сувенирная музыкальная шкатулка, и ее нужно трогать: она играет «Интернационал». В отличие от всех остальных работ (большинство из них – видео) тут можно задать свой ритм (так что мелодия в «Монументе памяти идеи Интернационала» хорватского художника Неманьи Цвияновича может стать почти неузнаваемой) «воспоминаниям» о бродящем по Европе призраке. Шарманка еще промелькнет на выставке. Призраки ведь возвращаются.

Многие работы здесь напоминают, что произведение искусства может быть не только ассоциацией, переосмыслением, но и документом. На окраине Грозного Аслан Гайсумов собрал тех, кто был среди депортированных в 1944-м чеченцев и ингушей. Вернее, тех, кто дожил до 2016 года, когда в сельском клубе художник установил камеру на том месте, откуда обычно говорят (работа называется People of No Consequence). Зал заполняли пожилые люди – один ряд, второй, третий... Никаких слов, только звук шаркающих медленных шагов. «Пусть говорят те, кто это сделал», – сказал один из них художнику.

Память и постпамять, понятие, введенное исследователем Марианной Хирш для неизжитой травмы, которую тянут за собой новые поколения, то, с чем работает Леонид Тишков в инсталляции «Умань». В начале войны его отец оказался в Уманском котле, прошел через несколько лагерей и впоследствии об этом не рассказывал (память как молчание, которая была и у свидетелей видео Гайсумова – одна из сквозных тем выставки). Тишкову удалось разыскать некоторые свидетельства тех лет, в том числе сделанный немецким фотографом уманский снимок: не найдя там отца, он взял пуговицу с его военной формы, единственное, что нашлось. Рядом с огромным полотном из длинных лоскутов (на нее вручную перенесена та самая фотография) лежит на полу огромная пуговица, тоже род памятника. На них «смотрит» надпись Human: то, что показалось Тишкову созвучным написанию места Умань латиницей.

Деймантас Наркявичюс 10 лет назад снял Revisiting Solaris, пригласив туда Донатаса Баниониса, вступая в диалог и с романом Станислава Лема, и с фильмом Андрея Тарковского, который, как известно, переделал лемовский финал – к нему вернулся Наркявичюс. Съемки он проводил в здании бывшего вильнюсского КГБ, где теперь находится Музей жертв геноцида, и в телецентре, который в 1991-м штурмовали советские военные: это привносит в работу новый смысл. Уильям Кентридж ставил в 2010-м в Метрополитен-опера «Нос» Шостаковича, а готовясь к постановке, двумя годами раньше создал 8-канальную инсталляцию, видеоколлаж, где под музыку и в сопровождении мелькающего тут и там Носа сталкиваются эстетика давно задавленного авангарда, советские парады и пленум 1937-го с обвинением Бухарина. На письме Сталину относительно Бухарина Каганович писал: «Все та же жульническая песенка: я не я, и лошадь не моя», – этой пословицей озаглавлена работа Кентриджа. Энергичная вещь, «втягивающая» в просмотр как воронка, и страшная. Из застенков Лубянки Бухарин просил Сталина о помиловании. Фонд «Екатерина» находится почти напротив этого здания.

По отношению к тому, что действительно важно, забвение невозможно, собственно, напоминание об этом заложено уже в выставочном названии «Дом с привидениями». В этом свобода памяти. Она напомнит о конкретном или вытянет цепочку разных ассоциаций, как происходит при виде выпотрошенной старинной комнаты, в которой случилась беда, в которой на стене либо пустые рамы, либо обожженные портреты, а на столе остались чьи-то чайные чашки. Инсталляция Traumgutstrasse польского художника Роберта Кушмировского – фантазия, производное от фамилии генерала Ромуальда Траугутта, возглавившего восстание против Российской империи в 1863-м, и одновременно от слов «травма» и «сладкие сны». Но она придумана для дворца Чапских на улице Траугутта, который до 1913-го был важной варшавской культурной и политической точкой и который разрушила бомбежка 1939-го. Искусство – видЕние и вИдение, которое обязательно найдет чей-то отклик. И в этом его свобода.   


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В ноябре опросы предприятий показали общую стабильность

В ноябре опросы предприятий показали общую стабильность

Михаил Сергеев

Спад в металлургии и строительстве маскируется надеждами на будущее

0
1191
Арипова могут переназначить на пост премьер-министра Узбекистана

Арипова могут переназначить на пост премьер-министра Узбекистана

0
736
КПРФ заступается за царя Ивана Грозного

КПРФ заступается за царя Ивана Грозного

Дарья Гармоненко

Зюганов расширяет фронт борьбы за непрерывность российской истории

0
1440
Смена Шольца на "ястреба" Писториуса создает ФРГ ненужные ей риски

Смена Шольца на "ястреба" Писториуса создает ФРГ ненужные ей риски

Олег Никифоров

Обновленная ядерная доктрина РФ позволяет наносить удары по поставщикам вооружений Киеву

0
1398

Другие новости