Вдохновленные улицами и «Фотоувеличением»

Джанни Беренго Гардин.«Нормандия». 1993. Фото с официального сайта МАММ

У нынешней Фотобиеннале, которую директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова традиционно называет фотополоводьем, тема широка и необъятна, как, впрочем, у всех биеннале в мире, – «Многообразие фотографии». Так что увидеть на фестивале можно все, что угодно, и необязательно связанное еще с двумя его фокусами. Ими Свиблова назвала Японию, выставки в самом Мультимедиа Арт Музее, и Италию - несколько проектов в Манеже. Например, в Еврейском музее показывают подзабытого Леона Левинстайна. Мы выбрали некоторые проекты, которые можно либо объединить жанром street photography – либо ему противопоставить.

Джанни Беренго Гардин (род. в 1930), чью «Поэтику реальности» показывают в Манеже, удостоился похвалы самого Картье-Брессона. Куратор Алессандра Мауро называет Гардина, «пожалуй, самым уважаемым и известным итальянским фотографом» сегодня. Он начал фотографировать в двадцать с небольшим – в начале 1950-х. В Москву привезли снятое им больше чем за полвека, включая сделанное в нулевых. На черно-белых отпечатках – самые обычные люди, самые обычные улицы разных городов, самые обычные моменты. С общим знаменателем – внимательной теплотой по отношению к людям, большей частью совсем Гардину незнакомым (за исключением нескольких в теперешнем показе снимков со знаменитыми друзьями, включая архитектора Ренцо Пиано – с ним Гардин начал сотрудничать в 1979-м, и вторящий замечательному техницизму Центра Помпиду снимок музея тоже есть на выставке).

Так вот симпатия по отношению к совсем незнакомым людям всегда есть у фотографа, ставящего на обратной стороне своих работ ни много ни мало печать «Настоящая фотография» (Vera Fotografia). Человеческие чувства вообще – жизнь в самых простых ее проявлениях – похожи в разных странах в разные времена. Дети все так же прыгают через скакалку, как в Венеции 1958-го, и попавшие сегодня в этот город все так же фотографируются в вапоретто, как в 1960-м, и так же смешиваются в кадре отражения, стекла – и головы из толпы, которую неспешно тащит теплоходик. И влюбленные будут одинаково счастливы и на парижской скамейке, и возле дорогого венецианского кафе «Флориан», и на подножке лондонского поезда.

Но Гардин показывает и другую жизнь – увядших пациентов психиатрических больниц. На выставке удачная развеска, так что артикулированы и рифмы, и чересполосица светлого и печального. В 1970-м на вокзале в Милане сидит семейство: то ли уезжают, то ли приехали, чемоданов больше, чем людей, но – маленькая деталь – среди нагромождения сумок аккуратно стоит и коробка с пасхальным куличом. На соседнем снимке – озирающийся на фотографа эмигрант в швейцарском Кьяссо, 1962 год. Кажется, вы вошли на вокзал на одной фотографии и вышли из него на другой – в разных странах и в разные годы. Или вот вы смотрите вслед уходящему в Неаполе 1958-го трамваю, на котором, уцепившись за вагон, едут мальчишки. А выше уже фотокарточка, где вы глядите «в спину» автомобилю с парой, приехавшей на побережье Нормандии в 1993 году. Жизнь, она ведь разная, и Гардин собирает мозаику из ее светлых и темных частей.

А в Еврейском музее кураторы Лия Чечик и Анастасия Лепихова сделали выставку подзабытого сегодня Леона Левинстайна (1910–1988) «Modernist Documentary». «За более чем сорокалетнюю карьеру, – пишут кураторы, – автор так и не успел получить профессионального признания». Он, занимавшийся графическим дизайном, тоже вдруг увлекся street photography – и музейный коридор сейчас усилиями архитектурного бюро Гарри Нуриева Crosby Studios сделался подобием улицы Нью-Йорка. Стиль Левинстайна – именно что выхваченные из жизни фрагменты, мастерство кадрирования, о котором кураторы пишут, что порой он «низводил форму до абстракции», иногда оставляя «героем» снимка чей-то затылок со складчатой шеей или, наоборот, ноги. Ставшую заглавной на выставке фотографию 1959-го «Пятая авеню (мужчина с двумя дамами)», где зритель вроде бы следит за профилями нарядных разговаривающих женщин, но взгляд упирается в чей-то затылок в котелке, можно сравнить с магриттовскими картинами 1960-х («Высшее общество», «Человек в котелке» и т.д.).

Пьеро Марсили Либелли (род. в 1947), решивший стать фотографом после фильма Антониони «Фотоувеличение», напротив, реальность преображает – открывшаяся в Манеже выставка и называется «Фотография как перформанс». Ее куратор – тоже Лия Чечик, и на пресс-конференции она рассказала, что мечтала показать Либелли в Москве 10 лет – столько времени прошло с тех пор, как она познакомилась с фотографом на дне рождения Тонино Гуэрры. «Реальность, которую я представляю, пропущена через призму театральности», – сказал как-то Либелли. И в его зале в Манеже показывают, с одной стороны, портреты Антониони (тот, к слову, в свое время впечатлился работами Либелли и подарил тому фотокамеру Дэвида Бэйли, который стал прототипом героя «Фотоувеличения»), совсем юной Пенелопы Крус, молодого Роберто Бениньи...

 С другой стороны, представляют ту самую реальность, которая может быть просто забавной встречей разных эпох, как в «Селфи со святым» – священнослужители с очень серьезными лицами фотографируются со скульптурой в церкви. А может быть пропущенной сквозь «фильтр» фантазии, преображающей мир толикой гротеска, – как в «Оммаже Феллини» и, кажется, его киногероине Сарагине или в «Де Кирико», где во вполне прозаичный каменистый пейзаж фотограф усадил господина в белом костюме и поставил шкаф с зеркалами. Набор элементов остается реальным, Либелли его преображает, по-новому компонуя и смещая акценты.