Нога и копыта, или О демонстрации в музее

Посещаемость – фактор, бесспорно, простой, но необъективный. Фото агентства «Москва»

Недавно руководитель департамента музеев Минкультуры Владислав Кононов сообщил о том, что с будущего года один из четырех критериев оценки деятельности музейных директоров изменится. Вместо количества экспонируемых предметов из музейного фонда ориентироваться в ведомстве – министр одобрил эту инициативу – будут на посещаемость. Остальные три критерия – внебюджетные доходы, удерживание среднего уровня зарплаты и количество предметов, зафиксированных в государственном каталоге, – вроде бы остаются прежними. «Критерий по количеству выставленных предметов музейного фонда не является репрезентативным, в то время как посещаемость – четкий и понятный показатель для оценки деятельности музея», – пересказывает слова чиновника агентство ТАСС.

Не сказать чтобы эта новость была сенсационной – в профильном ведомстве давно ориентируются на посещаемость, и еще несколько лет назад не было секретом, что зарплаты музейных руководителей связаны с этим показателем. И когда речь идет о статистике, касающейся успеха ретроспективы Валентина Серова (485,7 тыс. человек), за хорошего художника приятно. То есть очереди на морозе и выломанные двери – это нет, а в целом – хорошая статистика. Но едва ли в теперешних экономических условиях можно превратить этот случай в массовый, поскольку крупные ретроспективы музеи давно готовят на спонсорские средства, и это миллионы и десятки миллионов рублей. Государство, которое не может обеспечить устройство таких показов, хвалит, призывает остальных равняться, а еще лучше делать «быстрее, выше, сильнее».

Элитарная культура смыкается с экспериментальной как раз в вопросе массовости – вернее, как правило (Серов – исключение), в ее отсутствии. Поэтому посещаемость сперва хорошо бы проанализировать в том и другом случае. Выставки – блокбастеры, пиар, порой агрессивный, «шедевры» в заглавии, знаменитости на вернисажах, а если еще президент заглянет, как на Серова... – в общем, все это работает на успех. Можно в принципе представить себе картину, как в будущем помимо всяких интервью директора музеев будут на улицах зазывать публику в музей... С транспарантами, к примеру.

Хочется, чтобы в музеи ходили еще больше, хотя за последние годы их популярность резко выросла. И иногда уже даже хочется, чтобы в обычный день народу в залах было меньше – легче было бы смотреть, эффективнее. Но, скажем, замечательную, в том числе и как итог научной работы, долгожданную ретроспективу Михаила Ларионова в Новой Третьяковке, очевидно, нельзя будет сравнить по посещаемости с Серовым или с опередившим его в этом – но не в художественном – плане Айвазовским (точно так же, как ретроспективу ларионовской жены Наталии Гончаровой нельзя – и вообще-то не нужно – было сравнить по посещаемости с показом Левитана). Хотя для многих ретроспектива Ларионова важнее выставок Айвазовского и даже Серова. Рост моды на музеи можно было бы использовать, не давя на институции ожиданием новых успехов, а давая им возможность использовать эту инерцию, чтобы привлечь нового зрителя на менее известные имена или на экспериментальные проекты. Развивать свою аудиторию. Ведь имен, известных большинству зрителей со школьной скамьи и до конца жизни, несравнимо меньше, чем тех, о ком еще стоило бы рассказать.

Посещаемость – фактор, бесспорно, простой, но необъективный и не всегда пропорциональный ценности. Однако он становится объективным, если посмотреть на другую сторону медали – сколько музей способен принять зрителей, чтобы это было, что называется, не в ущерб. Об этом недавно напоминал Михаил Пиотровский. Посещаемость, бывает, нужно и ограничивать. Он же, кстати, рассказал ТАСС, что вместе с Европейским университетом его музей разрабатывает методику оценки репутации (не эффективности!) музеев, отталкиваясь от соответствующего голландского рейтинга, в котором Эрмитаж занял четвертую строчку.

Другой вопрос, связанный с критерием посещаемости, – это как засчитывать руководству музеев, например, бесплатные образовательные мероприятия, за которые зрители не голосуют рублем и, более того, которые, к счастью, могут посмотреть в онлайн-режиме из любой точки мира? Образовательная функция наряду с хранением и научными исследованиями – одна из приоритетных в музейной деятельности – та, что связывает музейное «закулисье» с публикой и тоже активно развивается в последнее время.

Если музеи, уже в течение многих лет находящиеся в трудной ситуации, будут поставлены в условия работы исключительно на массово посещаемые проекты, это может сослужить дурную службу новому поколению зрителей. Смешно морализаторствовать, что хорошо сделанная выставка, а часто это как раз не самые или вовсе не топовые по посещаемости проекты, рассказывает малоизвестное или о малоизвестном, словом, учит размышлять. Акцент и сейчас сместился в сторону «потребления» культурных проектов, с одной стороны, и притупления критического к ним отношения, с другой. Прекратить развитие – всякое, как и способность размышлять, – в широком смысле слова, можно быстро. Посещаемость как критерий оценки – мина, и не такого уж замедленного действия.