Зрительский прицел Ярославского театра

Евгений Марчелли поставил драму Олби как черную комедию. Фото Дмитрия Дубинского/Золотая маска

Ярославская постановка «Нам не страшен серый волк» («Кто боится Вирджинии Вулф?») выдвинута на соискание премии в номинации «Лучший спектакль малой формы». При всех преимуществах спектакля Евгения Марчелли ему предстоит нелегкая борьба. Все-таки в этом списке номинантов серьезные соперники. Кроме столичных претендентов и региональные театры с самобытными опусами, например, лесосибирский театр «Поиск», который разложил гоголевские «Мертвые души» на четверых актеров и докрутил классическую интригу до травестийного апофеоза, или новосибирский «Глобус», взявшийся за перформативное переложение малоизвестного в России скандинавского романа «Пианисты».

Одну из главных пьес ХХ века, драму Эдварда Олби, Евгений Марчелли ставит без мрачности и меланхолии распада, ставит как черную комедию, обозначая жанр как «психологический триллер». В ярославской версии исчезает экзистенциальная бездна американского драматурга, тревожный дух 60-х годов. Фон для словесного поединка двух супружеских пар, Джорджа и Марты, Ника и Хани, словно отодвигается на второй план. И комедийный зазор вырастает из зримого контраста старшей пары, раскрепощенной, даже вульгарной, пребывающей в своем вымышленном, вывернутом наизнанку мире, и молодой – церемонной, еще цепляющейся за образчики жизни «по правилам», но уже настигнутой червоточинкой.

То, что сюжет завязан на университетской среде, здесь не более чем формальная подробность первоисточника. А один из главных героев, Джордж, принимающий вместе с супругой в своем доме молодую чету коллег, новых преподавателей университета, лишен того психологического надлома нереализованных амбиций, ущемленного самолюбия, потерянных надежд, который присущ персонажу Олби, и придает абсурдистской пьесе дополнительную загадочность. 

Марчелли с его земным и очень человечным взглядом на мир отталкивается от актерской индивидуальности: Джордж Алексея Кузьмина – фигура крайне витальная, его экспрессия бьет через край. В том, как он хищнически выстраивает такие узнаваемые отношения любви-ненависти со своей супругой Мартой, с каким оскалом удовольствия раскачивает этот маятник от унижения до обожания, от обвинений до комплиментов, сдабривая свою речь пикантными словечками и фразочками, а выходки – театрализованной «мишурой», чувствуется что-то наше родное, российское. Русская ментальность тут выпирает как-то сама собой, представляя американского Джорджа этаким простым ярославским мужиком – в упоении от собственной разудалой брутальности, буйным и невоздержанным. И такой он очень под стать своей эксцентричной партнерше, пышущей жизнью, чувственной Марте Анастасии Светловой, приме ярославской труппы. Говорят они страстно и одновременно предельно сближая лица, как ощетинившиеся волки, готовые проглотить друг друга. Спектакль поставлен как бенефис актрисы, она сменяет один обворожительный наряд за другим, энергетически захватывает все пространство, наэлектризовывая его эротизмом, но никогда не затмевает всего актерского ансамбля, хотя и кажется, что режиссерский взгляд направлен исключительно на нее.

Марчелли не боится пользоваться приемами грубого, площадного театра или бульварной литературы, смешить зрителя «простоватыми» находками. Распевая шутливую песенку «Нам не страшен серый волк», Марта, чтобы повеселить гостей, выходит с самодельным аккомпанементом между ног – битой, стучащей в железный гонг. А первый акт заканчивается наглядной постельной сценой, додуманной режиссером. В то время как Марта уединяется с «новобранцем» Ником (Иван Щукин) в недрах дома, Джордж, утешая его ослабевшую от алкоголя и переживаний жену Хани (Алена Тертова), не отказывает себе в аналогичном времяпрепровождении. Когда погас свет на самом интересном месте, рафинированная московская публика как будто бы даже ахнула от «неслыханной» режиссерской вольности… А сцена и вправду – сквозь матовое стекло – эффектная.

 Обе карты биты. И Джордж однозначно перестает быть неудачником, слабохарактерной тряпкой под каблуком своей жены – ректорской дочки. Он явно себе на уме и своего не упустит. Словом, они друг друга стоят. В финале, оставшись одни, опустошенные своими изуверскими психопатологическим играми – «на десерт» Марта и Джордж разыгрывают трагедию смерти своего несуществующего ребенка, – они долго сидят, вглядываясь в темноту, а потом осторожно берутся за руки. Кроме друг друга у них больше никого нет и не будет…

В контексте скандала вокруг объединения двух театров, ярославского Театра им. Федора Волкова и петербургского Александринского, в единый Национальный театр – холдинг, хочется еще раз подчеркнуть, что пути сегодня у этих театров разные, несмотря на историческое прошлое имперских времен. Евгений Марчелли точно чувствует публику, с которой работает в Ярославле. Как худрук он строит качественный зрительский театр, где не боятся и его в первую очередь развлекательной миссии, этот театр больше про коллизии реальной жизни, чем про высоколобый художественный эксперимент. И этим ценен. Так что его потенциальное скрещение с Александринкой, имеющей при Валерии Фокине совсем иные ориентиры, действительно не кажется продуктивным решением.